христианин? Ответом Бонхёффера было: «Это любовь Самого Иисуса Христа, восходившего на крест терпеливо и послушно… Крест является отличительным признаком христианской религии»[140]. Он абсолютно прав. Но, еще точнее, как выразился Иисус об этом, можно сказать, что эта «сверхлюбовь» не является любовью человеческой, но любовью Бога, в Своей благодати дающего солнце и дождь нечестивым. «Итак, вы [«вы» выразительно подчеркивает отличие христиан от нехристиан] будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (ст. 48). Утверждение о том, что народ Божий должен подражать Богу более, нежели людям, не ново. Книга Левит раз пять рефреном повторяет заповедь: «Я Господь, Бог ваш… будьте святы, ибо Я свят». (Лев. 11:44,45; 19:2; 20:7,26; см.: 1 Пет. 1:16). Здесь же призыв Христа к нам касается не «святости», но «совершенства».
Некоторые учителя святости на основании этого стиха мечтали о достижении в этой жизни состояния безгрешного совершенства. Но в таком случае слова Иисуса не будут согласовываться с учением всей Проповеди. Ибо в заповедях блаженства Он уже указал, что ученики Его будут постоянно алкать и жаждать Правды (5:6), а в следующей главе он будет учить непрестанно молиться так: «прости нам долги наши» (6:12). Постоянная жажда правды и молитва о прощении ясно указывают, что Иисус не ожидает от последователей Своих морального совершенства в этой жизни. Контекст показывает, что Им упоминаемое «совершенство» относится к любви, той совершенной любви Божьей, которая проявляется к тем, кто на нее не отвечает. Действительно, ученые говорят, что арамейское слово, которое Иисус, вероятно, использовал, обозначает «всеохватывающий». Параллельный стих в версии Проповеди Луки это подтверждает: «Итак будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд» (Лк. 6:36). Мы призваны к совершенству в любви, то есть любить даже врагов своих милосердной, всеобъемлющей любовью Бога.
Новым для нас в призыве Христа является не только повеление быть скорее «совершенными», а не «святыми», но и Его описание Бога, которому мы должны подражать. В Ветхом Завете это всегда звучало так: «Я Господь, который вывел вас из земли Египетской, чтобы быть вашим Богом; и посему будьте святы, ибо Я свят». Но теперь, во времена Нового Завета, мы должны следовать и подчиняться Ему не только как единственному Избавителю Израиля; это наш «Отец Небесный» (ст. 45,48). И послушание наше придет из сердец наших, как явление нашей новой природы. Ибо мы дети Божьи через веру во Иисуса Христа, и мы можем показать, чьими сынами являемся, лишь только выказывая семейное сходство, только когда мы становимся миротворцами, как Он (ст. 9), лишь когда мы любим всеобъемлющей любовью, как Он (ст. 45,48).
Две последние антитезы показывают движение вперед. Первое повеление отрицательное: «Не противься злому»; второе положительное: «Любите врагов ваших» и ищите им добра. Первое является призывом к пассивному отказу от возмездия, второе — к активной любви. Как отмечал Августин, «многие освоили, как подставлять другую щеку, но не знают, как любить ударившего их». Мы должны идти дальше терпеливого служения, дальше отказа воздавать за зло к решению превозмочь зло добром. Альфред Пламмер с замечательной простотой свел все это воедино: «Воздавать злом за добро — по–дьявольски; воздавать добром за добро — по–человечески; воздавать добром за зло — по–божески»[141].
Разъясняя, Иисус ставит перед нами альтернативные модели, с помощью которых Он противопоставляет мирскую культуру и христианскую контркультуру. Нехристианской культуре присуща мысль о воздаянии, как о воздаянии за зло, так и о воздаянии за добро. Первое очевидно, ибо оно означает месть. Но второе иногда выпускается из виду. Иисус выразил это так: «И если делаете добро тем, которые вам делают добро, какая вам за то благодарность?» (Лк. 6:33). Во–первых: «Вы причиняете мне зло, и я причиню вам зло», а во–вторых: «Вы делаете мне добро, и я сделаю вам добро», или (в более разговорной форме): «Ты — мне, я — тебе». Итак, воздаяние является путем мира сего; месть, с одной стороны, и благодарность, с другой, расплата за обиды и воздаяние за блага. Тогда мы квиты, мы больше не должники, мы разделались со всеми. Это черта гордеца, который не хочет быть должным никому. Это попытка навести в обществе порядок с помощью грубой и скорой на расправу справедливости, которой мы сами распоряжаемся, так что никто никоим образом не получит от нас чего–либо сверх.
Но не так будет в Царстве Божьем! Так ведут себя грешники, язычники и мытари. Это высший предел, до которого они могут подняться. Но он недостаточно высок для граждан Царства Божьего: «Что особенного делаете?» — спрашивает Иисус (ст. 47). Итак, модель, которую Он предлагает нам как альтернативу окружающему нас миру, — это Отец наш, что над нами. Так как Он добр к злым так же, как и к добрым, Его дети должны быть тоже такими. Жизнь ветхого (падшего) человечества основана на грубой справедливости, мести за обиды и расплате за блага. Жизнь нового (искупленного) человечества основана на божественной любви, отказе от мести и преодолении зла добром.
Иисус обвинил фарисеев в том, что они поставили два серьезных ограничения для любви. Конечно, они верили в любовь. Каждый верит в любовь. Да, но не в любовь к своим обидчикам, а также не в любовь к этим чужакам–язычникам. Дух фарисейства все еще жив. Это дух мести и национализма. Первый говорит: «Я буду любить прекрасных безобидных людей, но разделаюсь с вредящими мне». Второй утверждает: «Я буду любить своих родных и близких, но не ожидайте от меня любви к людям, которым нет до меня дела». В действительности Иисус ожидает от Своих последователей именно того, что, по мнению других, неразумно ждать. Он призывает нас избавиться от всех условных ограничений, которые мы любим налагать на любовь (особенно мстительность и национализм) и проявлять всеобъемлющую и творческую любовь, подобно Богу.
Если посмотреть на все шесть антитез, то станет ясно, что это за «большая» праведность, к которой призваны христиане. Это глубокая внутренняя праведность сердца, в котором Дух Святой запечатлел Божий закон. Это новый плод, в котором проявляется молодость дерева, новая жизнь. Итак, мы не можем избежать или уклониться от благородных требований закона. Это любимое занятие фарисеев; для христиан же характерно искреннее стремление к правде, постоянный голод и жажда. И эта правда, выраженная в чистоте, честности или в любви, покажет, чьи мы. Наше христианское призвание состоит в подражании не миру, но Отцу. Именно так христианская контркультура становится видимой.
ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАТФЕЯ 6:1–6, 16–18
Иисус начал Свое наставление на горе с изображения в заповедях блаженства существенных элементов христианского
Далее Иисус продолжает Свое учение о «праведности». Глава 6 начинается (дословно): «Смотрите, не творите милостыни вашей пред людьми». Используется слово (в соответствии с правильным прочтением) —
Важно признать, что христианская «праведность» обладает этими двумя измерениями: нравственным и религиозным. Некоторые говорят и ведут себя так, словно основная обязанность их как христиан — это религиозная активность, публичная (посещение церкви) или частная (упражнения в благочестии). Иные,
