познавательной, — нельзя, не прожив в Италии года, по крайней мере, и не зная итальянского языка.
Посему я предлагаю редакции иное: в течение последних пяти лет я занимаюсь работой по сбору материалов о жизни маршала Блюхера. Этому был посвящен мой роман «Пароль не нужен», этому посвящен и фильм, который сейчас снимается на студии Горького.
Если бы редакция согласилась, я бы взялся за книгу о жизни и деятельности Василия Константиновича Блюхера — тема эта необъятная и в художественной литературе почти нетронутая (есть книга А. Гарри и моя).
Опять-таки, если я не опоздал с этим моим предложением и если на эту тему нет других, уже утвержденных претендентов, я бы с радостью выполнил эту работу.
В качестве расширенной заявки, где речь идет только о деятельности Блюхера на посту Главкома и Министра Вооруженных Сил Дальневосточной республики в 1921—22 гг., я бы приложил свой роман.
Естественно, главный упор в этой работе будет отдан следующим трем периодам: ДРВ, работа в Китае, когда Блюхер помогал как главный военный советник свалить японское иго; и, наконец, его поразительная работа на посту главкома легендарной ОКДВА — это и освоение Дальнего Востока, это и первые перелеты наших летчиков в тридцатых годах, это и строительство Комсомольска, это и операции по пресечению агрессии на озере Хасан.
Поскольку я не знаю — опоздал я или нет, считаю возможным этим коротким письмом в редакцию и ограничиться.
Как ни заманчива тема Гарибальди, как я ни старался найти для себя реальные чувствования этого героя и его эпохи, — путного у меня ничего не получалось, а идти по пути компиляций и домыслов нет смысла — это значит копать яму и памяти Гарибальди, и редакции, и самому себе.
С уважением
Дорогие товарищи!
Зимой прошлого года я начал работать над романом «Майор Вихрь», который является второй книгой романа «Пароль не нужен». Для работы мне были необходимы некоторые материалы ГРУ Министерства обороны СССР.
По получении допуска в КГБ при СМ СССР начальник архива ГРУ тов. Кудрявцев В. П. любезно предоставил мне материалы, нужные для работы.
В октябре прошлого года, когда работа над романом была закончена, тов. Кудрявцев и его руководители дали добро на опубликование в газете «Труд» (5–8 октября 1965 года) отрывков из нового романа. Это сцена ареста гестаповцами майора Вихря и его побег с Краковского рынка.
Через пять месяцев тт. Кудрявцев и Понизовский опубликовали в «Комсомольской правде» документальную повесть «Город не должен умереть», написанную по тем же материалам, которые в прошлом году предлагались мне товарищем Кудрявцевым.
Ни журнал, ни издательство, ни киностудия, которые приняли мой роман в работу, не были смущены появлением документальной повести Кудрявцева и Понизовского.
Однако, как ни странно, теперь товарищи из ГРУ, и в частности тов. Кудрявцев, просят меня снять сцену побега с Краковского рынка и «устранить» совпадения с документальной повестью. Да и вообще, отношение к моему роману стало совершенно противоположным тому, каким оно было до опубликования документальной повести.
В этой связи, хотя мне это крайне неудобно говорить, но:
1. Газета «Труд» первой опубликовала главы из моего романа, которые по прошествии пяти месяцев почти без изменения вошли в документальную повесть тт. Кудрявцева и Понизовского.
2. Кто и когда утверждал, что архивные материалы являются материалами только к документальной литературе? Роман «Майор Вихрь» — не документальный роман, и относиться к нему, как к подбору фактов, имевших место, — несерьезно просто-напросто.
3. Тов. Кудрявцев сказал мне, что если бы не было повести «Город не должен умереть», то не было бы и никаких претензий к моему роману. Это уже попросту странное утверждение человека, знавшего, над чем я работаю и какими материалами в его архиве я пользуюсь.
С глубоким пониманием я отнесся к недавним выступлениям товарищей Гречко и Епишева на встрече с писателями. Военно-патриотическая тема в литературе — важнейшая тема в литературе, и я в меру моих способностей работал в этой области. («При исполнении служебных обязанностей», «Петровка, 38», «Пароль не нужен».)
Неужели из-за того, что в данном случае столкнулись интересы, далекие от принципиальных, стоит таким образом затруднять работу писателя в той теме, которая ему дорога?
Мой роман уже второй месяц лежит на рецензировании в ГРУ. Убедительно прошу помочь убыстрению этого рецензирования на принципиальной основе.
С уважением
Уважаемый товарищ Бекренев!
Руководство журнала «Смена» ознакомило меня с Вашим заключением по роману «Майор Вихрь».
После беседы с тов. Чистяковым И. М. я исключил все упоминания о Кракове, взяв вымышленный польский город Старгард.
Соответственные изменения внесены мною в текст романа.
Все замечания, указанные в Вашем письме в журнал, мною приняты и в текст внесены поправки. Я имею в виду замечания конкретного плана, относящиеся к стр. 179, 209, 210, 248, 272–279, а также все, относящееся к употреблению в тексте соответствующих терминов специфического характера.
В связи с тем, что, таким образом, события в романе происходят теперь в вымышленном городе, прошу разрешить опубликование «Майора Вихря» на страницах журнала «Смена»[88].
С уважением.
Уважаемый товарищ!
Я недавно вернулся с Северного полюса и среди многих газетных вырезок с рецензиями заметил статью критикессы Н. Зеновой, опубликованную 17.04. в вашей газете. Статья называется «А был ли слон?», и посвящена она разбору кинокартины «Не самый удачный день», снятый по мотивам моей повести «Дунечка и Никита».
Критика, бесспорно, вещь архиполезная. Но критика т. Зеновой, по-моему, является образчиком того, какой критика не должна быть.
Я готов с благодарностью выслушать любую критику, но я не намерен читать фальсифицированные, бездоказательные статейки. Н. Зенова заставляет моих героев — и Степанова и Надю говорить то, чего они не говорили и говорить не могли: («я хочу ездить на охоту, а она не дает», или «пойдем вперед» или «пойдем назад»). Критик фальсифицирует текст, пишет его за меня, а после на него обрушивается. Пусть унтер-офицерская вдова и сечет, при чем здесь текст из фильма «Не самый удачный день»?
