Какое несказанное удовольствие — раздевать его, снимать голубую рубашку, потом белую майку, стягивать ее через голову, взлохматив ему волосы. Раздев Эрика до пояса, Мэгги, держа в руках его одежду, словно птичье гнездо, зарылась в нее лицом, вдыхая запах, вызывающий воспоминания. Невероятно растроганный этим простым жестом, Эрик положил руку ей на голову, и Мэгги подняла лицо.
— Ты пахнешь точно так же. Запах невозможно забыть.
Затем очередь дошла до ремня. За годы своей семейной жизни, Мэгги бесчисленное количество раз расстегивала ремень на брюках другого мужчины и успела забыть, какое удовольствие доставляет этот процесс, когда он не дозволен. Потянувшись к талии Эрика, она почувствовала, как жар охватил все ее тело. Она расстегнула тяжелую металлическую пряжку, подняла глаза, чтобы поймать его взгляд, и стала ласкать Эрика через выцветшую джинсовую ткань. Мягкая старая джинсовая ткань на твердой теплой мужской плоти. Почувствовав ее первое прикосновение, Эрик закрыл глаза. Но второе заставило его наклониться вперед, схватить ее и просунуть руки под ткань красных брюк.
— У тебя родинка, — прошептал он, проводя ладонью по ее животу. — Вот здесь.
Мэгги улыбнулась.
— Неужели ты помнишь?
— Мне всегда хотелось поцеловать ее, но я тогда был желторотым цыпленком.
Мэгги расстегнула его джинсы и прошептала ему прямо в губы:
— Поцелуй сейчас.
Они торопливо раздели друг друга. Эти первые мгновения, когда они оказались обнаженными, могли бы стать неловкими, но Эрик взял Мэгги за руки и широко развел их в стороны.
— Ого! — воскликнул он восхищенно, с улыбкой глядя ей в глаза.
— Ого! — воскликнула Мэгги, тоже восхищаясь им.
Эрик отпустил ее руки и стал очень серьезным.
— Не хочу врать и говорить, что любил тебя всю жизнь, но я любил тебя раньше и люблю теперь. Поэтому считаю, что должен сказать об этом сейчас, прежде чем...
— О, Эрик! — мечтательно произнесла Мэгги. — Я тоже люблю тебя. Я изо всех сил старалась забыть тебя, но у меня ничего не получилось.
Эрик подхватил Мэгги на руки и положил на кровать, касаясь тех мест, которые ласкал много лет назад: груди, бедер и там, где было уже влажно и горячо. Мэгги тоже ласкала его, разглядывая в золотистом свете ночника, заставляя Эрика трепетать и быть то сильным, то нежным. Он целовал ее там, куда не решался целовать, когда был юным, скользя губами по ее груди, рукам и ногам, золотистым от света, а Мэгги лежала, наслаждаясь его прикосновениями.
Она тоже впитывала вкус его тела, чувствуя трепетные ответы, и с каждым мгновением их страсть росла.
Когда они достигли предела, Эрик наклонился над Мэгги и спросил:
— Нам надо быть осторожными, чтобы ты не забеременела?
— Нет.
— Ты уверена, Мэгги?
— Мне уже сорок, и, к счастью для нас обоих, я могу не волноваться.
Их соитие было медленным и осторожным, настоящая гармония душ и тел. Эрик как только мог оттягивал момент проникновения, разжигая чувственность и продлевая наслаждение. Наконец они соединились и замерли, желая, чтобы это мгновение длилось вечно.
Прошло столько лет, и они снова стали любовниками.
Как восхитителен их порыв! Какой удивительный жар сжигает их!
Эрик отстранился и заглянул в широко открытые сияющие глаза Мэгги. Она обхватила руками его бедра и заставила двигаться, ощущая внутри себя сильные шелковистые толчки. Эрик нашел ее руки и прижал к спинке кровати, а Мэгги продолжала вглядываться в его лицо.
— Ты улыбаешься, — хрипло произнес Эрик.
— Ты тоже.
— О чем ты думаешь?
— О том, что ты стал шире в плечах.
— А ты в бедрах.
— У меня есть ребенок.
— Жаль, что не от меня.
Через некоторое время она притянула его голову, и улыбки исчезли, сменившись восхитительной серьезностью чувственности. Они дарили друг другу сладострастные ощущения, а потом Эрик, обняв Мэгги крепче, лег на бок. Не открывая глаз и оставаясь в ее теле, он произнес:
— Как хорошо!
— Это потому, что мы были первыми друг для друга.
— Такое ощущение, будто круг замкнулся и я наконец оказался там, где должен был быть все время.
— Ты когда-нибудь думал, как сложилась бы наша жизнь, если бы мы поженились?
— Очень часто. А ты?
— Я тоже, — призналась Мэгги.
Эрик опять лег сверху, и движения возобновились. Мэгги смотрела на него: волосы прилипли ко лбу, руки дрожали под весом его тела. Она стремилась ему навстречу — толчок за толчком, стонала от наслаждения, и Эрик отвечал тем же.
Он достиг разрядки первым. Мэгги увидела, как его глаза закрылись, горло выгнулось дугой, мускулы напряглись. На лбу заблестели капельки пота, мгновение — и восхитительный взрыв потряс его.
Потом тело расслабилось, и Эрик открыл глаза.
— Мэгги, прости, — прошептал он.
— Не огорчайся, — шепнула она в ответ, гладя его влажный лоб. — Ты был великолепен.
— Да?
— Конечно. И кроме того, — смущенно добавила Мэгги, — теперь я...
И это произошло.
И еще раз.
И еще.
И еще раз, и снова.
Глава 12
В час дня Мэгги и Эрик сидели в старинной ванне, наполненной пенистой
