приведет? К разбитым сердцам, причем, не двух, — в этом она была глубоко уверена — а трех людей.
Весь день Эрика мучили угрызения совести, отчего его прошибал холодный пот и он угрюмо стискивал зубы. Эрик знал, что будет именно так, но не думал, что это настолько тяжело. Если бы он поехал к Майку, тот спросил бы, что случилось, и, можно не сомневаться, Эрик признался бы в своем прегрешении. Он нарушил клятву и обидел жену, которая, несмотря на все свои недостатки, этого не заслужила. Он обидел возлюбленную, которая недавно перенесла большое горе, и хотя бы поэтому заслуживала лучшего отношения.
К полудню он так истосковался, что позвонил, просто чтобы услышать ее голос.
— Алло! — произнесла Мэгги, сняв трубку, и сердце Эрика подпрыгнуло.
— Привет!
Оба замолчали, представляя себе друг друга и страдая.
— Чем занимаешься? — наконец спросил Эрик.
— Приехала Бруки. Она помогает мне переклеить бордюр на обоях в гостиной.
— А-а... — Казалось, разочарование совсем сломило его. — Тогда не буду мешать.
— Да.
— Я просто хотел сказать тебе, что лучше мне сегодня не приходить.
— Ну... Хорошо. Я все понимаю.
— Так нечестно, Мэгги!
— Да, я понимаю, — спокойно повторила она. — Позвони, когда сможешь.
— Мэгги, прости меня...
— До свидания.
Она положила трубку прежде, чем он успел договорить. Он переживал весь остаток дня. Потерянный. С остановившимся взглядом. Издерганный. Среда. Нэнси вернется домой в пятницу около четырех. Эти два дня представились ему бесконечной пустыней, хотя, когда Нэнси придет, Эрик окажется лицом к лицу с тем, что натворил.
Он поднялся наверх, лег на кровать, закинул руки за голову, не в силах унять дрожь. Эрик подумал, что надо пойти к Майку. Или к Ма. Поговорить с кем-нибудь. Да, конечно, он поедет к Ма. Чтобы напомнить бак горючим.
Эрик поднялся, принял душ, побрился, протер лосьоном лицо. И грудь. И гениталии.
Он отшвырнул флакон с лосьоном, выругался, поднял глаза, и его второе «я» взглянуло на него из зеркала.
Эрик отправился к матери. Он вошел, не постучавшись. Она стояла возле раковины и мыла посуду. На Анне были темно-бордовые слаксы и желтый свитер с рисунком зеленого щуренка, попавшегося на удочку.
— Смотрите, кто пришел! — обернувшись, воскликнула Анна.
— Привет, Ма!
— Что, издали учуял запах моих швейцарских бифштексов?
— Я только на минутку.
— Ну да, рассказывай! Я почищу для тебя еще пару картошин.
Эрик заполнил бак топливом. Съел швейцарский бифштекс и гору картофельного пюре с мерзкими зелеными бобами (в наказание). Потом уселся на продавленный диван,
