— Ага, мне тоже. — Она невесело рассмеялась. — Трудно заставить ее понять, почему мама должна жить здесь.
Гас хотел что-то сказать, но смолчал. Ширли размышляла, что-то взвешивая в уме, возможно, даже мучилась.
Он заметил это в ее взгляде. Через минуту она встряхнулась:
— Вот что я вам скажу, мистер Уитли. Я не буду просто болтать перед вами как дурочка. Однако дам шанс.
— Это все, о чем я прошу.
— Предлагаю сделку. ФБР должно доказать свою честность, убедив меня, что они хотят заключить сделку. Я хочу, чтобы мне здесь предоставили кое-какие преимущества. Если они смогут сделать это, я заговорю. Это покажет, что они добросовестные партнеры.
— Чего вы хотите?
— Снова участвовать в тюремной программе «Второй шанс».
— Это что такое?
— Есть здесь такая специальная программа по подготовке собак-поводырей. Некоторые заключенные могут держать в камерах собак и обучать их. Потом мы отдаем псов инвалидам. Это здорово. Чувствуешь, что делаешь что-то стоящее. Я занималась этим около года. Потом меня вышвырнули.
— За что?
— Позволила одной собаке полизать себя. Гас смутился.
Ширли добавила:
— Вам лучше не знать где.
— Понимаю.
— Глупо, конечно. Вдруг захотелось попробовать, и сразу же стало противно. К несчастью, меня поймали.
— Мы все делаем глупости.
— В любом случае я хочу снова участвовать в программе. И тут ФБР вполне может продемонстрировать добросовестность. Если они сделают для меня такую мелочь, я буду знать, что они воспринимают мои слова всерьез. Вот тогда и поговорим.
— Вы не можете просто так подвергнуть ФБР испытанию. Вы должны открыть что-то взамен.
— Я же сказала, что не собираюсь болтать даром.
— Просто дайте им какую-то мелочь. Это переговоры, Ширли. Нельзя ожидать, что люди сделают нечто потому, что вы хотите испытать их. Придется торговаться.
Она задумалась.
— Ладно. Дам одну мелочь. Глаза Гаса вспыхнули.
— Говорите.
— В Якиме есть магазин подержанной одежды. Называется, кстати, тоже «Второй шанс». Там отовариваются много рабочих-мигрантов. Сборщики яблок из Мексики, кое-кто из индейцев.
— Ну и что?
— Проверьте его.
— На предмет?
— Просто проверьте. Проверьте его сами. Всё.
— Что вы хотите сказать этим «всё»?
— Пока это всё, что я скажу. Поможете мне вернуться в программу — расскажу больше. Дадите обязательство смягчить мой приговор — расскажу все целиком. — Ширли наклонилась вперед, изогнув бровь. — Вытащите меня отсюда сегодня и я покажу вам мою распустившуюся розу.
Гас удивленно открыл рот.
— Буду ждать весточки. — Ширли оттолкнулась от стола, нажав кнопку вызова.
Стоявший снаружи охранник открыл дверь. Ширли в последний раз оглянулась на Уитли и исчезла за стальной дверью. Гас собрал вещи и поспешил на поиски телефона.
35
В четверг с самого утра агент Хеннинг и ее начальник находились в кабинете Айзека Андервуда. Энди рассказала Лундкуисту о заключенной ВЖИЦ и ее необычных требованиях, и у них сразу же начались разногласия насчет того, как разрабатывать зацепку с магазином одежды. Энди была настроена достаточно решительно, чтобы обратиться напрямую к помощнику ответственного специального агента. Лундкуист отправился к руководству вместе с ней.
Айзек сидел за столом, прямо под тем, что в управлении прозвали «стена зубов и наград». Андервуд заслужил больше поощрительных грамот и похвальных писем, чем любой агент в управлении, и многие из них были выставлены в виде большого коллажа позади его стола. Правда, в самом центре стены торчали зубы — огромные, ощеренные челюсти тигровой акулы, которую Айзек поймал в Индийском океане. Славный парень Андервуд в совершенстве овладел искусством запугивания посетителей.
В это утро Айзек был особенно занят. Формально он считался помощником ответственного специального агента, но руководил сиэтлским отделением с тех пор, как сам ответственный специальный агент ушел на пенсию. Главное управление еще должно было назвать сменщика. Айзек дал Энди десять минут, и ни секундой больше. Просрочишь предоставленное время — и страшные челюсти сомкнутся на голове. Энди говорила быстро, начав ради Айзека с резюме и лишь потом сформулировав вопросы.
— То, что заключенная содержится в государственном исправительном учреждении, — сказала она, — только усложняет положение. Если действовать по правилам, мы должны обратиться в ведомство федерального прокурора, который свяжется с управлением главного прокурора штата, а там скорее всего дело затянут, пока Бет Уитли не умрет от старости. Мне кажется, Гас Уитли прав. Ситуация такова, что у нас нет месяцев, недель или даже дней, чтобы вырабатывать сделку с бюрократией.
Айзек спросил:
— Кто-нибудь обдумывал возможность того, что мы имеем дело со скучающей девкой, которая пристает ко всем просто ради чистого развлечения?
— Тогда откуда она знает о булимии? О воровстве в магазинах?
— Веский довод, — сказал Айзек. — Что ты предлагаешь, Энди?
— Прежде всего мне нужна твоя помощь. Если историю этой заключенной начнут проверять, понадобится человек на уровне по крайней мере помощника ответственного специального агента, который заставит бюрократов шевелиться.
— Мы можем обсудить это после проверки. Так что выметайся отсюда и иди по следу.
Лундкуист сказал:
— Собственно, из-за этого мы и пришли. У нас разногласия по тому, как проверять этот магазин поношенной одежды.
— Похищением Уитли у вас занимаются три человека. Камень, ножницы, бумага. Проигравший едет в Якиму и крутится там. Хотите, чтобы я принял за вас еще какие-нибудь решения по текущим вопросам?
— Вот тут мы и разошлись, — сказала Энди.
— Прекрасно. В Якиму едет победитель.
Айзек, что называется, уперся рогом. Наверное, из-за вчерашнего вечера и краткого мига на парковке, когда он позволил себе потерять бдительность. «Четко выраженная избыточная компенсация», — подумала Энди.
— Вопрос не в том, кому ехать, — сказана она. — Вопрос в том, как. Не думаю, что было бы разумно врываться в этот магазин, размахивать значками агентов ФБР и задавать вопросы. Судя по всему, мы имеем дело с довольно сообразительным серийным убийцей. И мы не знаем, как он связан с этим магазином.
— Если вообще связан, — раздраженно бросил Лундкуист.
— Да. Но можно испортить все, если заявиться туда в качестве агентов. Здесь нужен более тонкий, творческий подход.
— Довольно шаткая мотивировка для траты денег налогоплательщиков на наблюдение.
Лундкуист самодовольно ухмыльнулся:
— Именно так я и сказал.
