— Да? А о чем же ты думала? — стоял на своем Эндрю.
— Не твое дело! — хмыкнула я и забралась под одеяло.
Я не могла скрыть радости от того, что снова могу жить, она переполняла меня. Хотелось смеяться, веселиться, шутить и я натянула одеяло на лицо, чтобы не показывать довольную улыбку. Не зачем вампиру знать, что я счастлива.
Вечерами я валялась в огромной кровати Эндрю, вспоминала счастливые моменты жизни, иногда думала о Кевине, но никогда не забывала, где нахожусь. Это логово врагов. Ненавижу Эндрю, как бы хорошо он ко мне не относился. Иногда кажется, что он ведет себя со мной сдержанно и нежно только чтобы загладить свою вину. И это больше всего прочего выводит меня из себя, потому что нет ничего на свете, чем он мог бы искупить свое зверское преступление.
Однажды вечером, когда я только вышла из ванной, Эндрю ворвался ко мне.
— Оу, какая прелесть, — раздался голос за спиной.
— Ты что-то хотел? — не оборачиваясь, спросила я, продолжая вытирать волосы полотенцем.
— Вообще-то это моя комната и мне, чтобы войти не нужно твое приглашение. Это ты у меня в гостях! — напомнил он.
— В гостях? Шутишь? — обернулась я, закончив сушить волосы. — Только почему-то думала, что я пленница, а не гостья.
— Вау! — воскликнул Эндрю. — Хороша! Так что, давай не будем пререкаться, лучше оденься. Приглашаю тебя на прогулку.
Эндрю выводил меня на улицу каждый вечер, иногда мы гуляли ночью. Он не забывал, что я человек, что мне нужна еда, вода и свежий воздух. И в один из таких темных вечеров на седьмой день моего заточения между нами произошел занятный разговор:
— Хочешь сбежать? — спросил он.
— А как ты думаешь, клыкастенький? — усмехнулась я, посчитав его вопрос очередной насмешкой.
— Я бы мог помочь тебе в этом, но ты должна сделать для меня кое-что.
— Сделать? Для тебя? — ухмыльнулась я. — Что на этот раз? Поцелуй? Стриптиз? Или ночь любви? Не кажется ли тебе, что ты не вправе просить меня об одолжениях?
— Напомнить, кто спас твою жизнь?
— А я не просила, — хмыкнула я.
— Думаю, ты не откажешься повидаться с Кевином, — подозрительно сказал Эндрю. — Напомнишь ему, что через пять месяцев его черед. Хотел бы я посмотреть, исполнит ли он свое обещание.
Я хотела спросить, что он имеет в виду, но Эндрю снова бесцеремонно залез в мои мысли:
— Не задавай вопросов, просто скажи ему, что ты все знаешь! Но когда он спросит, что именно тебе известно, скажи, что не хочешь об этом говорить. Если сделаешь все, как я прошу, помогу тебе выбраться отсюда.
Я не собиралась плясать под его дудку и вообще, не очень-то хотелось участвовать в его интригах.
— Не в моих правилах быть на побегушках. Свои проблемы с Кевином решай сам, сказала я и направилась в особняк.
После церемонии обращения Эндрю стал держать меня на коротком поводке. Этим поводком был Антон, ведь вампир в любой момент запросто мог убить его. Приходилось подчиняться. Знаю, что если он захочет, то сделает все, чтобы навредить ему, и даже кольцо не спасет. Не понятно только одно — чего вампиры хотят добиться моим заточением?
С самого первого дня моего пребывания в особняке Харди ко мне приставили Патрисию на тот случай, если с утра или днем мне понадобится помощь. Она приносила еду, чистые полотенца и одежду. За эту неделю девочка стала мне подругой. Большие детские глаза смотрели на меня с восхищением, наблюдая за тем, как я ем, сплю, как вынашиваю план побега. Она молодец, поддерживала меня во всем, помогала, когда было совсем туго. Например, после заявлений Эндрю о том, что мой брат слишком красив и сексуален, чтобы быть человеком. Эти его намеки на то, что Антон должен стать вампиром, вывели меня из себя, и я набросилась на Эндрю с кулаками. Но его это только раззадорило. Не понимаю его — то он друг, то враг. Ему нравится морочить мне голову? Я чувствовала себя отвратительно, но Патрисия меня успокоила и плохие мысли ушли.
Я делилась с ней всем, даже чувствами к Кевину, мне нужно было кому-то высказаться о наболевшем.
— Я слышала, что вампир за всю жизнь может полюбить не больше двух раз, — сказала Патрисия, когда в очередной раз принесла мне завтрак. — Если будешь сомневаться в его чувствах, просто вспомни, как он на тебя смотрит, как говорит, и ты сразу поймешь — любит или нет. Это ведь сразу видно. Вампиры плохие актеры, но хорошие гипнотизеры.
Кевин, Кевин, где же ты? Почему до сих пор не забрал меня отсюда? Сначала я была уверена, что он меня спасет, потом просто ждала, надеясь на его приход, теперь смирилась с тем, что не придет. Семь дней, семь долгих дней в логове вампиров. Муки, которые пришлось пережить, надолго останутся в памяти. Главная проблема — Эндрю. Он хочет меня, а я хочу Кевина. Но где его ноги носят? Он обиделся, что я ушла с Эндрю? Нет, он не такой. Он должен был понять, что я делаю это не по своей воле, а чтобы спасти брата. И он понял, знаю, что понял.
За эти дни мы с Патрисией так и не придумали, как сбежать, поэтому решили действовать по обстоятельствам. На восьмой день она ворвалась в комнату Эндрю сразу после восхода солнца, схватила меня за руку, и потащила вниз по лестнице. На мне была симпатичная пижамка с мишками, которую Эндрю купил по моей просьбе. Он старался вести себя подобающе и исполнял большинство людских просьб.
— Солнце садится. Нужно идти, — прошептала она. — Я отвлеку охрану, а ты беги.
— Что ты им скажешь? — беспокоилась я, крепко сжимая ее ладонь. — Тебя же могут убить.
— У них приказ никого не выпускать, но не убивать. — Патрисия таинственно взглянула на меня, когда мы подошли к двери и прошептала: — Я скажу, что ты плеснула в меня чай и сбежала. Пока эти тупицы будут тебя искать, путь будет свободен, ты сможешь выбраться.
Она вышла на улицу, а я осталась за дверью, надеясь лишь на одно — что охранники окажутся тупицами, как и сказала Патрисия.
Никогда в жизни еще так не боялась. Самое страшное, что пришлось пережить до появления вампиров — это смерть родителей и дяди. Если получится сбежать, они все равно меня найдут и тогда обрушат весь свой гнев. Что это будет, можно только предполагать. А пока хочется не думать о том, что будет. Хочется просто сбежать из этого рабства. Кевин… Почему ты не услышал меня? Почему не пришел? Единственный челов… вампир в моей жизни, кто способен пожертвовать собой ради меня. Где он сейчас? Что с ним?
До меня донеслись обрывки разговора Патрисии с охранниками:
— … она где-то в доме, вы должны все обыскать иначе мы трупы! — кричала Патрисия. — Скоро солнце сядет, вампиры проснутся…
— Мы найдем ее…
Я спряталась за распахнутой дверью и, когда все охранники поднялись на второй этаж, бросилась на улицу. Не хотелось бежать без Патрисии, поэтому остановилась, выискивая ее взглядом.
— Беги, Кристина, я их задержу! — крикнула она из двери.
И тут я заметила машину у гаража, бросилась к ней, даже не знаю почему, просто подумалось: 'Что если она открыта?' И не ошиблась. По воле судьбы или совпадения 'Лексус' оказался не заперт. Я прыгнула за руль и стала искать в салоне ключи. Ведь если логически подумать — почему бы вампирам не оставлять ключи в автомобиле? Красть не кому, ведь особняк стоит в лесу. Но все мои попытки отыскать ключи оказались безуспешны. Я от безысходности ударила по рулю ладонями и заметила ключи в замке зажигания. С облегчением вздохнув, я повернула ключ и в этот момент на переднее сиденье запрыгнула Патрисия с криком: 'Поехали!'
