— Спросите у этого… ну, помощника Циммера, не носил ли его шеф очки?
Инспектор вернулся, когда Бонне, стоя на коленях, разглядывал пол.
— Говорит, что у Циммера было отличное зрение.
— Ага… — Бонне будто пропустил это известие мимо ушей. — Посмотрите–ка сюда, инспектор.
Кноль опустился на колени.
— Следы металла… — потрогал пальцем, — свинец. От ящика?
— Да, — Бонне тихо засмеялся, — от ящика с золотом.
— Вы считаете, что в тайнике было золото?
— Уверен. Возможно, платина. Но я читал, что эсэсовцы вывозили в «Альпийскую крепость» золото в слитках.
— В свинцовых контейнерах могли быть бумаги… важные документы или фальшивые деньги… Они это тоже вывозили.
— Ну, какой дурак замуровывал бы фальшивые деньги!
— А документы?
— Мы знаем с вами размеры ящиков, хранившихся в тайнике. Если бы в них были бумаги, даже старый библиотекарь без особого труда дотащил бы их к выходу. Я осмотрел пол. Он весь в свинцовых царапинах. Они ставили ящики и отдыхали… Итак…
— Контейнеры очень тяжелые?
— В них было золото. Никакой дурак не сооружал бы тайник для ящиков с чугуном.
— Погодите… — Кноль стал что–то подсчитывать, уставившись в потолок и беззвучно шевеля губами. Наконец произнес: — Там было пять ящиков. Это мы установили точно по следам. Если отбросить вес контейнеров, то каждый из них вмещал не менее ста килограммов золота.
— Это же полтонны!
— Боже мой, — схватился за голову Кноль. — Пятьсот килограммов золота! Примерно семнадцать миллионов шиллингов!
— А сейчас я хочу посмотреть на комнату Циммера, — не разделил его возбуждения комиссар. — И поговорить с господином Шварцем.
Бонне пристроился в кресле рядом с помощником Циммера, маленьким бледным человечком, предложил ему сигарету, но тот отказался:
— Герр Циммер сам не курил и не любил курящих. А эта работа устраивала меня. Пришлось бросить.
— Вижу, вы хорошо знаете характер своего шефа. Расскажите о его привычках.
— Герр Циммер жил только работой и требовал этого от нас. Человек суровый, но справедливый. Он был влюблен в старинные рукописи и мог часами просматривать какой–нибудь манускрипт. Редко бывал в городе, посещал только дважды в день «Райский уголок». Это ресторан, совсем рядом.
— К нему кто–нибудь приходил? Родственники, приятели?
— Герр Циммер не имел ни родственников, ни приятелей, это подтвердит каждый, кто с ним работал.
— Увлечения?..
— Разве только лейблистика?
— Что это такое?
— Коллекционирование наклеек отелей. Герр Циммер говорил, что он один из известнейших лейблистов мира.
— Где же его коллекция? — оглянулся комиссар на инспектора Барца.
Тот кивнул на шкаф, вмонтированный в стену, и объяснил:
— Мы обследовали его. Циммер просматривал коллекцию перед тем, как исчезнуть. Взял с собою, судя по описи, значительную часть этого барахла.
Бонне открыл шкаф.
Десятки небольших ящичков: строгая классификация — континенты, страны. И каталог. Георг Циммер и на самом деле был педант: каждая наклейка — страна, город, название отеля занесены в специальную книгу. Почерк у Циммера мелкий, аккуратный, буквы написаны четко.
Комиссар углубился в каталог, иногда сверяя записи с наличием наклеек в коробочках. Эта работа, наверно, нравилась ему, он даже подвинул стул и заглянул на верхнюю полку шкафа. Будто забыл и о Кноле, и об инспекторе Барце. Последний наблюдал за комиссаром со снисходительной улыбкой — так отцы смотрят на ребенка, который шалит. Наконец все же не выдержал.
— Господин комиссар, — спросил с чуть спрятанной иронией, — вы случайно не этот… как его… — щелкнул пальцами, — лейблист?
— Нет, — ответил Бонне, не оглядываясь. — Нет, дорогой инспектор, я не коллекционирую наклейки и вообще ничего не коллекционирую, но привык с уважением относиться к чужим чудачествам, поскольку предпочитаю иметь дело с чудаками. Они всегда дают криминалисту гораздо больше, чем люди, ничем не увлекающиеся. Чудака я вижу на расстоянии — и его портрет, и его привычки, и, если хотите, его образ мышления. А что еще нужно криминалисту?
Произнеся эту длинную тираду, Бонне спрыгнул со стула, посмотрел на Барца с укором, словно удивлялся его нелюбопытству.
Но инспектор не сдавался.
— О чем же рассказали вам наклейки?
Бонне развел руками:
— Трудно сказать, инспектор, вы провели осмотр места происшествия безукоризненно, и ваша версия, что Циммер вскрыл тайник и исчез вместе с сообщниками, заслуживает внимания.
— Иной не может быть! — самоуверенно заявил инспектор.
— Э–э–э… всегда что–то бывает… — начал комиссар, но смолк, будто сам оборвал себя. — У меня нет оснований выдвигать что–либо другое.
— Так можно допустить к месту происшествия журналистов?
— Да, мы уже уезжаем. Или у вас другие мысли, инспектор Кноль?
Кноль не возражал. Они протолкались сквозь толпу репортеров и сели в машину.
— Едем, Кноль, — попросил инспектор Бонне, — мне необходимо проконсультироваться с экспертами.
— Я знал, что вы что–то нашли, — Кноль рванул машину. — Если не секрет?..
— Ну, какие могут быть от вас секреты? Я почти уверен, что Циммера убили.
Кноль инстинктивно затормозил.
— А вы не преувеличиваете?
— Я сказал «почти», — пояснил Бонне. — Окончательно мы выясним это, когда поймаем преступников или найдем труп библиотекаря.
— На чем основывается ваше предположение?
— Все говорят, что Георг Циммер был педантичным и аккуратным. Так оно и есть. Если бы вы заглянули в каталог наклеек, окончательно убедились бы в этом. У библиотекаря был пунктик, которому он посвятил полжизни. Он один из лучших лейблистов мира! Допустим даже, что старик нашел тайник. Была ли у него необходимость раскрывать его и убегать без подготовки? Считаю, что такой человек, как Циммер, убегая, первым делом захватил бы с собой коллекцию.
— Но обстоятельства могли сложиться так, что сообщники Циммера спешили. Учтите, вывезти за границу или реализовать здесь примерно полтонны золота — дело непростое.
— Я ждал этого возражения, — удовлетворенно произнес Бонне, — и сам возражал себе. Действительно, Циммер мог спешить, он схватил деньги, документы, успел бросить в чемодан часть своей коллекции. Можно допустить, что библиотекарь так и сделал, — инспектору Барцу не откажешь в логике, — однако есть одна деталь, перечеркивающая эту версию. Я изучил каталог Циммера и сверил записи с тем, что осталось. И вы представляете, что не взял с собой старый чудак? Циммер оставил самую ценную часть своей коллекции, кстати, она лежала на верхней полочке, а захватил почему–то наклейки, которые не имеют в каталоге пометки «редкий экземпляр».
