мало? Где и стены пониже, и рвы поуже, и ворота послабее…
Слушая князя, она с аппетитом отдавала должное буйабесу. Правитель Монако с умилением наблюдал за тем, как она ела. Ничто человеческое ей не было чуждо, и она абсолютно этого не стеснялась. «Вот оно, совершенство. Ей просто нет нужды манерничать и жеманиться. Она естественна во всех своих проявлениях и оттого так прекрасна…»
— Вы зрите в корень, — улыбнулся князь и таинственно понизил голос. — Мой славный предок стремился завоевать именно эту крепость, невзирая ни на какие препоны. Видите ли, существует древнее пророчество, согласно которому именно здесь, на горе Монако, династия Гримальди обретёт некое сокровище… — «И, кажется, уже обрела», — добавил он про себя, но тут ему померещилась на лице внимательной слушательницы скептическая улыбка, и князь напустил на себя строгость. — Э-э, милая Кейс, да вы, похоже, не верите? А зря, эта земля дышит незапамятной древностью. Кто здесь только не жил! И лигуры,[54] и финикийцы, и греки, и карфагеняне, и римляне, и арабы… Легенды предписывают основание Монако самому Гераклу, которого финикийцы называли Мелькартом. Здесь стоял грандиозный храм, посвященный ему. Именно отсюда, от этих берегов, уходили корабли Юлия Цезаря, отправлявшегося на битву с коварным Помпеем. Именно здесь пролегала «Виа Юлия» — путь, который в течение пятисот лет был одной из главных дорог римской державы. Я уже не говорю про арабов, христиан и поздние времена… — Князь взял кусочек хлеба, обмакнул в соус. — Тайны здешней земли только ждут нашего деятельного любопытства… Эй, гарсон, ещё хлеба, сыра, лангустов и салат. И ещё бутылочку анжуйского.
В приятной компании за лангустом и разговором время летело быстро. Они даже не заметили, как остались в зале одни. За окнами в щелях жалюзи уже царила ночь.
— Гарсон, счёт, — распорядился князь, дал на чай, но в меру, и посмотрел на спутницу, подкрашивавшую губы. — Как жаль, что всё хорошее заканчивается, — проговорил он. — И так быстро.
«А может, это ещё не конец? — внятно слышалось в его голосе. — Ночь-то ведь только начинается…»
— Благодарю вас, князь, всё было замечательно вкусно, — повременила с ответом Кейс. — Я впитала столько фосфора, что начну светиться! — Встала, улыбнулась, поправила свою танцевальную шляпку. — Давно мне, Ваше Высочество, не было так хорошо.
Что она имела в виду — кухню или приятное общение, — было пока не ясно.
На улице тоже было хорошо. Не жарко, не холодно, безветренно, безлюдно и совсем не темно. На небе висела полная луна, вокруг неё сверкали яркие звёзды, море было расцвечено сигналами судов, вдоль набережной горели фонари… Густо пахло морем, водорослями, солёной волной…
— Какая ночь… — Кейс улыбнулась и взяла князя под руку, тем самым вознеся его до небес. — Никого! Город словно вымер. Вероятно, не спят лишь разбойники… Но рядом с вами, Ваше Светлейшее Высочество, бояться мне поистине нечего!
При этом она вздохнула, замедлила шаг и на мгновение прижалась к спутнику плечом, дав почувствовать нежное тепло и пьянящий запах духов. Женщины, как известно, любят ушами, мужчины… нет, не глазами. Вот и у князя тотчас вздрогнули ноздри…
— Милая Кейс, у нас здесь нет разбойников, зато отличная полиция, — вступился он за репутацию своих владений. — Во всём же остальном вы не ошиблись. Ваш покорный слуга из рода Гримальди, а мы, монегаски, умеем за себя постоять!
С этими словами он отстранился и вытянул из трости клинок. Отсалютовал, выписал в воздухе восьмёрку, изобразил «парад», сделал длинный стремительный выпад… А дальше клинок запел невидимому противнику сущую песнь смерти: терции, кварты, сексты и квинты[55] всё стремительнее сменяли друг дружку…
Наконец князь перевёл дух, спрятал клинок и с торжеством повернулся к даме.
— Мы маленький народ, а потому вынуждены воевать не числом, а умением. Каждый настоящий монегаск — воин.
Сказал без рисовки, с простой гордостью, которая не нуждается в пышных словах.[56]
— О, Ваше Высочество, у меня нет слов! — восхитилась Кейс. Извлекла кружевной платочек и промокнула князю испарину на лбу, снова опьянив его ароматом духов. — На рыцарском турнире я бросила бы этот платок вам…[57]
— О, с какой бы радостью я его поднял, — чистосердечно ответил князь. Взял свою спутницу под руку, и они двинулись дальше, удаляясь от Лa-Кондомина и Монте-Карло.[58]
Шли недолго. Монакские просторы не чета Сибири или Китаю — вот оно Казино, вот они фонтаны, вот он фасад отеля «Де Пари»… Похоже, романтический вечер близился к концу. Но не такой был человек князь, чтобы идти на поводу у судьбы.
— О, смотрите, Кейс, какие звёзды, — осторожно взял он спутницу за талию. — Вот это — ковш Большой Медведицы, вон там — Полярная звезда, восточнее — Вега и Денеб… А там, где моя рука, это Альтаир. Говорят, он покровительствует всем влюблённым… Видите его, Кейс, видите?
Голос его дрожал, глаза горели, на лице читалась сумасшедшая надежда — ну как ему сейчас улыбнутся, позовут па чашечку чая, а там, а там… Ну бывают же на свете чудеса???
Увы, не в этот раз.
— Благодарю вас, князь, за дивный вечер, — скромно улыбнулась Кейс, вежливо кивнула и подала изящную руку в перчатке. Какой чай, какие чудеса… Только упоительный, дурманящий сознание аромат духов, идущий от перчатки…
Князь не показал вида.
— Не стоит благодарности, Кейс, — проговорил он с поклоном. — Для вас — что угодно. Этот вечер мы можем повторить, когда пожелаете. Стоит вам только слово сказать.
Почему-то ему вспомнился старый, ещё студенческий анекдот. Про то, что в Париже, конечно, есть порядочные женщины, но стоят они о-очень дорого… Князь отогнал эту мысль как сугубо недостойную.
— Я подумаю, — пообещала Кейс и уже на ступенях быстро обернулась, сверкнув жемчужной улыбкой. — И дам знать!
В ярком свете фонарей она действительно похожа была на Диану-охотницу…
