меня — устранить это искушение. Такая сила — не для меня, ну а кому еще я могу её отдать?!
До самого вечера никто так и не возвращался к этой теме. Я рассказывал Тель и Рин, как обстоят дела с моим собственным замком, и я пообещал, что когда он будет готов, я приглашу их в гости. Рассказывал об Айсере, как он гоняет гномов, а недавно прибывшие эльфы разместились в деревнях. Люди просто млеют от их присутствия, что воинов раздражает изрядно. Маги охотно помогают с исцелением больных, и даже не гнушаются пошептать над капустой в огороде. Как один эльф мне признался, простые люди похожи на эльфийский молодняк и вызывают умиление своей непосредственностью и наивностью в отношении остроухих.
Рин хохотал до изнеможения.
Я рассказал Тельмену о демоне-извращенце, пожаловался на него, жаль, Сильвия не поняла, что именно меня не устраивало. Зато подивилась, сколько гномов я смог согнать в одну кучу. Толька Маэль молчал, сурово нахмурившись.
Вечером я стоял на веранде, вдыхая немного грязный воздух, пропитанный запахами города, пыли, гари и прочей мерзости, и понимал, как пусто пока еще там, где скоро будет мой дом. Нет, ощущение жизни именно в этом, в том, как пахнет город, в нелепом копошении жителей, их непонятной спешке… такого па Пустоши еще долго не будет. Люди нескоро привыкнут, ну а потом, кто знает…?
— Матиас, — моего локтя коснулись тонкие пальцы.
— Силь, почему ты не спишь?
— Странный, как я могу спать после всего этого! — фыркнула принцесса. — Расскажи мне больше об этой стихии, пожалуйста.
— Я не знаю точно, — я пожал плечами. — Только в общих чертах. Но это сильная магия, атакующая в основном. В кристалл можно обратить что угодно, кроме, самой энергии, наверное. Она ведь невещественна в какой мере. Тот чародей был великим именно из-за своей способности, и она наследственная, насколько я знаю. Твоя аура и спирали жизни должны быть изменены, наверное, возможно, твое тело изменится, если это все-таки в генетических цепях записано.
— Спирали жизни? — ужаснулась принцесса. — Это невозможно, это закладывается при рождении!
— Нет, изменить их можно. Многие приемы магии изменчивости основаны на этом. Считается, что такая магия опасна и на разумных существах её применять запрещено. Знаешь, все так или иначе опасно, если не знаешь, как и что. Эльфы экспериментируют с растительным миром, и вполне получается.
— Нет, я на такое не согласна…
— Ты боишься? — прямо спросил я.
— Когда ты сказал 'опасно', я думала, что только из-за души древнего волшебника, но сейчас думаю иначе. Изменения затронут ауру, мое тело, Матиас, это невозможно будет контролировать! Вдруг я превращусь в чудовище?!
— Не превратишься. Я не позволю. Я бы не предложил тебе этого, если бы не был уверен в своей методике. Проблема в другом — в том, что ты все равно боишься. Чтобы победить чужой дух, твой собственный должен быть сильнее. Это верно для любой ситуации, даже для драки. Верно говорят, если не боишься за свои кости, за них начинают бояться другие. Орки меня важному научили, привили мне поистине стальную волю. Я ни за что не сдамся, но… сможешь ли ты так, Силь?
— Смогу ли…? — в пустоту спросила эльфийка. — Я должна. Не будет у меня воли, как же править страной? Ты прав, я боюсь. Я боюсь умереть…
— Ты не умрешь. Я не позволю. Чтобы не случилось, я теперь могу от любой раны тебя вылечить.
— Матиас, ты ведь… — принцесса запнулась на полуслове.
— Что я?
— Ты не станешь злодеем, верно? Это сквозит в тебе, что-то злое, опасное, но я не могу сказать, что. То, что ты наследник Лилидан, пусть духовно и ты сам так считаешь, это ведь не обязывает тебя становится убийцей, тираном и прочим-прочим…
— Не обязывает. Мой титул тем и прекрасен, что оставляет полную свободу действий. Я могу делать, что захочу… Силь, если я захочу поступать жестоко или зло, то только потому, что так будет правильно.
— Этому нет оправданий! Зло не может быть правильным!
— Это не оправдание. Это причина. Зло и добро — понятия абстрактные, чем-то схожие с религиозными гадостями. Бог и ангелы его, низшие божки, и Дьявол, правитель Бездны и нечестивых душ, — я усмехнулся, вспомнив Тайшера. — Все это придумано, чтобы было проще жить, понятнее. Вылезая за эти рамки, сталкиваешься с более точными понятиями — не хорошо или плохо, а правильно или неправильно, и тут только ты сам себе судья. Все то самое эгоистичное, потребности и желания, их природа едина, из этого и образуется твоя правда. Вот как я считаю. А на мнение стальных мне наплевать, потому что у них своя правда. Есть лишь одна вещь для сравнения — сила. Почему все мы воюем? Отстаиваем свою правду. За религию, за красоту, за свое мнение и прочее, но воюем не за силу, а с её помощью. Вот так-то.
— Матиас, — принцесса поладила меня по щеке и повернула к себе лицом. — Ты так изменился, ты… ты… я даже не знаю. Иногда я совсем тебя не понимаю…
— Сядешь на трон, вот тогда вспомнишь меня.
— И мне потребуется сила?
— Да, очень многая. Не только физическая, но вся, какая есть. Я уверен, ты прекрасно справишься с этим и без моего подарка, все-таки воля у тебя есть. Твое упрямство вполне сгодится.
— Матиас, я согласна. Только… ты поможешь мне? Я не знаю, как это работает.
— Помогу, разумеется. Я сделаю все, что в моих силах. Но за тебя с духом сразиться я не могу. Тебе надо выспаться в таком случае, и главное — не волноваться. Просто думай о хорошем, ладно?
— Конечно, — Силь быстро чмокнула меня в щеку и ушла.
Не смог сдержаться — довольно заулыбался. Все шло по плану.
— Нет, нет и нет! — кричал Маэль. — Ты что, совсем свихнулась?! Да это же чистое самоубийство! Ты не можешь согласиться, он ведь специально…
— Это мое решение! — ответила Сильвия. — И если я хочу попробовать, ты меня не остановишь!
— Ну Матиас… ты за это заплатишь!
— Не кипятись, — довольно рассудительно сказал Ринелин. — Я не в восторге от этого, но они знают, что делают, я уверен… верно, Матиас? Упаси тебя бог, если ты хоть в чем-то неуверен!
— Никаких ошибок не будет, — пообещал я.
— Маэль, прекрати истерику! — вмешался Тельмен. — Я доверяю Матиасу свою жизнь! Именно он рисковал собой, чтобы найти способ вылечить меня, и он это сделал! Если ты не видишь в этом смысла, ты просто дурак! Орен и пальцем не пошевелил для меня, лишь развел руками. Он только и может, что болтать, и вот ему я не доверяю! Он открыто угрожал Матиасу, а ведь он ничего, совершенно ничего не сделал!
Я не согласен с этим, но промолчал. Ох, Светлый Орен может многое, в том числе — доставить кучу проблем, но пока он играет по моим правилам, все в порядке. Пока контролирую ситуацию, все хорошо. Осталось только немного, и сейчас все будет устроено.
— Вы совсем рехнулись! Да он же вас…
— Что? Обманываю? Заколдовал? Это полная чушь, будто мне больше делать нечего! — возмутился я. — Да если кто-то хочет знать мое мнение, если бы вы не таскались за мной с самого начала, было бы раз в сто легче! Вот уж классно, спасать вас от всего, чего нипоподя! У меня куча людей в подчинении, за мной сотни магов начинают охоту, скоро вообще герои попрут командами, орки жаждут отомстить за Князя, демоны лезут из Бездны, и помимо прочих проблем мне больше делать нечего, как вас тут уговаривать! Задолбался! Почему всех начала надо убедить, что я Князь Тьмы, а потом долго и мучительно успокаивать?!
— Матиас, успокойся, — жалобно попросила принцесса.
Опомнившись, я оглядел друзей. Да уж, черт бы побрал фамильный дар! Этот браслет все равно
