— А что подумает? — развел он руками. — Подумает, мимо проходили.
— Давай хотя бы от дома отойдем.
— Это можно.
Мы отошли немного в сторону от дома, чтобы при выходе из него нас не было видно, и стали ждать. Так мы простояли целый час. Из дома никто не выходил. Я начал терять терпение.
— Слушай, — сказал я, — пойдем домой. Я сомневаюсь, что она вообще дома.
— Еще немного подождем.
— Мы зря только время потеряем. Говорю тебе, там не только ее, там вообще никого там нет.
— Откуда ты знаешь? Сейчас постучимся и выясним.
Он повернулся идти, но я быстро схватил его за руку.
— Ты что, с ума сошел?!
Муслим рассмеялся.
— Да шучу я.
— Эти твои шуточки! Пойдем уже! Потом придем.
— А когда это твое 'потом' будет?
— Мы что, весь день тут простоим? Можем еще ночевать будем?
— Если надо — заночуем. Мне уже самому интересно, как она выглядит.
— Если надо — ты и…
— Беслан? — услышал я голос Седы.
Я опешил, не понимая, откуда донесся голос. Сначала я подумал, что мне послышалось. Взглянув за спину Муслима, я увидел ее. Она стояла напротив ворот своего дома. Должно быть, она вышла, услышав на улице наш разговор.
Мне польстило, что она знает мое имя.
— Привет! Ты что тут делаешь?
Я как всегда остолбенел и был не в силах вымолвить ни слова. Дул легкий ветерок, из-за чего домашнее платье, одетое на ней, плотно прилегало спереди, выделяя контуры ее тела. Это совсем выбило меня из колеи.
'Соберись! — сказал я сам себе. — С тобой же Муслим! Пусть он не думает, что ты слабак!'
— Привет, Седа! — услышал я собственный голос. — Да я… это… мимо с моим другом проходил. Думаю, вдруг Седу увижу.
Муслим глянул на меня. В его взгляде читалось: 'Что ты несешь?!'
Действительно, что я несу? Я же себя почти выдал!
Седа, казалось, не совсем поняла, что я имел в виду, но мило улыбнулась. Я уже не знал, как выбраться из этой неудобной ситуации, которую сам же создал. И тут на помощь пришел Муслим:
— Это ты про нее говорил, когда мы шли мимо ее дома?
— Э-э-э… да, — ответил я.
Он обнял меня за плечо и подошел вместе со мной к Седе.
— Он мне говорит, — сказал он, обращаясь к Седе, — здесь живет моя самая красивая одноклассница. А я ему, может, зайдем, поздороваемся. А он такую истерику закатил, ты что, с ума сошел, и все такое прочее. Шуток не понимает. — Он подмигнул ей.
Улыбка Седы стала еще шире. Было заметно, как она покраснела.
— А я разговоры услышала, — заговорила она, — подумала, отец вернулся.
Муслим незаметно ткнул меня в бок, мол, открой рот.
— Как дела? — спросил я ее.
— Отлично! Ты, оказывается, умеешь говорить?
Я не нашел, что ответить. На помощь опять пришел Муслим:
— Представь себе! Я сам удивился, когда оно заговорило!
Седа засмеялась. Это сняло мое напряжение. Я и сам засмеялся. Муслим оставался невозмутимым, словно он сказал что-то серьезное.
— А вот этот длинный язык, — сказал я, указывая на Муслима, — принадлежит моему другу, Муслиму.
— Очень приятно, — улыбнулась она. Затем повернулась ко мне. — А как твои дела?
— Нормально.
— Мы с тобой даже не разговаривали толком. Только привет и пока.
— Да я, это… никак не решался к тебе подойти.
— А почему? Я же не кусаюсь.
— А ко мне ты сразу решился подойти, — вставил Муслим, — когда мы только познакомились.
— Ну ты же не Седа, — толкнул я его слегка.
— Будь я Седой, ты бы мне проходу сделать не давал.
Мы все дружно рассмеялись.
Обменявшись еще несколькими словами с Седой, мы с Муслимом ушли, поскольку с минуты на минуту должен был приехать ее отец.
— Видишь? — сказал Муслим, когда мы возвращались домой. — Все не так уж и плохо. Неудивительно, что тебе она так нравится. Может, ты промолвишь ей обо мне словечко, если у вас с ней ничего не получиться?
— Закати губу обратно. На этот раз я ее не упущу. Завтра же начну с ней сближаться.
— Ловлю на слове.
Весь остаток дня я чувствовал себя на седьмом небе, хотя мы с Седой просто перекинулись несколькими фразами. Мне этого было вполне достаточно. Главное, я с ней поговорил.
Однако на следующий день во мне проснулась ревность. Что, думал я, если она стала такой любезной из-за Муслима? Может, ее заинтересовал он, а не я? Раньше она даже не обращала на меня внимания, а тут возьми, и вдруг стала разговорчивой. Другой голос в моей голове пытался найти оправдание. Она же вначале заметила МЕНЯ, не Муслима. И не проигнорировала, а поздоровалась. Хотя с чего бы ей меня игнорировать? Это же глупо. Другое дело — в школе.
Я никак не мог успокоиться, прокручивая все это в голове. Через полтора часа надо идти в школу. Заговорив с ней сегодня, я все и выясню.
Пошел я в школу чуть раньше положенного, чтобы застать Седу до начала уроков. Я специально не подходил к своим одноклассникам, и вообще, старался находиться вне их видимости. Не хотел, чтобы они нас с Седой отвлекали, когда я с ней заговорю. Говорить об этом легко, но я даже представления не имел с чего, собственно, начать разговор. Я очень волновался этой встрече. Старался успокоить себя тем, что это не свидание, а просто встреча.
Заметив идущую ее вдалеке, мое волнение усилилось. В конце концов, оно переросло в панику. Мне хотелось убежать, спрятаться. Вдруг я опять ляпну какую-нибудь глупость? И тогда она точно решит, что у меня не все в порядке с головой. К тому же, я был не готов с ней заговорить.
К счастью, рядом проходил ученик с параллельного класса. Я едва был с ним знаком, но я поздоровался с ним так, будто он был моим близким другом. Он даже был удивлен моему столь радушному 'Салам алайкум!'. Отойдя с ним в сторонку, я начал с ним бытовую беседу. Я встал спиной, чтобы Седа меня не заметила. Ничего, думал про себя, позже найду какой-нибудь повод с ней заговорить. Например, на перемене…
— Привет, Седа!
Это был мой 'друг'. Видимо, он был с ней знаком, и, когда она проходила мимо, поздоровался с ней.
Я повернулся к ней.
— Привет, Руслан! — ответила она.
Седа взглянула на меня, ожидая, что я с ней тоже заговорю. Меня опередил Руслан:
— Ну что, наша договоренность еще в стиле?
— Конечно. — Она улыбнулась.
'Какая договоренность? — думал я. — Что у нее с этим… Русланом?'
— Тогда я буду с нетерпением ждать.
