арестовать!
Мелькнул знак разъезда.
— Налево, — приказал Кноль. — Прямо Зальцбург, там их задержат и без нас. В горах им нечего делать. Очевидно, попытаются ехать малолюдными боковыми дорогами, может быть, в окрестных селах у них есть явки…
— Сколько их? — переспросил шофер.
— Водитель и двое в кузове… Знать бы… — Кноль вздохнул. — Мы бы спокойно взяли их ночью…
Стрелка спидометра перешла цифры сто тридцать. Впереди виднелось село. Немного уменьшив скорость, промчались через него, и снова сто тридцать…
Еще одно село, но желтый грузовик словно корова языком слизала.
— Может быть, они подались в горы, — высказал предположение полицейский.
— Только потратили время!.. — буркнул Кноль. — Возвращаемся.
***
Когда Кноль положил трубку, Ангел, собиравшийся завтракать, чуть не пролил молоко.
— Что с вами, Вольфганг? — встревожился Ангел.
Хетель стоял, вытаращив глаза, лицо его покраснело, и руки безвольно повисли.
— Что произошло, Вольфганг? — Ангел поставил бутылку с молоком, подскочил к Хетелю, тронул его за плечо.
— Полиция… Мы окружены… — промямлил Хетель.
Полковник оторвался от омлета.
— Что вы болтаете? — скривился недовольно. — Какая полиция?
Но Хетель уже пришел в себя.
— Звонил какой–то инспектор полиции Кноль. Предупредил, что мы окружены, и назначил мне встречу в кафе возле отеля.
Ангел попятился и споткнулся о стул.
— Вы ничего не перепутали?
— Я же не сумасшедший!
— А если провокация? — высказал предположение полковник.
— Если даже провокация, надо идти! — решительно сказал Хетель. — Давайте все взвесим. Представим, что все это правда. Следовательно, мы окружены и нам каюк. Инспектор, если бы у него не было своего интереса, не звонил бы нам. Понятно? Надо идти. Если провокатор что–то разнюхал и шантажирует нас, все равно надо идти и договориться с ним.
— Я поддерживаю вас, Вольфганг! — сказал полковник.
— Тем более, — напомнил Хетель, — что он сказал: «Вы и ваши коллеги окружены». Понимаете? «Вы и ваши коллеги…»
— Да–а–а… — как–то неестественно певуче произнес Ангел. — Кажется, мы попали в неприятную историю!..
— Не паникуйте, Франц, — оборвал его Грейт. — А вы, Вольфганг, идите. У нас есть золото, и мы можем купить десяток полицейских агентов!
— Замолчите! — неожиданно одернул Ангел. — Поторгуйтесь с ним, Вольфганг, у каждого инспектора полиции есть граница желаний.
— Не будем терять время, господа. — Хетель потянулся за пиджаком. — Я смогу разобраться на месте.
Ангел засуетился над своим саквояжем, а Грейт, стоя за занавеской, наблюдал за Хетелем. Вольфганг держался прекрасно: шел, ничем не выдавая волнения, даже остановился и сорвал какой–то цветок, понюхал и двинулся дальше.
Грейт поднялся на второй этаж в свою спальню; Ангел прав — нужно собирать чемодан и быть наготове.
Хетель вернулся минут через двадцать.
Грейт и Ангел ждали в холле, совсем готовые в дорогу. Ангел даже держал в руках плащ. Хетель, увидев их сосредоточенные лица, не мог сдержать улыбку. Однако играть на нервах не стал. Произнес коротко:
— Его условия — три миллиона шиллингов!
Грейт свистнул:
— Ничего себе аппетит!
Ангел же только повертел головой и постучал пальцем по лбу:
— Он случайно не того?
Хетель сел в кресло, снял и протер очки. Протирал и не знал, что именно вот такие стеклышки виновны в том, что их выследили. Хетель, не понимая того, что совершает глупость, зашел в аптеку в Альт–Аусзее — знакомый аптекарь тысячу раз здоровался с ним на улице и в кафе, симпатичный такой седой старикан, — он ему подобрал очки сразу, улыбнулся на прощание и поблагодарил, но незамедлительно позвонил в полицию.
Конечно, герр Хетель важный и уважаемый человек, он не может впутаться в какую–либо некрасивую историю, но порядок есть порядок: его попросили из полиции, и он выполнил их просьбу.
Хетель надел очки.
— Да, три миллиона шиллингов, — подтвердил он. — Полицейский не уступил ни одного шиллинга. Я считаю — надо платить.
Ангел сел напротив Хетеля и приказал:
— Расскажите все по порядку.
— Мы встретились в кафе наедине, — начал Хетель. — Я полностью исключаю шантаж, господа. Инспектор Кноль осведомлен так, как может быть осведомлена только полиция. Он даже подсчитал, сколько золота могло быть в тайнике. Он знает также, что мы, — Хетель сделал ударение на последнем слове, — убили Георга Циммера. И обвиняет нас в этом…
— Да… это не шутки… — первым нарушил молчание Грейт. — И что он обещает?
— Через два часа после получения чека он выпустит одну машину и даст нам полчаса. Через полчаса полиция будет знать номер этой машины.
— Полчаса!.. — в отчаянии поднял Ангел руки вверх. — Что мы можем сделать за полчаса?
Хетель сказал рассудительно:
— Полчаса — это и мало и много. Смотря, как их использовать…
— За это время мы успеем сделать только километров сорок. Потом полиция перекроет дороги — и конец, — заметил Грейт.
— Мы еще успеем обсудить, как действовать. — Хетель постучал ногтем указательного пальца по часам. — Через шесть минут я должен дать ответ.
— Не ответ, а чек на три миллиона шиллингов, — уточнил Грейт. — У вас есть счет в банке — выписывайте… Потом рассчитаемся.
Но Хетель был деловым человеком.
— Зачем же потом? Разве у вас нет счетов? Каждый из вас даст мне чеки — эквивалентно в фунтах или долларах, я не буду возражать и против франков, господа! — на те банки, где у вас есть вклады. Хе– хе… Я же знаю, что фальшивых чеков вы не держите… Ибо нам не хватает только еще обвинения в изготовлении фальшивых бумаг…
Грейт поморщился, но вынул чековую книжку.
— Миллион шиллингов, — пошевелил губами. — Сколько это будет в долларах?
— Почему только миллион? — даже подскочил Хетель. — Я не знаю, как вы договаривались со Штайнбауэром, но моя часть, очевидно, значительно меньше ваших. Так что я плачу пятьсот тысяч, вы — каждый по миллиону двести пятьдесят.
— Мы не убивали, Хетель! — прошипел. — И, если нас арестуют, попробуем доказать это… Каждый платит по миллиону…
Хетель помахал пальцем перед самым его носом. Сказал злорадно:
— Если нас арестуют, то все мои грехи побледнеют по сравнению с вашими. И вы это знаете сами,
