маленькие частицы сверкали и переливались разными цветами внутри.
Сейчас, в руках Эмиллиана она чуть посветлела, но цвета не утратила.
— Освободись на пару часов как-нибудь, я покажу тебе существо, чью кровь ты держишь в руках. Мне нужно твое профессиональное мнение. И еще было бы неплохо, если бы ты сделал подробный анализ того, что держишь в руках.
— Вампиры? — уточнил он.
— Не помешает, — согласился я. Да, как я сам об этом не подумал? Вампир мог бы сказать мне все о ней, попробовав крови, если конечно найдет слова, чтобы все ощущения описать.
Нет, не всякий вампир на это способен, но те, что живут в долинах Лотлориана, так называемые светлые, которым кровь не нужна для жизни, а лишь для восстановления организма, и которые вполне смертны… это совершенно иной вид вампиров, они не нежить, они относятся к живым существам вполне обоснованно, они стареют, и они признаны истинными вампирами.
— Ну… Мэтр, я сейчас немного занят, лэрреса Э'саль Хи-Леф ждет не дождется, когда же я в очередной раз превращу её престарелую тушку в вполне сносное тельце, а это займет весь день, при её-то возрасте! А потом у меня еще пациенты, а вы бы знали, что ждет меня в лаборатории! И стройка, а еще…
— Не надо, не продолжай список, — остановил я эльфа. — Но попытайся покончить со своими делами, или я попрошу кого-то другого исследовать существо, способное поглощать божественную энергию в неимоверных количествах, отращивать новые конечности, и выжить после того, как девяносто процентов тела превратилось в кусок кровоточащего мяса с торчащими из него костями, и восстановиться после этого за декаду. Знать бы, я ничего не забыл? Ах да, еще способного воскресить мертвого некромага и так качественно отходить меня за секунды, при этом находясь в трансе.
Глаза эльфа загорелись жаждой знаний, вот такой он любопытный, еще хуже меня.
— Я постараюсь побыстрее, но я сегодня не могу отменить ни один прием, хоть и очень хочется. Вы время выбрали, ничего не скажешь, очень кстати! — съехидничал он. Я лишь развел руками, мол я не виноват, она сама.
На этом мы расстались, я занялся привычными и обыденными делами советника; сначала досыпал на совещании, потом за закрытыми дверями обсудил на самом деле важные дела с королевой и экс-принцем, потом только с ним — ему требовалась моя консультация по поводу очередной кипы бумаг, привезенных им с Континента, потом — долгий и нудный разговор с его отцом, королем Лаурином Уэйфефом Шаот Ласлос.
Лаурин, а для меня — просто Уэйф, как вроде я его с самого детства воспитываю (с девяноста восьми лет, если точнее), первым делом спросил меня о своем сыне. Парадокс — я его сына должен знать лучше, чем он или Сиринити! Ну и с какого перепугу?
— О боги, Уэйф, ты опять хочешь спровоцировать скандал? — восклицал я, наматывая круги вокруг трона и заложив руки за спину. Король, сидя в жестком (А чтоб надолго в королях не засиживались, иначе задница превратиться в сплошную мозоль!; Интересные предки у моих подопечных были!) и грубо сработанном троне, качал ногой, перекинутой через подлокотник.
Хоть Уэйф выглядел вполне престарелым эльфом, а именно показывал всем бесцветные волосы в высокой прическе и почти выцветшие глаза на красивом лице, но болезненной на вид тонкости кожи он умудрился избежать в своем почтенном возрасте. Хоть годы отметились у него на лице и руках россыпью морщин, я думаю, он еще нескоро обраться к Эмиллиану, чтобы тот устранил хотя бы половину признаков старости.
Тело короля по-прежнему было подтянутым и сильным, иначе вряд ли он смог бы с завидной легкостью управляться с двуручником Сокола, фамильным оружием. И при этом, облаченный почти в полный доспех, с этой палицей скакал по двору, тренируясь. И ему не мешало то, что стараниями сына, на нас только раз в цикл горные тролли нападают, да гоблины из-под земли вылезают еще реже… Черные эльфы, и те смирно сидят, никак перед большой бучей.
Король обернулся на меня, перегнувшись через спинку трона, кстати, полностью выполненного из живого дерева, поэтому еще существовала проблема заноз; Лаурин закинул на подлокотник вторую ногу в роскошном с вышивкой сапожке, беззаботно заявил:
— Но мэтр, разве не он примет корону после меня? — Уэйф указал на корону, вернее, скорее тонкий золотой ободок с большим алмазом на лбу. В молодости, когда покойная королева Мелисса наконец решилась обзавестись мужем, он часто приходил ко мне заговаривать царапины от этого камня.
— А ты сам подумай? — я остановился, сверкнул глазами, продолжил свои упражнения в нервной ходьбе. — Да Элиот скорее полчерепа себе отпилит вместе с короной, чем будет её носить! К тому же военное дело его совершенно не привлекает, он же в этом ни Сигиза не смыслит!
Уэйф крутил головой мне вслед, но спинка трона ему очень мешала, в итоге король только и делал, что крутился на этом 'стульчике', будто на шиле сидел, то нагибаясь вперед, то откидываясь назад, — а сидел он боком, напоминаю.
— Да хватит крутиться, не мельтеши перед глазами! — прикрикнул я, переходя совсем чуть-чуть за рамки дозволенных вольностей. — Будь серьезным, Лаурин, хоть сейчас!
— Мэтр, но это вы кругами бегаете, гипнотизируете меня, что ли?
— Цыц сказал! — я даже топнул ногой. — Уэйфеф, ты подумай головой, Элиот не воин, он никогда не интересовался тем, чем ты занимаешься!
— Но тогда кто?! Я, демоны вас раздери, не мальчик давно! — та-ак, мы уже повышаем голос? Однако, блин… — Сиринити слишком молода, чтобы вступать в брак, я не хочу сделать жизнь моей дочери несчастной! Вы же прекрасно понимаете, о чем я!
Да-да, шер деррэк, прекрасно понимаю! Чертова природа эльфов, и моя тоже!
Наша раса несколько отсталая в плане чувств, эмоции, которые мы испытываем, развиваются ступенчато, начиная с нуля. До сорока лет редкий эльфёнок знает все чувства, доступные этому миру. Самые тривиальные, грусть, радость, развиты в малом проценте…
Как объяснить… двадцатилетний эльф не обрадуется, когда ему скажут, что например ему на День рождения подарят красавца-коня. Он просто не сможет чисто физически. Существует специальная программа обучения, где наравне с другими науками, молодых эльфов учат, или правильнее сказать, прививают им эмоции. Когда Сиринити взошла на трон, она едва умела смеяться и плакать. Но именно королевская жизнь её горю и научила…
Элиот уже познал любовь и нежность, его любимая жена была не просто предметом страсти, хотя именно она довела её до нужной, нормальной планки, Арибен научила его состраданию, любви, нежности, привязанности… По сути сказать, она совершила то, что не смог я — эта эльфа помогла Элиоту созреть как полноценному эльфу окончательно.
Сиринити же не знает, что это такое. Она до сих пор не знала мужчины, насколько я вообще знаю своих учеников. Она такая же, как Элиот в молодости, она совершенно не восприимчива к этой стороне чувственности. Зато у брата и сестры в равной ненормально большой мере развиты грусть, злость и ненависть. Если что-то им не нравиться — то просто в клочья, с глаз долой и лучше вообще больше не показываться!
Оттуда и депрессии Элиота, именно оттуда…
— Значит, дочери ты желаешь светлое будущее, а сына можно гробить?! А что будет, если он опять чего-нибудь наглотается? Или вообще с крыши, с главного шпиля дворца прыгнет?! Или зарежется, чего хуже?
— Ну он же не дурак…
— Зато ты… — я вовремя придержал язык, иначе… ой-ой-ой что было бы! — Уэйф, Элиот не сможет быть королем. Если от власти королевы он отмахнулся, то отказаться от венца он не сможет, не имея прямого наследника. Сам знаешь, как у него с этим после того случая с грибами… Эмиллиан же говорил об этом, неужели не помнишь? Нет, твой сын не станет заниматься твоей армией, он даже оружия с собой никогда не носит! Ему проще спрыгнуть откуда-нибудь…
— Но тогда что делать-то, шер кэр-гаш?!
— Не ругайся, — по привычке огрызнулся я.
И тут я подумал об одной вещи, вернее, об одном, э-э-э, существе. Только дождаться мнения
