этого.
Куонеб встал, срезал пучок волос у Скукума, прибавил щепотку табакут, зажег всё это и запел, окружённый густым дымом горящем дерева и волос; он пел самое страшное заклятие против злых духов, а Рольф, тихонько посмеиваясь про себя, лёг и заснул спокойным сном, зная, что победа осталась на его стороне. Никогда больше, никогда не допустит его друг, чтобы Скукум занимал когда-либо высокий и священный пост слизывателя сковородок, судомойщика и полировщика посуды.
34. Ловушка для кроликов
Снег, ложившийся кругом хижины всё более и более густым слоем, был испещрён по всем направлениям бесчисленным множеством следов кроликов, или белых зайцев. Охотники встречали их иногда, но мало обращали на них внимания. К чему им были нужны кролики, когда в лесу было такое обилие оленей?
— Хочешь поймать кролика? — спросил Куонеб, видя, что у Рольфа опять разыгралось желание поохотиться.
— Я могу застрелить его из лука, — отвечал Рольф. — Стоит ли, впрочем, когда у нас так много оленей?
— Мой народ всегда охотился на кроликов. Когда не найти было оленей, питались кроликами. Были времена, когда в стане врагов опасно было охотиться на что-либо, кроме кроликов, да и то с птичьими стрелами… всё же пища. Когда в лагере оставались только женщины да дети, нечего было есть, потому что не было ружей, а кролики всё же пища.
— Смотри, я сейчас застрелю одного, — сказал Рольф.
Он взял лук и стрелы. Он встречал много белых кроликов, но всегда в густой чаще. Несколько раз пытался он пристрелить которого-нибудь из них, но перепутавшиеся между собой сучья и ветки мешали держать как следует лук, и стрелы отскакивали в другую сторону. Прошло несколько часов прежде, чем он вернулся домой с пушистым кроликом.
— Мы поступаем не так, — сказал Куонеб и провёл Рольфа в чащу, где выбрал место, покрытое множеством следов, нарезал хворосту и сделал изгородь с полудюжиной отверстий. В каждом из этих отверстий он поместил петлю из крепкой верёвки, привязанную к длинной жерди, повешенной на крючок и устроенной таким образом, что стоило только дёрнуть петлю, как жердь соскакивала с крючка и подымалась вверх вместе с петлёй и животным, просунувшим в неё голову.
На следующее утро они сделали обход и нашли висевших в четырёх петлях кроликов. Вынимая их из ловушек, Куонеб почувствовал на задней ноге одного из них какой-то комочек. Он осторожно надрезал и вынул оттуда любопытный предмет величиною с жёлудь, сплющенный и состоящий из мяса, покрытого волосами и формой напоминающего большой боб. Куонеб осмотрел его и, обратившись к Рольфу, сказал ему многозначительным тоном:
— Да! Мы нашли хорошее место для охоты. Это Пито-уоб-ус-онс, маленький волшебный кролик. Теперь в нашей хижине сильное снадобье. Сам увидишь.
Он подошёл к двум нетронутым петлям и просунул через них снадобье кролика. Час спустя, когда они возвращались домой, они нашли в одной из этих петель ещё одного кролика.
— Так всегда бывает, — сказал индеец. — Мы всегда будем теперь ловить кроликов. Мой отец поймал как-то раз Пито-уоб-ай-ёш, маленького волшебного оленя, и никогда после этого не терпел неудачи в охоте, всегда убивал по два. Потом оказалось, что его сын Куонеб украл это великое снадобье. Он поступил умно, этот сын, ибо с тех пор каждый день убивал какую-нибудь добычу.
— Тсс! Что это такое? — воскликнул Рольф, услышавший шелест ветвей и какое-то движение и шум в лесу. Скукум, цель жизни которого всегда состояла из стремлений к великим намерениям, также насторожился.
Рр, ррр, ррр! — послышалось сердитое ворчанье Скукума. Кто может утверждать, будто у животных нет своего собственного языка? Тяв, тяв, тяв! кричал Скукум, завидя куропатку на дереве; гау, гау, гау, весело лаял он, когда, несмотря на запрещение, гнался за оленем; ррр, ррр, ррр, сердился он на медведя, забравшегося на дерево, и ррр! гау, гау! ррр! гау! бесновался он при виде ненавистного ему дикобраза.
На этот раз он ворчал, как бы на медведя, забравшегося на дерево.
— Кто-то забрался на дерево, — сказал индеец, прислушиваясь к ворчанью собаки. Кто-то на дереве! Рольфу показалось, что там целый зверинец, когда он подошёл к этому дереву. В оставшейся петле висела маленькая рысь, ещё котёнок по возрасту. На соседнем дереве, вокруг которого с ворчаньем бегал Скукум, сидела свирепая старая рысь. На раздвоении вилообразной ветки, повыше, сидел другой котёнок, а ещё выше третий; все с видимым отвращением прислушивались к лаю собаки. Самка выражала иногда своё неудовольствие злобным шипеньем, но ни одна из трёх не решалась сойти вниз. Мех у рыси хороший, а сама она считается лёгкой добычей. Индеец одним выстрелом сбил самку с дерева, а после ещё двух выстрелов в мешок к нему попали и остальные; вынув из петли третьего котёнка, они направились обратно к хижине. Глаза индейца как-то особенно блестели.
— Да! Да! Мой отец говорил мне: великое это волшебное снадобье. Сам видишь, неудачи нет.
35. На бобровом пруду не всё в порядке
Каждую неделю обходили они линию капканов, и запас мехов увеличивался с каждым разом. Они поймали двадцать пять бобров, рассчитывая каждый раз на двух, трёх, когда направлялись к бобровым прудам. Но в декабре их ждал там весьма неприятный сюрприз: все капканы оказались пустыми, и всюду виднелись неоспоримые признаки того, что здесь был какой-то человек, который унёс с собой всю добычу. Они отправились по следам его лыж, слегка занесённых снегом после недавнего ветра, но выпавший в эту же ночь снег окончательно скрыл их.
Вор, надо полагать, не видел всей линии, так как улов выхухоли и норки оказался хорошим. Но всё случившееся было только началом.
Охотничьи законы трапперов сходны со всеми примитивными законами: первый пришедший на место охоты пользуется всеми правами на него, если только он сумеет удержать его за собой. Если случайно появится соперник, то первый охотник имеет право бороться с ним, как хочет. Закон оправдывает все его поступки, если победа остаётся на его стороне. Закон оправдывает и все поступки второго за исключением убийства. Защищающий себя может, следовательно, убить, но нарушитель его прав не может этого сделать.
Ввиду того, что Куонеб был индейцем, а Рольфа все принимали за индейца, общественное мнение должно было неминуемо обратиться против их владения в Эдирондеке, и соперник мог смотреть на них, как на нарушителей его собственных прав. Тот факт, однако, что он ограбил их капканы, но не снял их, и, видимо, старался скрыться от них, указывал на то, что человек этот браконьер и сознавал, что он виновен.
По всему было видно, что он пришёл с запада, — из Рекет-Райвера, по всей вероятности. Это был человек высокого роста, судя по его ноге и большим шагам; он знал, как ставят капканы, но был ленив и не хотел сам их ставить. Главным занятием его было, очевидно, воровство.
Хищения его увеличились, как только он нашёл линию капканов для куниц. Первобытные раздоры во все времена рождались на земле, и чем ближе к первобытному состоянию условия жизни, тем они скорее рождаются. Рольф и Куонеб чувствовали, что они вынуждены будут объявить войну.
36. Пекан, или куница-рыболов
