Я стал строить план, вернее маршрут, по которому собирался пройти. Надо только вспомнить подходящие для этого дни, в которые я отправлюсь для внесения изменений. Путешествие во времени неприятное и тошнотворное занятие, поэтому надо все подготовить, чтобы в неподходящий момент я не потерял сознание, или случись вдруг другая непредвиденная ситуация.
На этот раз никаких разговоров о чувствах и о любви. Я просто ее украду. Договорюсь с Муслимом- из-прошлого о месте и времени, затем отправлюсь в будущее, в назначенный день, и украду ее. Все очень просто. Тогда уж никаких отговорок у меня не возникнет. Раз украл — женись.
Пока я все это обдумывал, нас ждала очередная дорога. Мы собирались уехать из Баку и перебраться в Хасавюрт, к родственникам. Дело в том, что Тимур вот-вот должен был жениться. А квартира, которую мы заняли, предназначалась ему. Мы, конечно, могли снять другую квартиру, и жить там, но налаживать жизнь в Баку у нас не получалось. Да и отец не хотел оставлять дом и приезжать к нам. Пришлось покинуть Азербайджан. Султан уговаривал нас не уезжать (скорее из-за приличия). Но мы настояли на своем.
Дорога назад была не самой приятной. Мы поехали на автобусе. Меня с братом высадили на таможне, раздели нас по пояс, чтобы узнать, боевики мы или нет (у воевавших на некоторых частях тела оставались следы от ремня автомата), обыскали с ног до головы, задавали наводящие вопросы, и, в конце концов, отпустили. На блокпосте Махачкалы нас опять высадили, забрали наши паспорта и не хотели их отдавать. Меня вообще обозвали американским шпионом, поскольку на мне была куртка с надписью сзади 'U.S.ARMY'. Нелепость, конечно, но им только повод дай, чтобы содрать с нас деньги. Мы их им принципиально не давали. А потом пришла мать и так на них накричала, что те вынуждены были нас отпустить.
В Махачкале мы пересели на маршрутку, которая ехала в Хасавюрт. По дороге нас остановил ОМОН. Один из пассажиров им не понравился, и они его высадили. А нас в упор не видели. Повезло…
К вечеру мы худо-бедно добрались до Хасавюрта. Нас встретили, и мы обосновались на новом месте. Дом наших родственников был двухэтажный и очень большой. В нашем распоряжении были две комнаты и ванная. Конечно, совсем не то, что было в Баку, и все же лучше, чем ничего. В Баку мы чувствовали себя свободнее и увереннее. Но меня все это не волновало. Я думал о своем предстоящем путешествии.
На седьмой день, после нашего приезда, я решил отправиться в прошлое. Подождал, пока все уснут, закрылся в ванной, чтобы в случае приступа рвоты, под рукой был унитаз, постелил пол одеждой из нестиранных вещей, сел, закрыл глаза и завел свою 'машину времени'….
Мы с Муслимом сидели у меня дома, просматривая наше очередное видео-творение. Я хорошо помнил этот день, поскольку мы тогда с Муслимом смеялись как никогда. Мы так удачно озвучили на свой лад известный голливудский фильм, что нам не надоедало смотреть его снова и снова. Следовательно, найти это время было не так сложно. Это было через два месяца, после нашего с Седой разговора, когда мы шли из школы домой.
— Муслим, — начал я, — помнишь, ты как-то говорил, почему бы мне не украсть Седу?
— Помню, — отозвался он. — Это было вчера.
Я подумал над его словами. Может и говорил 'вчера'. Я этого не помнил. Для меня с тех пор прошло 3 года.
— В общем, я решил, — сказал я.
— Украсть ее?
— Да.
Муслим хлопнул меня по плечу.
— Ну наконец-то! Что, мальчик уже подрос?
— Ага.
— Ты уже говорил с Седой, или еще поговоришь?
— Я решил не говорить ей об этом.
Муслим глянул на меня вопросительно.
— То есть ты решил пойти на крайние меры? — спросил он.
— Знаешь, хватит разговоров. Лучше действовать, чем языком трепать.
Муслим засмеялся.
— Моя школа!
— Давай назначим время и место.
— Я смотрю, ты это хорошенько обдумал.
— Еще как. В день моего рождения. Вечером. У остановки 'поворот'.
Муслим посмотрел на меня как на сумасшедшего.
— Я, конечно, разделяю твой энтузиазм, но не до такой же степени. Почему именно в день твоего рождения, и почему на 'повороте'?
— Поверь мне, мы ее увидим.
Действительно, я должен был увидеть, вернее, увидел ее тогда, в день моего рождения. В своем прошлом. Только не в старом прошлом, а в новом, которое я изменил. Я ее видел, но не заговорил с ней. Мы с Муслимом возвращались на машине моего отца из кафе, отпраздновав мой день рождения. Тогда я ее и увидел. Она шла с кем-то (вероятно, с подругой) по другой стороне улицы. Я 'вспомнил' об этом после своего последнего путешествия во времени.
— Почему мы ее увидим? — не унимался Муслим.
Я не смог придумать ничего, поэтому сказал:
— Не спрашивай меня почему. Я просто знаю. Не могу объяснить. Просто запомни, что я тебе сказал. В день моего рождения, семнадцатого июня. Вечером. Я возьму машину отца, и мы заберем ее на ней. Если я передумаю — можешь назвать меня трусливым слабаком. По чаще напоминай мне об этом.
Муслим закивал головой.
— Ладно. Надеюсь, это не шутка.
'Делать мне нечего, возвращаться в прошлое ради того, чтобы пошутить', — подумал я про себя, а вслух сказал:
— На полном серьезе. Я все уже решил.
Не дождавшись от него больше вопросов, я спросил:
— Ну, договорились?
— Будь уверен! Если передумаешь в последний момент, я вас обоих украду и запру где-нибудь в подвале!
— Нет, не передумаю.
Чуть не сказав ему 'Увидимся семнадцатого июня', я отправился вперед в будущее…
Мы с Муслимом и Идрисом вышли из кафе. Я пока не вступал в разговор, чтобы проверить, что я-из- прошлого скажу. К сожалению, прочесть мысли себя-из-прошлого я не мог, как ни старался, хотя они и проносились в моей голове очень быстро. Не могу точно объяснить. Я и слышу и вижу мысли, но смысл не могу уловить. Возможно, потому, что тело одно, а сознаний два. Видно, для ума эта большая перегрузка.
После того, как мы сели в машину, я высунулся из открытого окна и блеванул.
— Ты чего? — спросил Муслим.
— Переел.
— Что ты переел? Мы только немного перекусили. Сам же сказал: 'Переедать будем у меня дома'.
— Значит, перепил.
— А как себя чувствуешь?
— Нормально.
— То есть, когда мы будем красть Седу, ты больше вырывать не будешь?
Я посмотрел на него, выдавил из себя улыбку и сказал:
— Все нормально. Уже прошло.
Тошнота действительно прошла. Зато чувствовал я себя паршиво. В таком состоянии лучше не садиться за руль. Тем не менее, я завел машину, и мы тронулись с места.
Мы доехали до поворота, я поставил машину на другую сторону улицы, где должна была появиться Седа, и заглушил машину.
— Еще не передумал? — спросил меня Идрис.
