его застигли на месте преступления. Тогда ей просто придется выйти за него замуж.
Кейд был человек благородный, он не стал бы вынуждать Эверилл сделать то, чего ей не хочется делать… кроме как стать его женой. С ним она будет более счастлива, чем с любым из тех английских ослов, которых ее отец приводил в замок.
— А ты сказал ей, что теперь видишь нормально? — спросил Уилл.
Кейд с серьезным видом кивнул.
— Она рассердилась?
— Нет. По крайней мере мне так показалось.
Но все же Кейд нахмурился, решив, что Эверилл немного растерялась тогда. Ему хотелось надеяться, что она не рассердится, когда остынет страсть, затуманившая ей голову.
— Ну хорошо. Тогда я пошел спать.
Кейд снова кивнул, но остался сидеть, когда Уилл встал и направился к двери. Он смутно сознавал, что друг уходит, но его мысли были заняты Эверилл и тем, чего от нее можно ждать наутро. Рассердится ли она, поняв, что они сыграли с ней шутку насчет его зрения? Будет ли по-прежнему возражать против их брака? Сможет ли он удержаться и не прикасаться к ней? Единственный вопрос, на который он мог ответить с уверенностью, был последний. С этим у него явно будут затруднения. Эта девушка в его руках горела, точно жаркий огонь, она задыхалась, ахала, стонала и извивалась от его прикосновений, прося большего.
Кейду пришлось совладать с желанием выскользнуть из своей комнаты и явиться к ней, чтобы снова разбудить ее страсть. Умом он понимал, что они все равно поженятся, так что в этом не будет ничего особенно дурного, но в то же время он осознавал, что Эверилл — сестра друга, равно как и дочь человека, приютившего его у себя в доме, нельзя же отплатить за их доброту, лишив Эверилл девственности до оглашения брачного договора.
Можно, правда, настоять на том, чтобы обвенчаться как можно скорее. Скажем, через неделю. Ему удастся держать себя в руках и противиться страсти в течение недели… Если, конечно, он будет… просто избегать ее все это время, решил Кейд.
Глава 7
— Ну вот, красавица моя. Пора вставать и приветствовать утро. Сегодня ваша свадьба, — сказала Бесс, открывая ставни на окнах.
Эверилл вздохнула, услышав бодрую воркотню служанки. Она повернулась на другой бок и натянула на лицо меховое одеяло, чтобы загородиться от солнечного света, внезапно хлынувшего в комнату.
— Что такое? — Бесс стянула с Эверилл одеяло. — Вам следует быть нетерпеливой и радостной, а не валяться в постели в этот самый важный в жизни день.
— Я плохо спала ночью, — грустно пробормотала Эверилл.
Она села в постели, и ее взгляд сразу же упал на двух служанок, которые наливали воду в купальную лохань.
— Так волновались перед свадьбой, что не могли уснуть? — спросила Бесс с усмешкой.
Эверилл ответила ей хмурым взглядом.
— Скорее, я тревожилась.
Сначала Бесс высоко подняла брови, а потом на лице ее появилось понимающее выражение.
— Ну-ну. Я уверена, что тревожиться вам не из-за чего. Сдается мне, лорд Стюарт знает, как вести себя в спальне. Не сомневаюсь, что все будет хорошо.
Эверилл в изумлении подняла глаза на служанку. Много беспокойных мыслей терзало ее ночью, но вот об этом она не думала. Ее больше беспокоило то, как вел себя Кейд после той ночи в его комнате. Не сомкнув глаз, она вспоминала каждый момент, проведенный в его объятиях. Наутро она вышла из своей комнаты и обнаружила в холле Кейда. Увидев ее, он проворчал «доброе утро» и спросил, хочет ли она вступить с ним в брак. Когда она в ответ робко проговорила, заикаясь, «д-да», он снова проворчал что-то невнятное и, взяв Эверилл за руку, повел вниз. Не говоря ни слова, он усадил ее за стол, а потом отвел в сторону будущего тестя, чтобы обсудить с ним брачный договор… Больше с тех пор Эверилл не видела своего жениха.
Позже от отца она узнала, что Кейд пожелал, чтобы свадьба состоялась в ближайшие дни, но отец настоял на том, чтобы это произошло по меньшей мере на следующей неделе. Кейд стал спорить, но в конце концов уступил. Еще он согласился на все, что хотел внести в договор ее отец, после чего отправился тренироваться, даже не позавтракав… и с тех пор целыми днями пропадал на тренировках.
Да, думала Эверилл, он, конечно, приходит ночью в дом, чтобы лечь спать, но если это так, то, вероятно, это происходит очень поздно, потому что днем она его никогда не видит. Вообще же ни Кейд, ни Уилл не бывали с тех пор в замке, даже за трапезами. Эверилл это настолько встревожило, что она решила выяснить, где же они едят, и обнаружила, что Кейд и Уилл наспех перекусывают там же, где и тренируются.
Однажды попав на тренировочное поле, Эверилл вскоре поняла, что не может не приходить туда каждый день, потому что ей нравится наблюдать, как мужчины дерутся на мечах. Она говорила себе, что ею движет просто забота о своем пациенте, но понимала, что это ложь, иначе не прилагала бы столько стараний, чтобы брат и жених не заметили ее. А восторг, который Эверилл испытывала, когда видела, как ловко дерется Кейд, а его мышцы мало-помалу наливаются силой, был очень далек от обычной заботы о пациенте. Правда заключалась в том, что Эверилл пробиралась на тренировочное поле просто для того, чтобы поглазеть на своего жениха. Он же совсем перестал интересоваться ею.
Не то чтобы Эверилл ожидала, что Кейд станет ухаживать за ней, говорить комплименты и дарить цветы, но она была обескуражена тем, что он старательно избегал ее. Эверилл никогда не принадлежала к числу девушек, которые мечтают о свадьбе и детях, но все равно она думала, что жених и невеста должны общаться до свадьбы — хотя бы какое-то время… А теперь она беспокоилась, не будет ли вся ее семейная жизнь именно такой: она — в замке, а муж — у его стен, и встречаться они будут только по ночам в супружеской постели.
— Вставайте же, — настойчиво повторила Бесс. Она схватила госпожу за руку и потянула из постели. — Нечего сидеть с таким видом, точно у вас на плечах вся тяжесть мира. Переспать с мужем — не так уж плохо, и это длится недолго.
— А сколько? — нахмурившись, спросила Эверилл.
— Ну, это зависит от мужчины, — пробормотала Бесс.
Эверилл подумала, а потом спросила:
— А как именно это происходит?
Внезапная тишина, наставшая в комнате, показалась ей довольно тревожной. Бесс обратилась в камень, то же было и с другими служанками. Все они переглядывались друг с другом, избегая смотреть на Эверилл.
Первой ожила Бесс. С шумным вздохом она принялась снимать с Эверилл ночную сорочку.
— Не тревожьтесь, — сказала она. — Ваш муж знает, что нужно делать, и позаботится обо всем.
— Ах, Бесс! — Старая Элли, старшая из двух служанок, наливавших воду в лохань, покачала головой. — Нельзя, чтобы госпожа совсем ничего не знала.
— Это не мое дело… — начала было Бесс, однако замолчала, когда Элли, вылив воду, поставила ведро на пол, выпрямилась и взглянула на нее, подбоченясь.
— Тогда чье же это дело? — осведомилась Элли. — Ее бедная матушка померла, упокой, Господи, ее душу, а отец ничего не станет объяснять.
Эверилл взглянула на унылое лицо своей преданной Бесс. Ей стало неловко оттого, что из-за нее ей выговаривают, она кашлянула и пробормотала:
— Ничего страшного, Бесс. Ты, конечно же, права. Все будет хорошо.
— Нет, уж лучше я расскажу вам, — вздохнув, сказала Бесс. — Надеюсь, вам станет легче, когда вы узнаете, чего ждать.
