восприятию и транслированию света красоты, ведь оно — украшение человека.
«Слово» у «Великого Каппадокийца» дифференцируется по эстетической шкале, различается по модусам «красоты» и «безобразия», добра и зла. Будучи оформленным, произнесенным и обретшее то или иное целеполагание, слово еще имеет план бытования, в котором оно может достигать добродетельности, красоты или искривляться и получать уродство.
Фантом сильной власти
Перед самыми новогодними праздниками у нас в городе по улицам появились баннеры с высказыванием Владимира Путина «Власть должна быть сильной» (в последнее время нас вообще достаточно активно знакомят со всевозможными репликами сего государственного мужа, по типу «Учиться, учиться и еще раз учиться»…).
Прочитав это новогоднее послание, я честно сказать, немного ошалел. Так и хотелось добавить: снег — белый, а водка — сорок градусов. Хотя, конечно, если вдаваться в подробности, то мы увидим, что и снег далеко не чисто белый, да и водка, даже если и сорок, то может быть бадяжной и отвратной с ярко выраженным сивушным запахом. Однако в семантически подробности сей реплики, как полагаю, нас посвящать никто не собирается. Попросту внушают определеные мантры, заклинания. Либо попросту люди, инициировавшие подобную наглядную агитацию — скромные и неуверенные в себе и таким образом они просят у Дедушки Мороза исполнения собственной заветной мечты. Почему нет?..
Власть должна быть сильной. И вроде бы не придерешься. Огромное государство цементирует действенная власть. Хотя, конечно, власть не самодостаточна, это один из механизмов развития государства. Но абсолютизация категории «силы» применительно к власти более чем сомнительная затея. Когда задаешь резоный вопрос: в чем сила, брат? можешь получить бесконечную палитру ответов. Вроде бы и вещь всем понятная, но каждый вкладывает в это свое значение. Однако деятели, стоящие за этим опросом, легко могут свести все к общему знаменателю и тем самым получить желанный вотум доверия и одобрения. Хочешь стабильности, то есть иметь работу, получать вовремя зарплату и спокойно ходить по улицам?.. Голосуй за силу власти, а в понятиях потом разберемся, без тебя…
Искусство ради искусства. Власть ради власти. Власть — высшая категория в нашем мире и больше ее нет ничего. Деньги — тлен, их можно отобрать, углеводороды могут обесцениться, а власть — это такая нематериальная штука, но за которую нужно постоянно держаться, ведь она переводит тебя в некие высшие чертоги, где все иначе, чем в нашем бренном мире.
Каждый скажет, что при Горбачеве власть была слабой, при Иосифе Виссарионовиче — сильной и, как нам внушили, держалась на страхе. В феврале, а потом октябре 17-го — была крайне слаба, война и все такое… Но ведь буквально незадолго до этого, при любимце наших современных правителей Петре Столыпине, власть тоже какое-то время позиционировала себя сильной, казалась незыблемой?.. То есть получается, что сила власти, если конечно она не имеет божественного происхождения, понятие довольно зыбкое и временное, это лозунг дня, который завтра обветшает и его с наслаждением сменят.
За полчаса до Нового года по телеканалам бегущей строкой побежало: переговоры закончились безрезультатно, с 1 января поставка газа на Украину прекращается. С этим мы вошли в 09 год, если не изменяет память, также пробирались в 08 и 07 и в 06. Это уже наряду с бессмысленным Галкиным стало символом нашего вхождения в новую жизненную веху. Каждый год под елочку «Газпром» устраивает всей стране корпоративный праздник под названием «Выбей долги из Украины». Демонстрация силы, однако…
«Газпром» — это власть, а власть это «Газпром». Но если все не совсем так, то почему подсаживают нас на внутренние проблемы коммерческой структуры, чтобы мы все с замиранием сердце гадали: получит ли этот газовый монстр деньги на счет или нет? Зачем экономику столь топорно переводят в сферу политики? Показывают силу государства?
И что такое в этой ситуации «власть», кто-нибудь скажет? Очередные декорации, которыми отгораживаются от взора истинные процессы?
Что такое власть сейчас? Раёшный Петрушка с шутовской дубиной в руках? Накачка стероидами силы позволяет какое-то время на многое закрыть глаза.
Вопросов возникает бесчисленное множество, но об них забываешь, когда тебе без конца ничинают твердить про «сильную власть». Под это можно списать все что угодно, от «мочить в сортире» и ломил как «раб на галерах» (за что будьте впредь вечно благодарны) и до банкротства каких-то компаний, примитивных рейдерских захватов, да все что угодно…
Для чего нужна новогодняя газовая истерия? Чтобы нескушно отдыхалось в праздничные каникулы? Желаемый инфоповод в период новостийного затишья? Понятно, что это хорошо продуманная стратегия, у которой много целей и задач. Возможно это и силовое дефиле перед Европой и наглядная акция, свидетельствующая о жизненной необходимости, к примеру, строительства Северного Потока. Много всего можно здесь найти, но понятно, что все не случайно. Как не случайно и то, что «Газпром» является генеральным спонсором питерского «Зенита», после успехов которого, газовый небоскреб-фитиль в центре города — дело практически решенное.
Ясно одно, что Россия во всей этой суете отошла на десятый план, ею здесь даже и не пахнет, она осталась на ролях падчерицы, которую терпят до поры. Все эти тривиальные и смехотворные по сути терки вокруг исключительно коммерческой и стратегической выгоды вовсе не сближают народы. Толкают Украину в НАТО, нас … к сильной власти? без которой никак нельзя в блокадном положении, в положении окружения санитарным кордоном. Иначе — хаос.
У писателя Германа Садулаева есть фантастически-реалистичный рассказ «Блокада» — описание ежеминутной борьбы за выживание в ситуации оккупации, только не времен Великой Войны, а в наши дни. Оккупации, которую мы, горязшие в бытовой суете и одурманенные агипропом, не замечаем, но остро ощущает героиня повествования — блаженная старуха-девушка: «Девочка пошла по улице, оглядывая вывески и в который раз удивляясь: как быстро оккупанты поменяли все названия! Вот здесь, кажется, ещё вчера была «Булочная». Теперь «Coffee shop» и из-за зеркальной витрины слышна иностранная музыка. А тут, где недавно висело вырезанное из жести тёплое «Молоко», мерцает ядовито-синим люминисцентом написанное по-русски незнакомое и страшное слово: «Супермаркет». Девочка шла дальше, туда, где на углу улицы была аптека. Аптека осталась. Над входом было обозначено крупными буквами — «Drug Store», а ниже, мелкими буковками, для населения захваченного города — «Аптека». И часы работы».
В захваченном городе живем мы, сами того не ведая. А между тем, это символ современной России. Хотя внешне во многом все и рисуется так, как представил в одной из своих статей литературный критик Сергей Беляков («Поколение С»): «К началу XXI века стало тихо. Великие потрясения нам теперь не грозят. Лимит на революции, слава богу, исчерпан. Обыватель не ставит перед собой великих целей. Его заботит насущное: взять ипотеку, купить приличную машину, найти хорошего репетитора для детей. Все, что нельзя съесть, выпить, использовать, — для него непонятно. Инерционная фаза — золотая осень цивилизации. Наверное, у нас впереди счастливое будущее. Мы будем жить в просторных коттеджах и даунхаусах, ездить на хороших машинах, покупать хорошие вещи, отдыхать на лучших курортах мира».
Однако, что-то не тянет к этим просторным коттеджам (быть может из простого чувства самосохранения). Многим дороже ясность видения садулаевской девочки-старушки, через которое становится понятно, что многое делается цинично и нагло. Что, к примеру, газовые клерки — члены закрытой касты-секты, чьми испражнениями возводится «новый мир», чувствуют себя полновластными хозяевами на дикой территории, которая некогда называлась «Россией». Теперь монстроидный «Газпром» многим больше, чем, ставшая уже полумифической, Россия, ее национальные интересы, которых давно уже нет. Это факт о коем твердят нам без конца.
То, что мы привыкли называть «великими потресениями» возможно была лишь только их прелюдия. Сейчас небольшая фаза рекогносцировки на местности, недолгой отдышки, перегруппировки сил, при которой нас убаюкивают рассказами о какой-то мифической стабильности, но в нее почему-то плохо веришь. Сила власти, как свидетельствует история, понятие шаткое, зыбкое, переменчивое.
Рассказ Германа Садулаева завершается чаянием коренного обновления жизни: «А в город, со всех
