Посмотрим, как сложится ситуация в Баку.
Мы уже доезжали до Аргуна. На улице было спокойно и тихо. Никакой бомбежки. До поры до времени. Послышался рев двигателей авиации. Сначала где-то далеко. Шум приближался, становясь все сильнее. Мы не обратили на это никакого внимания. Самолеты летали каждый день и бомбили. Как и в первую войну.
По звуку казалось, что самолеты пролетают прямо над нами, и буквально в нескольких метрах над нашей головой. Может, так оно и было. Я не видел.
Мы оказались на мосту перед въездом в Аргун. Прогремело три мощных взрыва прямо позади нас. Про себя подумал: 'Ну, все! Нам конец!'. От взрывной волны нашу машину слегка подбросило вверх. Отец едва успел выровнять машину. Такое впечатление, что самолеты прилетели атаковать именно нас. Поначалу я так и подумал. Позже понял, что они уничтожали мост. Чтобы не дать боевикам отступить по нему.
Отец вжал в педаль газа до конца, и мы на дикой скорости понеслись по мосту.
Я услышал свист падающей ракеты. В следующую секунду прогремело еще несколько мощных взрывов, оглушивших меня. На этот раз ракеты упали совсем рядом, едва не коснувшись машины. Стекла нашего автомобиля пошли трещинами. Я почувствовал, как во что-то сильно ударился локтем. Боль пронзила всю руку. Машину подбросило вверх буквально на метр. Когда земля и небо поменялись местами, я понял, что машину перевернуло в воздухе, и мы падаем вверх тормашками на асфальт. Вернее, то, что от него осталось. Весь мост покрылся трещинами от бомбовых ударов. Я успел это заметить еще до того, как мы приземлились. Он мог развалиться при малейшем толчке.
Перед глазами за считанные секунды пробежала вся жизнь. Я не мог поверить в происходящее. Нам конец. Выхода нет. Если мы как-то и приземлимся удачно, авиация нас все равно добьет.
Хотелось, чтобы все сложилось иначе. Но что человек может сделать? Нельзя обмануть смерть. Я, конечно, могу замедлить время. А как спасти себя и остальных? Если бы мы выехали чуть раньше, или чуть позже — этого бы не произошло.
Думая об этом (мысли в моей голове пролетали с огромной скоростью), я, тем не менее, представил себе тропу, закрыв глаза.
Тропа всегда толкала меня вперед. Если ты не хотел идти, это за тебя делала тропа. Я представил, что остановился. Меня все равно толкало вперед. Словно течение в реке. Тогда я представил, что остановилась сама тропа. Картина была такой четкой, что я ее видел как будто по-настоящему.
Я подумал, а почему бы мне не пойти против течения? Двигался я по тропе только в одном направлении — вперед. Если я пойду назад?
Неприятные ощущение все разом захлестнули меня с головой. Реальность, окружающая меня, тут же куда-то пропала. Исчезло все: звуки, запахи, осязание, ощущение, в общем, все то, что связывало меня с реальным миром. Остались только я и тропа.
Такого еще со мной никогда не было. Это было совершенно новое для меня ощущение. Я осознавал, что не сплю, тем не менее, чувствовал какую-то отрешенность от мира сего. Может, я умер? Умирать мне точно никогда не доводилось. Следовательно, и ощущения совершенно новые.
От такой мысли я запаниковал и открыл глаза.
Мы все еще были в воздухе, вниз головой. Но мы не падали. Зависли. Меня должна была тянуть вниз сила притяжения. Однако я оставался сидеть на месте. Мать, отец и брат тоже сидели на своих местах. На лицах их застыл страх. Я не понимал, что происходит. Застыло абсолютно все кругом. Мир замер. Исчезли шум бомбежки и рев двигателей авиации. Был другой шум. Он громким барабанным боем отдавался у меня в ушах. И слышался отовсюду. До того, как я открыл глаза, его вообще не было. Появился он после, и удары эти были редкими. А потом они стали частыми.
Наконец, я понял в чем дело. Время остановилось. Иначе как еще это объяснить?
Двигаться я не мог. Меня словно зажало в тиски. Зрачки тоже не могли двигаться. То же самое можно сказать и о дыхании. Я не мог дышать, но нехватку кислорода не чувствовал. Тем не менее, мозг работал как часы.
Все же я заметил, что машина, зависшая в воздухе, едва заметно двигается. Движение было настолько ничтожным, что трудно было определить это с первого раза. А двигалась она не вперед, как положено, а назад. То есть, время не остановилось полностью. Оно прокручивалось назад!
Ну конечно! Тропа. Я представил, что иду назад по тропе. Наверное, это и стало причиной. Но больше всего меня поразило не то, что время двигалось назад, а то, что это смог сделать именно я. Если раньше я мог замедлять время, хотя и непроизвольно, то сейчас я собственным усилием заставил его пойти вспять.
Время двигалось назад невыносимо медленно. Как я уже говорил, я не мог двигать зрачками глаз. Наверное, они все-таки двигались. Только так медленно, что я этого не замечал. Боковым зрением я видел почти застывший дым, образовавшийся от взрыва. Он тоже, медленно, но двигался назад. То есть сжимался.
Пока я рассматривал все эти движения, в моих внутренних часах прошло около двух-трех минут, когда как на самом деле прошли какие-то доли секунды. То есть, если учесть то, что время двигалось медленно. Даже не так. Эти самые доли секунды двигались в обратном направлении. Барабанный бой тем временем продолжал звучать у меня в ушах, и у меня не было ни малейшего представления, что бы это могло быть. На взрывы он никак не походил. Если бы это был шум взрывов, время двигалось бы в нормальном темпе.
Выносить этого я уже не мог. Я попытался представить, что время движется назад быстрее, напрягая всю свою волю. Ничего не выходило.
Тогда я попытался представить себе тропу. С открытыми глазами это удавалось не очень легко.
У меня ушло несколько моих внутренних секунд, прежде чем мне удалось их закрыть (по сути, я их наоборот открыл, относительно течения времени). Тропа появилась тут же, словно она никуда и не девалась со времени появления. Но вместо прямой, она стала кривой и неровной. Меня несло по ней куда-то назад. Медленно. Чувствовалось какое-то сопротивление. Что-то сдерживало меня. Тогда я напрягся всем телом и двинулся против тропы быстрее. Как я уже говорил, тропа перестала быть для меня частью моего воображения. Она стала второй реальностью, неким параллельным миром, который не виден простому человеку. Не могу сказать, существовала ли в действительности та тропа в каком-либо мире, или я придумал ее сам.
Барабанный бой в ушах начал заметно усиливать свой темп, и вскоре превратился в сплошной громкий шум. До меня, наконец, дошло, что это за барабанный бой. Вероятно, так слышен шум взрывающихся ракет в замедленном темпе. Ведь звуки — это вибрации. Следовательно, каждая звуковая волна, ударяющаяся о барабанную перепонку моих ушей воспринимается мной как отдельный звук.
Не только звук, но и темп времени усилился. Я это почувствовал и открыл глаза. Действительно, мир двигался быстрее. Только в обратном направлении. Боль в руке, про которую я совсем забыл, внезапно усилилась, я ударился куда-то локтем и боль резко перестала. Я почувствовал, как меня кидает из стороны в сторону. Ощущения при этом были странные и совершенно новые для меня, поскольку я двигался назад во времени.
Земля и небо вернулись на свои места. Машина всеми четырьмя колесами приземлилась на асфальт и поехала задом наперед. Дым вокруг нас сжался вместе с огнем и осколками, ракета приняла свой первоначальный вид и взмыла в небо. То же самое произошло и с другими ракетами.
Время двигалось назад все быстрее и быстрее. Словно кто-то прокручивал пленку на видеомагнитофоне назад. Неприятные ощущения усилились в десятикратном размере. Голова закружилась. Меня затошнило.
Вернуть время в исходное положение оказалось не так уж и трудно. Я просто перестал двигаться назад по тропе, и позволил течению нести себя вперед. Как будто нажал на кнопку 'воспроизведение' на пульте дистанционного управления. Время перестало прокручиваться назад и пошло обычным темпом.
— Что с тобой? — спросил отец, увидев меня в зеркале заднего вида.
Было странно слышать от него такой простой вопрос, когда буквально минуту назад мы попали прямо под бомбежку, и чуть было не погибли (или должны были погибнуть).
— Мне плохо, — выдавил я из себя, скривившись от тошноты и головокружения. — Останови машину!
Отец съехал с дороги и остановил автомобиль. Я тут же вылетел из нее, забежал за кусты и вырвал
