изменить нельзя. Он словно сидел в лодке без весел, которую течение медленно уносило в открытое море, а земля с нормальной жизнью становилась все дальше и дальше, до нее сначала было не доплыть, а теперь уже и не докричаться.
Он, скорее, умер бы, чем пришел к Нине за старой одеждой, хотя ему и очень хотелось ее увидеть. Увидеть, но не попросить милостыню. Он взял бы эту одежду от кого угодно, но только не от нее. Хотя в глубине души он и понимал, нет, даже не понимал, а надеялся, что ее предложение было не совсем милостыней и она, возможно, тоже хотела его увидеть.
Он гнал эту мысль от себя, настолько нереальной она ему казалась. На таких, как он, достаточно взглянуть один раз, чтобы больше никогда не возникало желания их увидеть. Зачем ей, успешной и образованной женщине, видеть бомжа?
Незачем. И ему незачем. Слишком широка пропасть между ними и слишком мало у него сил, чтобы ее преодолеть.
Но мобильный телефон он все же купил – старый, сильно поюзанный аппарат с полустертыми клавишами. Кроме Нины, звонить ему было некому, а набрать ее номер он не решался. Он позвонил в справочную службу оператора и прослушал всю информацию с автоответчика. Он слушал пластмассовый голос, а представлял, что это говорит Нина. От этого ему становилось не так одиноко. Хоть автоответчик не отказывался поговорить с ним и подробно рассказывал ему, как равному, о новых тарифных планах, бонусах, акциях и всяческих мобильных благостях.
Витек даже придумал, как заряжать телефон. Он забрасывал на провода, идущие к торговой палатке, кусок двойного алюминиевого кабеля в изоляции, а к другому концу присоединял зарядник и два с половиной часа околачивался поблизости. После этого телефон работал почти неделю.
Однажды, устав от одностороннего общения со справочной, он не выдержал и набрал номер Нины. Она ответила почти сразу.
– Алло! – сказала она. Витек молчал.
– Алло, – повторила Нина. – Кто это?
Он нажал отбой, хотя ему хотелось слушать ее голос бесконечно.
Она тут же перезвонила.
– Вы мне сейчас звонили? – спросила она.
– Нет, – ответил Витек внезапно охрипшим голосом.
– Но у меня определился ваш номер.
– Это ошибка, – он опять оборвал связь и тут же пожалел об этом.
Нужно было сказать хоть что-нибудь! Поздороваться, спросить, как работает отданный им телефон. Или спросить, как дела. Хотя вопрос о делах из уст бомжа прозвучал бы странно. Как бы ни шли ее дела, они в любом случае были лучше, чем у него.
Витек спрятал телефон. Он решил, что для того, чтобы позвонить Нине, одного желания мало. Нужен еще какой-то повод, а его пока нет. Но он обязательно его найдет.
20
Арматурная сталь пилилась плохо, а ножовка, украденная у зазевавшегося сантехника, оказалась тупой. Витьку и Толяну пришлось изрядно помучиться с подпиливанием ступеньки.
– Значит, так, – сказал Витек, отложив ножовку, – он встанет сюда, ступенька обломится, он упадет, мы набросимся и свяжем. Все понял?
Толян кивнул:
– Понял. Только боюсь я.
– Чего?
– Что не справимся. Уж больно он большой, прямо, как шкаф.
– Не бойся, – подбодрил его Витек, хотя и самому было тревожно. – Нас двое и за нами внезапность. А значит, мы сильнее. Это всегда так – кто нападает, тот сильнее своей жертвы, если она о нападении не знает.
Толян согласился, но было видно, что Витек его до конца не убедил.
– А потом что будем делать? – спросил Толян.
– Я же тебе уже говорил, – рассердился Витек, – придет доктор и станет его лечить.
– И он не будет больше требовать с меня деньги?
– Нет.
– И перестанет за тобой гоняться?
– Да.
Но Толян все не хотел успокаиваться:
– Так-то оно так, – произнес он. – А что если вылечить не получится? У меня, знаешь, здесь не больница – оборудования маловато и со стерильностью проблема. Да и он не похож на легкого пациента.
– А мы попробуем! – отрезал Витек, которому надоело уже Толяново нытье.
Толян замолчал, но ненадолго. Они разговаривали при свете большого переносного фонаря, который Витек украл вместе с ножовкой. Фонарь бросал на старые кирпичные стены их искаженные и увеличенные тени, и было видно, как у тени Толяна дрожат руки. «Нервный он какой-то, – подумал Витек. – Как он бизнесом-то занимался? Похоже, не слишком надежный из него помощник. А с другой стороны, не был бы нервным, не стал бы прятаться от кредиторов под землей. Или давно уже вышел бы отсюда».
– А может, мы его – того? – вдруг предложил Толян, затушив свой бычок.
– Чего «того»? – не понял Витек.
– По башке – и утопим, – пояснил свою мысль То-лян. – Прах – к праху, – как говорится, – говно – к говну.
«Вот тебе и нервный», – удивился Витек.
– Все мы – и прах, и говно, – сказал Витек. – Но топить никого не будем – мы не мокрушники.
– Тогда он нас убьет, – начал все заново Толян. – Сказал же он мне вчера: «Ищи деньги, а то убью!»
На Витька эти слова не произвели большого впечатления.
– От сказанного до сделанного – большое расстояние, – заметил он.
– У него – нет. Сумасшедший же.
Витьку надоела бесплодная дискуссия. Он затушил свой бычок, подошел вплотную к Толяну и сказал, глядя ему в глаза и раздельно произнося каждое слово:
– Слушай меня! Все будет, как мы задумали! И кончай дрожать! Мужик ты или кто?
Тот замолчал и больше уже не делал попыток заговорить.
Так они просидели около часа, слушая плеск воды и возню крыс. Витька стало клонить в сон.
Вдруг наверху заскрежетало металлом о металл.
– Готовься, – шепнул Витек и выключил фонарь.
Они не видели, как сдвигается люк, потому что находились не прямо под ним, а немного в стороне, в начале ответвляющегося хода. Было слышно только, как люк откатили в сторону и уронили, а он заплясал на асфальте, словно брошенная на стол монета.
– Эй, урод! – крикнул сверху Иван. – Ты здесь? Я спускаюсь!
Ступени загудели под его тяжестью. «Ловись, рыбка, большая и маленькая», – подумал Витек. Почему- то в этот момент ему не пришло на ум ничего лучше, чем слова из сказки. Кровь прилила к лицу, в висках застучало.
Третья снизу ступенька, подпиленная с обеих сторон, обломилась со звуком лопнувшей струны.
– Еб, бля, нах! – заорал Иван, полетел вниз и тяжело шлепнулся на спину. В кромешной темноте бомжи дружно накинулись на него и принялись опутывать веревками, натыкаясь друг на друга, но все же споро делая свое дело.
Такого приема Иван не ожидал. Он размахивал кулаками, пытаясь угодить в невидимых врагов, но по большей части промахивался. Толян быстро накрутил петель вокруг ног Ивана и связал несколькими узлами. У Витька дело шло похуже – он никак не мог опоясать могучий торс своего врага. Иван ухватился рукой за нижнюю ступеньку, подтянулся и поднялся, но ноги были уже связаны, он потерял равновесие и опять упал. Тут подоспел освободившийся Толян. Вдвоем они обкрутили его веревкой и навязали кучу беспорядочных
