Нагорная проповедь Христианская контркультура

понятие шире, оно может означать, вполне обоснованно, частичное или полное воздержание от принятия пищи в течение более или менее длительного периода времени. Отсюда, конечно, и название завтрака в английском языке («breakfast»), так как мы, завтракая, «прерываем наш пост» («break our fast»), то есть ночной период, когда мы ничего не едим.

Без сомнения, в Писании пост различным образом связан с самоотречением и самодисциплиной. Во– первых, и прежде всего, выражения «поститься» и «смириться пред Богом» являются, фактически, эквивалентными терминами (см.: Пс. 34:13; Ис. 58:3,5). Иногда это служило выражением покаяния за грех. Когда люди глубоко сокрушались о своем грехе и вине, они рыдали и постились. Например, Неемия собрал народ «постящимся и во вретищах», и они «стояли и исповедали грехи свои»; ниневитяне покаялись от проповеди Ионы, объявили пост и оделись во вретища; Даниил обратился к Богу «с молитвою и молением, в посте и вретище и пепле», он молился Господу Богу своему и исповедовал грехи своего народа; и Савл из Тарса после своего обращения, раскаиваясь в своем преследовании Христа, три дня не ел и не пил (Неем. 9:1,2; Ин. 3:5; Дан. 9:2 и дал.; 10:2 и дал.; Деян. 9:9).

Иногда даже сегодня, когда люди Божьи сознаются в грехе и стремятся к покаянию, вполне допустимо по обычаю плакать, рыдать и поститься. Вот как в Англиканском Поучении, названном «О добрых делах, и прежде всего о посте», предлагается применять слова Иисуса «когда отнимется у них жених, и тогда будут поститься». Если мы радуемся, пребывая в Иисусе и осознавая свое спасение, значит Христос — Жених — пребывает «с нами» и мы присутствуем на брачном пире. Но если мы угнетены, потеряли надежду, испытываем горечь и внутреннее сопротивление, то Жених «взят от нас» и пир прекращен. «Тогда самое время, — говорится в Поучении, — для такого человека в посте смирить себя пред Богом Всемогущим и оплакать грехи свои с печалью в сердце»[149] .

Однако мы должны смиряться перед Богом, не только раскаиваясь за прошлые грехи, но и осознавая зависимость от Него и рассчитывая на милость в будущем. И именно пост может выразить наше смирение перед Богом. Ибо если «покаяние и пост» сопутствуют друг другу в Писании, «молитва и пост» встречаются вместе еще более часто. Это не столько регулярная практика, сколько специальное мероприятие, когда мы, вынужденные обратиться к Богу за особым руководством или благословением, с помощью поста стараемся избежать моментов, способных отвлечь нас. Так постился Моисей на горе Синай после возобновления завета, когда Бог сделал Израиль Своим народом; Иосафат, видя армии Моава и Аммона, наступающие на него, «обратил лицо свое взыскать Господа и объявил пост по всей Иудее»; царица Есфирь перед тем, как приблизиться к царю, сказала Мардохею собрать иудеев и «поститься» ради нее, и она сама, и ее служанки сделали то же самое; Ездра «провозгласил пост» перед тем, как вести изгнанников обратно в Иерусалим, «чтобы смириться… пред лицем Бога… просить у Него благополучного пути»; также и Сам Господь Иисус, как уже упоминалось, постился непосредственно перед началом Своего служения; ранняя церковь последовала Его примеру, церковь Антиохийская — перед тем, как Павел и Варнава были посланы в первое миссионерское путешествие, и сами Павел и Варнава — перед назначением старших в каждую новую церковь (Исх. 24:18; 2 Пар. 20:1 и дал.; Есф. 4:16; Езд. 8:21 и дал.; Мф. 4:12; Деян. 13:1–3; 14:23). Совершенно очевидно, что особые предприятия нуждаются в особых молитвах, и эти особые молитвы, конечно, могут включать и пост.

Для поста существует и другая причина. Голод является одним из основных человеческих инстинктов, а алчность — одним из основных человеческих грехов. Так, «самоконтроль» включает в себя и умение контролировать наши физические потребности, он невозможен без самодисциплины. Павел использует в качестве примера атлета. Чтобы участвовать в соревнованиях, он должен быть физически подготовлен, и поэтому он тренируется. Его тренировка включает в себя и сбалансированный режим питания, сна и упражнений: «все подвижники воздерживаются от всего». И христиане должны делать то же. Павел пишет об «усмирении» тела своего и «порабощении» его (1 Кор. 9:24–27). У нас нет причин «наказывать» наши тела (ибо они создание Божье), но мы должны их дисциплинировать, чтобы они нам подчинялись. И пост (добрее вольное воздержание от пищи) является одним из путей к укреплению нашего самообладания.

Есть и еще одна причина, которая подтверждает необходимость поста, а именно: мы должны уметь сознательно делиться пищей (или затраченными на это деньгами) с голодающими. Этому есть библейское подтверждение. Иов, например, мог сказать, что он не «один… съедал кусок» свой, но делился с сиротами и вдовами (Иов. 31:16 и дал.). В противоположность этому, Бог, осудив через Исайю лицемерный пост жителей Иерусалима, жаловался на то, что они искали для себя удовольствия и угнетали своих работников «в день поста своего». В их религии не было справедливости и любви. Поэтому Бог сказал: «Вот пост, который Я избрал: разреши оковы неправды… угнетенных отпусти на свободу… Раздели с голодным хлеб твой, и скитающихся бедных введи в дом…» (Ис. 58:1 и дал.). Иисус тоже имел в виду нечто подобное, когда рассказывал о богаче, ежедневно роскошно пирующем, и о нищем, который лежал при воротах его, желая поесть крошек, падающих с его стола (Лк. 16:19–31).

Нетрудно найти более современные случаи. В Англии в XVI веке по определенным дням воздерживались от мяса, а вместо этого ели рыбу, и делалось это не церковью, а государством с целью помочь «приморским рыбацким городкам», сохранив таким образом «более умеренные цены на продукты и поддержав бедняков»[150]. Сегодня существуют миллионы голодающих в некоторых развивающихся странах. Мы можем устраивать иногда (или, лучше, регулярно) «разгрузочный завтрак», или вообще не есть раз–два в неделю (избавляясь таким образом от излишнего веса), соблюдая вполне приемлемый пост и выражая тем самым солидарность с бедными.

Итак, учитывая все сказанное, мы можем соблюдать пост при покаянии или молитве, для самодисциплины или из солидарности с нуждающимися. Но главное, мы должны помнить, какое значение придавал посту Иисус, заранее предполагая, что пост займет свое место в нашей христианской жизни. Он указывал на то, что во время поста, так же как во время молитвы и пожертвования, мы не должны, подобно лицемерам, привлекать к себе внимание. «Ибо они принимают на себя мрачные лица», стараясь выглядеть унылыми. Слово aphanizo, переведенное как «мрачные», а в английском варианте — «искаженные», буквально означает «скрывать» и поэтому «делать неузнаваемым» (АГ). Возможно, они пренебрегали личной гигиеной, или надевали вретище, или даже посыпали лица свои пеплом, чтобы выглядеть бледными, измученными, отрешенными и поэтому исключительно святыми. И все это для того, чтобы пост их был виден и известен каждому. Их награда в данном случае — восхищение зрителей. «А что же касается вас, ученики Мои, — продолжал Иисус, — то, когда поститесь, помажьте головы свои (то есть «расчешите волосы») и умойте лица свои» (ДБФ). Как видите, Иисус не предлагает ничего необычного, Он не просит, например, выказывать особую веселость. Ибо, как справедливо замечает Кальвин, «Христос не стремится отвлечь нас от одного рода лицемерия, чтобы привлечь к другому»[151]. Он имеет в виду, что и во время поста они будут «мыться и причесываться» ежедневно, так же, как обычно, чтобы никто не догадался, что они постятся. Ибо «тогда Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно». Ведь целью поста является не самореклама, а самодисциплина, не стремление завоевать себе репутацию святых, а желание выразить перед Богом наше смирение и проявить заботу о других, о нуждающихся. Если будут исполнены эти условия, то это и станет достаточной наградой.

Итак, везде в этих стихах Иисус противопоставляет два альтернативных вида набожности, фарисейскую и христианскую. Фарисейское благочестие — показное, оно мотивировано тщеславием и награждается людьми. Христианское благочестие — тайное, оно обусловлено смирением и награждается Богом.

Чтобы еще яснее представить себе эти альтернативы, полезно будет взглянуть на побудительные мотивы и результаты. Во–первых, посмотрим на результаты. Лицемерная религия порочна, так как она пагубно влияет на личность. Нет сомнения в том, что молитва, пожертвование и пост — все это подлинная деятельность, верная по сути своей. Молиться — значит искать Бога, жертвовать — значит служить другим, поститься — значит дисциплинировать себя. Но в результате лицемерия искажается сущность этих действий и истинная цель превращается в повод для самовосхваления.

А каковы же тогда побудительные мотивы? Если нам удастся это понять, то мы сможем также найти и средство, которое поможет нам не впадать в лицемерие. В этом отрывке рефреном звучат такие слова: «… пред людьми с тем, чтобы они видели вас и прославляли». Но лицемер одержим желанием угодить не людям, а самому себе. «В конце концов, — пишет доктор Ллойд–Джонс, — единственной причиной, по которой мы стремимся угодить людям, является наше желание угодить самим себе»