Все было рассчитано очень четко, со знанием психологии, причем отнюдь не поверхностным – никто ведь действительно не хватился Вадима до утра понедельника. А дальше началась гонка, в которой я принимала самое активное участие, носилась, идиотка, как угорелая. Нет, чтобы посидеть и подумать! Я еще немного позанималась самобичеванием, а потом чувство справедливости взяло верх, и я задала себе резонный вопрос: а что я выяснила бы, если бы сидела и размышляла. Да ничего бы я не выяснила! И если бы не Венчик с его потрясающей памятью, то и сейчас лила бы слезы по поводу безвременной гибели Вадима. А погиб-то Никитин! И его смерть никак не планировалась, его, наоборот, переодев, из-под удара вывели – ведь поиски намечались серьезные, а в другой одежде он не будет так в глаза бросаться, да и участковый его как облупленного знает. Кто же мог предполагать, что подонок Назаров мести возжаждет?
Но возникал самый главный вопрос, ответа на который я не знала: кто? Кто все это организовал? Вадим был хорошим аналитиком, иначе новую программу управления экономикой страны он не смог бы разрабатывать. Он мог это спланировать, но вот претворить в жизнь? Нет, это не он, потому что за ним следили в оба – Трифонова-то уже не было, а посторонние водители что видели, то и писали. Тут одной головы Вадима не хватало, хоть Куратор и оценивал ее на вес бриллиантов. Нет, тут требовалась вторая, причем ничуть не хуже, а может, и лучше, чем у Вадима, а еще руки и ноги. Предположим, оформить загранпаспорта и купить путевки в Турцию могли и Аглая с Трифоновым, и даже сама Надя, снять номер в гостинице тоже. О продаже квартир я вообще не говорю. А вот все остальное не их рук дело.
Нет, нужно искать человека, который имеет связи в Индии, потому что индийский ресторан и Джалал Сингх, которому якобы отправили в Калькутту контейнер, не могли появиться сами собой. Кроме того, в Стамбульском аэропорту Вадима и остальных встречал человек с наверняка новыми документами на всех них, и они тут же куда-то вылетели. А если вспомнить, чем занимался Вадим, то интерес к нему вполне могли проявить иностранные разведки. Но как они на него вышли? Как смогли уговорить? Купить? Да нет, это нереально – уж если он здесь получал сто тысяч долларов в месяц, то деньги для него не играли главной роли – его могла привлечь только свобода! Да, именно так, на этом они и сыграли.
Но кто вступил с ним в контакт? Если подумать, то Тарасов в теперь уже далеком прошлом являлся крупным промышленным городом, где большая часть предприятий работала на оборонку, не оттуда ли ниточка тянется? Остался здесь какой-нибудь шпион или просто предатель и… Нет, глупость! О том, чем занимается Вадим, в городе знали только его тесть и Красавчик. Но ведь была еще и Москва, и утечка информации могла произойти именно оттуда. И тогда сюда могли специально прислать человека, который… Стоп! С кем контактировал Вадим? С женой и якобы дочерью? Полная чушь! Тесть? Тоже не проходит, он же без Вадима по миру пойдет! Оксана и Галя? Ну, это полный бред. Мать? Ну, ей-то сын мог сказать, над чем он работает, но она тяжело больная женщина, и то, что она к этому причастна, не придет в голову даже такой, как выяснилось, законченной идиотке, как я. Надя? Девушка, которая ничего, кроме своей деревни и Тарасова, в глаза не видела? Тоже не проходит! Кто же у нас остается? Трифонов отпадает, его кандидатуру даже рассматривать глупо. Так кто же? А только Красавчик! Он появился здесь три года назад и на фирму попал через постель Лариски. Причем мне совершенно неизвестно, что случилось с предыдущим начальником службы безопасности. Значит, Красавчик? Нет, тоже не получается. Его же проверяли самым тщательным образом, причем даже не на местном уровне, а, судя по тому, какие силы были задействованы в поисках Вадима, люди этим занимались очень серьезные, так что он тоже отпадает. Алла? Но они не виделись с тех пор, как Вадим влюбился в Надю, и, будь иначе, в рапортах о его передвижениях вне офиса это отражалось бы, тем более что писали их разные водители. Значит, не она. И что у меня в сухом остатке? То, что иностранные разведки здесь ни при чем, не могли они подобраться к Смирнову ни с какого бока.
Голова уже пухла от множества идиотских предположений, а здравой мысли не находилось ни одной. Я налила себе очередную чашку кофе, хотя уже видеть его не могла, и стала размышлять дальше.
Ясно мне было только одно: человек, которому Смирнов доверил не только свою судьбу, но и судьбу своих близких, должен был быть, простите за тавтологию, не только очень доверенным, но и преданным до мозга костей, неоднократно проверенным в деле. Это именно он нашел Никитина, обработал его, купил у него загранпаспорт, разработал ему схему отхода и в назначенный день взял на стоянке аэропорта оставленный Трифоновым и не привлекающий никакого внимания автомобиль, чтобы забрать Никитина от дома Вадима и отвезти домой. И единственной отправной точкой в моих поисках была Индия, этот человек должен иметь там очень хорошие связи. А еще то, что у него должна была быть возможность постоянно контактировать с Вадимом.
Единственным бесконечно преданным семье Смирновых, но неизвестным мне человеком был Рома, но в окружении Вадима не появлялся человек с таким именем. И раз его уже давно никто не видел, то его, возможно, действительно нет в живых, но он мог завещать своему брату, сыну, племяннику, да мало ли кому, позаботиться об этой семье. А что это за человек и какими связями он обладает, я не знаю, но могу узнать хотя бы полное имя этого Романа, чтобы потом уже плясать от него – мне же Николай Николаевич обещал выяснить.
Вскочив с места как ужаленная, я бросила искать его телефон и, найдя, быстро набрала номер – естественно, я не собиралась говорить ему правду о цели своего звонка.
– Николай Николаевич, это Иванова, – сказала я, когда он мне ответил. – Помните меня?
– Помню, и уже все знаю – мне Валина соседка позвонила, – сообщил он мне.
Говорить ему, русскому офицеру, что сын его друга сбежал из России, я не собиралась и поэтому просто напомнила:
– Николай Николаевич, вы мне обещали про Романа узнать.
– Зачем вам теперь это? – удивился он.
– Так хоть сообщить о том, что случилось, – объяснила я, надеясь, что это прозвучало логично.
– А-а-а, сейчас найду, куда я все это записал, – пообещал он.
Пока он где-то что-то искал, я от нетерпения приплясывала на месте.
– Вот, нашел. Пишите! – раздался наконец его голос.
– Уже пишу, – обрадовалась я. – Роман… а дальше как?
– Да никакой он не Роман! – сказал Николай Николаевич, и я чуть не села мимо кресла, а сердце сжалось от нехорошего предчувствия. – Рома – это прозвище у него такое, потому что цыган. Вообще-то, он таборный был, но после того, как его отец мать зарезал, сбежал. Беспризорничал, в детдоме жил, потом армия. А зовут его на самом деле Михаил Иванович Васильев.
Если бы рядом со мной ударила молния, я не была бы так потрясена, на несколько минут я даже перестала что-либо видеть и слышать, потому что в ушах зазвенело, а в глазах потемнело. С трудом взяв себя в руки, я откашлялась и попросила:
– Повторите, пожалуйста, что вы говорили, а то я писала и не расслышала.
– Говорю же, Михаил… – начал было он, но я перебила его:
– Да нет, это я поняла! А дальше?
– А чего дальше? – удивился он. – Я же сказал, что он после армии в военное училище поступил, служил на Дальнем Востоке, а потом пропал куда-то. Все, больше ничего не узнал.
– Спасибо вам большое, – только и смогла пролепетать я.
Ну вот все и встало на свои месте! Нет, ну каков Красавчик! Ну и артист! Три года прямо-таки в подполье прожил! Изображал из себя подхалима, низкопоклонничал! И все это для того, чтобы спасти Вадима! Да, его он спас, но, по сути-то, Васильев предатель! Вывез за границу гениального ученого, от которого, может быть, судьба страны зависит! Нет, я не собиралась немедленно звонить Шмакову или Куратору, чтобы сообщить, что Смирнов жив. Мне для начала очень хотелось в глаза Красавчику посмотреть, его послушать, да и самой кое-что ему высказать! День был еще рабочий, время тоже, так не посетить ли мне ООО «Янтарь» по старой памяти? Я бросила гадальные кости и, увидев, что выпало «4+17+29», а это значило, что все тайное рано или поздно становится явным, с удовлетворением подумала: «Тот самый случай!»
Подъехав к зданию, я сначала ничего особенного не увидела: окна освещены, за ними фигуры людей угадываются, а потом до меня дошло – входная дверь была приоткрыта, чего раньше никогда не случалось. Я беспрепятственно вошла и вместо привычных охранников увидела пожилого дядьку, который безучастно сидел за столом и разгадывал кроссворд, да он даже не посмотрел в мою сторону.
