Так продолжалось где-то около получаса. Потом, все закончилось.
Элементаль стоял посреди горы трупов и смотрел на Тацкиниэля. Эльф все не решался сделать хоть что-нибудь. Умом он понимал, что пока он не впустит Седрика, тот не сможет войти и что-либо сделать. Но все же боялся.
Да именно боялся. И после того, что он только что увидел, ему было не стыдно в этом признаться.
— Я слышу, как бьется твое сердце, — нарушил тишину первым элементаль.
— Тоже мне удивил, — фыркнул эльф и облизал пересохшие губы. — Если ты не перестанешь так на меня смотреть, это услышат и где-нибудь за пределами Хеллы.
— Я не могу на тебя не смотреть. Я хочу тебя убить, — просто сообщил ему элементаль.
Тацки показалось, что в этот момент его сердце пропустило пару ударов.
— Почему? — почти обиженно спросил он у него.
— Мои пределы сняты. Я должен убить. Я не помню кого, но среди них его нет. Значит, это ты! — спокойно объяснил ему Седрик.
— Ты что меня не помнишь? — поразился неожиданной догадке Тацки. И ужаснулся одновременно. Он же полностью слетел с катушек. Что с ним теперь делать? Он ведь не остановится, пока не убьет… Хм! Интересная мысль появилась у него в голове.
— Итак, ты помнишь, что должен убить, но не помнишь кого? — попытался он уточнить.
— Да, — подтвердил он.
— А если я тебе покажу того, кого ты должен убить здесь? Он спрятался, но я знаю где его искать, — поспешил он заверить элементаля в своей полезности, что бы ему не пришло в голову убить его просто так, для ровного счета.
— Покажи, — тихим шипящим голосом приказал элементаль.
Тацки дважды просить не пришлось. Понимая, что это его единственный шанс, он быстро деактивировал щит и создал иллюзию, в точности повторяющую образ вампира. Эту иллюзию он наложил на сиротливо висящее на столбе тело, уже давно почившего с миром гуля.
Как и надеялся Тацки, элементаль клюнул. В мгновенье ока он выпотрошил несчастную тушку, и наконец, успокоился. Его тело, мал по малу, начало возвращаться в нормальное состояние. Снятие пределов проходило так тихо, что Тацки даже не заметил, когда оно закончилось. А вот обратная трансформация видимо была крайне болезненным процессом. Он сделал такое заключение, исходя из того, как орал несчастный. Тацки было его искренне жаль, но чем он мог ему помочь?
Ему оставалось только ждать.
Спустя несколько долгих минут элементаль превратился-таки в лежащего на сырой земле голого и тяжело дышащего Седрика. Тацки эта картина не сильно вдохновляла, поэтому он проделал тот же фокус, который сто раз проделывал с Домино — провел рукой вдоль его тела и одел в кое-что из своей одежды.
— Спасибо, — прохрипел Седрик.
— Да чего уж там, — отмахнулся Тацки. — У тебя тот же размер что и у меня…
— Нет! — перебил его Седрик, и слегка отдышавшись, добавил: — Спасибо, что выжил…
Тацки на секунду застыл, не зная как реагировать, а потом просто улыбнулся и сказал:
— Это всегда, пожалуйста!
Они ещё немного так полежали, потом Седрик первым нарушил тишину:
— Вампир ведь сбежал?
— Ага! — подтвердил Тацки жизнерадостно.
— Ну, и чему ты радуешься? — вздохнул Седрик. — Мы же провалили задание.
— С чего ты взял? — удивился Тацки. — По-моему, мы очень даже справились. Во-первых, рекордно быстро нашли вампира и вытрусили из него правду. Домино с ним нет, и вряд ли он знает, где она может быть. А мы точно знаем, где нужно его искать. В королевской сокровищнице. Кроме того, мы не только перебили всех его слуг, но и освободили целый город от нашествия гулей!
Седрик, все ещё лежащий, на полу скептически хмыкнул. Мы, ага, как же! Если бы он не снял пределы, то живыми они отсюда не выбрались бы! Но благоразумно промолчал, прислушиваясь к тому, что там продолжал тараторить Тацки.
— Короче, — подвел итог, тем временем, эльф. — Как ни крути, а мы, блин, герои!
— Пошли уже домой, герой, блин! — вздохнул Седрик. Интуиция ему подсказывала, что дорога домой будет долгой. А эта зараза, к сожалению, никогда не ошибалась…
. . .
Дамиана
Домино просидела в темнице уже несколько часов. И сделала несколько открытий. Первое, никто сюда не заглядывает, даже если она зовет. За дверью даже не слышно никакого шума. Вывод, её видимо не охраняют. Второе, если косточкой от корсета открутить несколько гвоздей в кандалах, то они откроются.
Третье, и самое важное. В её камере нет туалета…
В данный момент последнее занимало её больше всего. Поэтому, она решила, что сгоняет по быстрому в туалет (дверь то они оставили не запертой, она проверила), а потом попробует сбежать. А что делать? На ребят надежды мало. Хоть она их и любит, но соображают они со скрипом. Тем более, что она и сама не ожидала, что её похитителем окажется этот… этот…этот…
У Домино не нашлось ни единого цензурного слова, что бы его обозвать, поэтому, она решила на нем не зацикливаться. Вместо этого она старалась идти по коридору максимально тихо, и, держась в тени, не привлекая к себе лишнего внимания. Так она добралась до более освещенной части дворца. Домино понимала, что она больше не в подземелье, поэтому принялась осторожно исследовать каждую комнату на предмет наличия туалета. Но его как назло не было не в одной комнате.
За очередной дубовой дверью оказалась библиотека. Библиотеки Домино любила, они ей всегда нравились. Но только не сейчас. Из-за угла послышались шаги и голоса стражников. Домино быстро юркнула библиотеку и закрыла за собой дверь.
Она прислушалась. Один из стражников рассказывал, что недавно в лесу поблизости он нашел чудное озеро, с обалденным вдопадом, и как классно было в нем купаться. Домино взвыла:
— Да что за наказание!
— У вас что-то случилось? — участливо поинтересовался то-то слева.
— В туалет хочу! — чуть не плача доверительно сообщила Доми и только тут спохватилась, что в комнате наверняка есть кто-то кроме неё.
Но более пристальный осмотр не дал никаких результатов, поэтому, Доми вооружившись канделябром, храбро спросила:
— Кто здесь?
— Я! — последовал лаконичный ответ.
— Выходи, не бойся, я не собираюсь причинять тебе зла! — продолжала выманивать Домино.
— А канделябр тогда зачем? — с укором спросили откуда-то снизу. Домино чуть не подпрыгнула, осознав, что с нею говорит трехглазая черепушка, нарисованная на огромной книге.
— Мама! — выронила из рук канделябр Домино. Говорящая черепушка нарисованная на книге это уже как-то слишком для нежной психики эльфийско-горгулийской принцессы.
— Но, но, но! — строго прикрикнул на неё черепок. — Не вздумай мне тут в обморок падать. А то расслабишься, падая, кто убирать будет?
Домино стало стыдно. И, правда, чего это она?
— Извини, — опустила голову Доми.
— Ты вообще кто такая? — снова строго спросил череп.
— Домино, — ответила она робко. Вот уж к чему она не привыкла, так это к тому, что бы кто-либо так с нею разговаривал.
— Итак, Домино. А я Сказочник. Будем знакомы. А теперь, кратко изложи мне, как ты сюда попала.
Видимо, сказочник, до знакомства с Домино не понимал, значения слова конкретика. Потому, что
