Молния, тем временем грянув в купу вязов так, что наповал, вмиг и без боли убита корчившаяся под ними парочка, дальше, зигзагами, несется по лужку, озаряет пруд с кувшинками, розовый запустелый сад и, снявши ряд мгновенных фотографий, со всего размаху, как застежка, сексуальным маньяком выдернутая из одежды, плюхается в озеро Леман, но потом возвращается, сносит с дома крышу, причем оставляет невредимым взмокший телефонный кабель, за который так опасался связавшийся с Женевой Листер.
Вызвав полицию, дрожащим голосом порекомендовав прислать «скорую помощь» с докторами и санитарами, Листер звонит затем в укромную, удобную квартиру, предусмотрительно им снятую и гостеприимно предоставленную четырем журналистам, которые всю ночь не смыкали глаз, ожидая его звонка и дуясь в покер рядом с переполненными пепельницами.
— Четверо наших друзей, — наставляет он далее домочадцев, — должны иметь исключительное право на все, что вы сможете им сообщить. Естественно, только они получат скандальный эксклюзив, изготовленный мистером Сэмюэлом и мистером Макгиром в форме звуко- и видеозаписи. Телевидение, «Ассошиэйтед пресс» и разная мелкая сволочь местного масштаба, конечно, на вас набросятся с вопросами. Что ж, отвечайте им, пожалуйста, отвечайте, мелите, что в голову взбредет, главное, чтобы они остались довольны. Правильно, Кловис?
— Да, все переговоры между нами, нашими четырьмя закадычными друзьями и Швейцарским банком, где содержатся наши многочисленные счета, должны быть доверены Листеру. Больше мы ни с кем дела не имеем. Пусть они останутся довольны, пожалуйста, — и это всё. Для телевидения — рыдайте, закрыв лицо руками, либо выражайте печальное неодобрение покойным нанимателям.
— Я спать хочу, — заявляет Элоиз.
— Я позабочусь о том, чтобы ты смогла уйти к себе, как только это станет возможно, Элоиз.
— Слушайся Листера, — говорит Элинор.
Далее Листер заказывает разговор с резиденцией графа Рудольфа Клопштока в Рио-де-Жанейро и сообщает остальным:
— На Бразилию задержка, да они и отстают на пять часов. Мы заполучим графа где-то между четырьмя и пятью дня по их времени. Но, в соответствии с природой человеческой, после телефонной связи новость распространится с достаточной быстротой.
— Брат должен знать, — заявляет Элинор.
— Про что — знать? — осведомляется Листер.
— Про брата.
— В настоящий момент, — чеканит Листер, — мы сами знаем только то, что дверь библиотеки заперта и барон, баронесса и их юный друг не отвечают ни на какие оклики и стуки. Мы с полным основанием встревожены, и это всё. Уже прибыли детективы. Группируйтесь в соответствии со своей встревоженностью.
Он открывает парадную дверь на вой сирен сквозь бурю. Две полицейские машины тормозят у подъезда, за ними «Скорая помощь». Полицейский инспектор, полицейский детектив, двое в штатском, трое в полицейской форме, полицейский фотограф входят в холл. Команда «Скорой помощи» высаживается и тоже спешит укрыться от дождя.
— Вот эта дверь, инспектор. — Листер его ведет в сторону библиотеки.
Инспектор крутит ручку, трясет, колотит в дверь, прислушивается.
— Да это точно, что там кто-то есть?
— Мы опасаемся. Свет все еще горит, как с вечера горел. Барон велел их не беспокоить, — объясняет Листер. — Я уже заказал разговор с братом барона, что-то мне подсказало, что так нужно.
— Открывайте, — приказывает инспектор.
Двое дюжих полицейских взламывают дверь. Инспектор и его люди вваливаются в библиотеку. Листер следует за ними, остальные домочадцы топчутся на пороге. Шелкает фотоаппарат мистера Сэмюэла. У мистера Макгира на запястье болтается легонький диктофон. Тело баронессы распростерто на полу, возле окна. Тело Виктора Пассера скрючено у книжной полки. Труп барона лежит на круглом столе, недалеко от пальцев — пистолет.
Визжат женщины.
— Девушек уведите, — приказывает инспектор тому, кто в штатском. — На кухне их поместите, пусть поуспокоятся.
Кловис направляется к служебному крылу, инспектор же тем временем спрашивает у Листера:
— И всю ночь вы ничего не слыхали? Выстрелов? Или там криков? Стонов?
Ветер кружит над домом Клопштоков, хлопают ставни.
— Нет, инспектор, — отвечает Листер. — Ночь бурная была.
По въезду чередой ползут машины.
Доктор осмотрел тела, полиция сделала свои предварительные выводы, библиотеку осмотрели и сфотографировали. Изъяли записку барона о том, что он застрелил жену и секретаря, сейчас сам застрелится и просит никого не винить. Инспектор разрешил Листеру прочесть записку, но отказал в этом репортерам, которые сейчас толпятся в парадном холле и галдят ужасно.
Женщины выпущены из кухни, дав краткие, сбивчивые показания, и теперь присоединяются к остальным у порога библиотеки.
— Нет, я должна бросить последний взгляд, — заявляет Элинор.
Элоиз скорбно смотрит в телевизионную камеру, которая спешит ее запечатлеть. Гул репортерских голосов еще нарастает, когда, одно за другим, на носилках выносят из библиотеки прикрытые тела.
— Вернемся, — Листер поворачивается к своей компании, — к нашим баронам.
Тела кладут в машину «скорой помощи». Полиция опечатывает парадные покои, прогнав репортеров под убывающий дождь, а слуг попросив разойтись по своим помещениям.
Доктор предлагает увести дам, помочь им, сделать, может быть, укол, но те мужественно отказываются.
— Жене швейцара, — советует инспектор, — той не мешало бы помочь немножко. Эту лучше бы увести.
— Я бы и его увел, сэр, — рекомендует Листер.
Репортеры толкутся у черного хода.
— Инспектор, — говорит Листер. — Я сам с ними разберусь и быстренько их спроважу. Мы все потрясены. Если вам понадобится еще информация, мы к вашим услугам.
— Спасибо вам, да, что ж, так будет очень даже хорошо, — говорит инспектор. — Парочку своих людей я оставляю для охраны дома. В библиотеку, наверх, никого не пускать, никого.
Элоиз говорит:
— Никто наверх и не сунется, будьте уверены. Наверху мой Матисс, мой Гойя. Не шутка, понимаете.
— Прошу прощения? — недоумевает инспектор.
— Она переутомилась, — объясняет Листер и шепчет на ухо инспектору несколько слов.
— О как. — Инспектор оглядывает Элоиз.
Листер шепчет еще несколько слов, пальцем указывая на потолок.
— Ух ты! Н-да. — Инспектор поднимает взгляд. — Нам про него известно. Родственник баронессы.
— Нет, барона.
— Да ну? Дела. Несчастная семья.
Листер, понизив голос, добавляет еще одно сообщение.
— Ну-ну, раз он отец, вы все по справедливости решили, — заключает инспектор, торопясь присоединиться к своим людям в полицейской машине, которая ждет у черного хода. Пробравшись сквозь толпу, не отвечая на вопросы, он уезжает.
Очень скоро четверо преданных Листеру журналистов идут к своим машинам с портфелями под мышкой и отбывают тоже.
— Теперь насчет мелкой сволочи, — говорит Листер присным. — Элинор и Кловис часть публики берут на себя и ведут в гостиную. Мы с Элоиз проводим пресс-конференцию в буфетной. Адриан, Айрин могут провести круглый стол на кухне вместе с Пабло, олицетворяя точку зрения молодежи. Мистер Сэмюэл, мистер Макгир — вы можете курсировать.
