Большинство шотландцев сидели тихо. Заметив вбежавшую Мерри, они съежились и даже стали как-то чуть меньше ростом. Гавейн храпел под столом, а лэрд Эхан — уронив голову на стол. Но Броди все еще пребывал в сознании и пытался усадить одну из служанок д'Омсбери на колени, чтобы поцеловать ее. Девушка оглушительно визжала и отбивалась всерьез. В этот момент Мерри подбежала к столу и с размаху опустила щит на голову братца. Удар был настолько громким, что Алекс непроизвольно поморщился. Служанка даже драться перестала и только удивленно разинула рот.
Череп у Броди оказался крепким. Он помотал головой, вскочил, сбросив при этом служанку на пол, и развернулся, чтобы дать сдачи обидчику.
Алекс устремился вперед, чтобы защитить Меревен от пьяного хулигана, но той вовсе не нужна была защита. Когда брат повернулся к ней — на ногах он держался нетвердо, но на физиономии была написана ярость, да и рот открыт, чтобы как следует обругать того, кто на него напал, — она просто обрушила на его голову щит еще раз.
— О чем ты думаешь, болван! — воскликнула она. — Девушка не хочет твоих ласк. Оставь ее в покое.
— Я только хотел немного развлечься, — обиженно проревел Броди, раскачиваясь, как гигантский дуб, который уже почти срубили люди с топорами.
— Зато она не хочет, — рявкнула Мерри и для верности огрела его щитом еще раз.
Третий удар все же возымел действие. Если первые два лишь привлекли его внимание, то третий все-таки свалил гиганта с ног. Тот рухнул на колени, смущенно оглянулся, упал лицом вперед на устилающий пол тростник и тут же захрапел.
Алекс остановился и с любопытством взглянул на Меревен Стюарт. Ее лицо, когда она смотрела на лежащего у своих ног брата, выражало одновременно стыд, ярость и отвращение. Потом она повернулась к служанке:
— Я же вас всех предупредила, что они должны пить только эль!
— Но, миледи, они же гости и стали требовать виски, и…
Мерри схватила девушку за руку и сильно встряхнула.
— Мне все равно, что они требовали. Слушай меня внимательно и передай всем: они больше не должны получить ни капли виски, тебе понятно?
— Да, миледи, извините, — быстро ответила девушка.
Мерри похлопала служанку по плечу, еще раз скользнула взглядом по трем бесчувственным телам своих ближайших родственников и подняла глаза на притихших солдат:
— Ну, чего вы ждете? Берите вашего лэрда, его сыновей и несите наверх. Пусть проспятся.
Солдаты бросились исполнять приказание. Алекс наблюдал за происходящим со все возрастающим интересом. Он полагал, что они все так же пьяны, как лэрд и его сыновья, но теперь понял, что ошибался. Все они твердо стояли на ногах и весьма уверенно и ловко растащили своих хозяев по комнатам. Судя по всему, они сидели за столом для компании, но сами почти не пили. Алекс не мог не заметить уважения, с которым они поглядывали на Мерри. Только сейчас он понял, что, пока эти люди сидели за столом с Эханом и его сыновьями, в их взглядах не было и намека на уважение. Нет, они не проявляли открыто своего непочтения или неуважения, но разница в отношении была очевидной.
Когда солдаты унесли свой груз наверх, Алекс снова бросил взгляд на Мерри и заметил, как поникли ее плечи, словно придавленные тяжкой ношей. Она явно не замечала его внимательного взгляда. Алекс понял, что девушка не хочет, чтобы ее видели несчастной и утомленной. Вероятнее всего, она давно привыкла скрывать те чувства, которые вызывали в ней ее ближайшие родственники. Алекс был рад, что заметил это. Будь он менее внимательным, мог так и не узнать, насколько она ранима.
Она позволила себе расслабиться лишь на одно короткое мгновение. Почувствовав на себе его внимательный взгляд, она выпрямилась, расправила плечи, гордо вздернула подбородок и направилась к лестнице. Алекс поймал себя на том, что с интересом рассматривает ее хрупкую фигурку, облаченную в массивную кольчугу и брэ. Ему еще никогда не приходилось видеть женщин в брэ. Зрелище было завораживающее… Заметив, как двигаются ее ягодицы при ходьбе, Алекс смутился, облизнул пересохшие губы, потряс головой и заставил себя отвернуться. Решив не смотреть, как Мерри поднимается по лестнице, он подошел к столу и сел на стул. Ему надо было подумать, во что он вляпался.
Так… Похоже, завтра у него свадьба. Он женится на девушке, которая пока считает его «пьяной скотиной», такой же, как ее отец и братья. Конечно, он мог бы посадить ее рядом и объяснить, что практически не пьет, рассказать про больной зуб. Но ему приходилось иметь дело с пьяницами, и он хорошо знал, что в трезвом виде все они скрывают свое пристрастие. Поэтому, скорее всего Меревен ему просто не поверит. Лучше всего, чтобы она сама убедилась в его достоинствах. Ей потребуется неделя или чуть больше, чтобы понять: он не пьяница и совсем не похож на ее отца и братьев.
Глава 3
Итак, ее будущий муж — пьяница. Эта мысль не доставила Мерри никакого удовольствия, но от этого не перестала быть реальностью. Она уже давно краем глаза следила за Алексом.
Шел второй день ее пребывания в д'Омсбери. Было время ужина. Собравшиеся за столом негромко переговаривались друг с другом. Все было тихо и пристойно. Отец и братья отсыпались в своих комнатах, а Мерри была настолько озадачена их поведением накануне, что не могла расслабиться и никак не реагировала на попытки Алекса втянуть ее в застольную беседу. Она с облегчением вздохнула, когда люди начали понемногу расходиться. Теперь можно было извиниться, сославшись на усталость после долгой тяжелой дороги, и удалиться в свою комнату. Нет, спать ей совсем не хотелось. Ее одолевало беспокойство. Она тревожилась из-за грядущего бракосочетания и первой брачной ночи, которую ей тоже предстоит пережить. Поэтому, когда она, вконец измучившись, уснула, было уже совсем поздно.
Утром ее разбудила Уна. Служанка была недовольна их переездом в Англию и дулась с тех самых пор, как они выехали из Стюарта. Она почти ничего не говорила, так что совсем не отвлекала Мерри от ее мыслей по поводу первой брачной ночи. Уна молча помогла хозяйке вымыться, одеться, расчесала и уложила ей волосы, после, чего удалилась.
Когда Мерри спустилась вниз, главный зал был еще пуст, но вскоре появилась Эдда и составила ей компанию за завтраком. От нее Мерри узнала, что Алекс проводит утреннюю тренировку и вернется около полудня, чтобы успеть привести себя в порядок и подготовиться к бракосочетанию.
Остаток дня прошел в невероятной суматохе. Обед, ожидание священника, а потом Алекса, сама церемония. Единственное, что Мерри запомнила, так это момент, когда Алекс прижался своими губами к ее губам. Она застыла в его объятиях, но все ее чувства были обострены. Она ощутила слабый свежий мужской запах, тепло его рук, мягкость губ. Когда же она нервно облизнула губы, вкус… его вкус тоже не был неприятным.
Мерри услышала, как муж невнятно ответил на вопрос ее отца, и сердце тоскливо заныло. Она была глубоко разочарована. Сначала Алекс обещал, что виски не будет литься рекой за столом, и она обрадовалась. Если хотя бы сегодня вечером он воздержится от выпивки, значит, можно надеяться, что брачная ночь не станет для нее тяжелым испытанием. Она этого очень боялась с того момента, как приехала и убедилась, что ее суженый ничем не отличается от отца и братьев. Но где-то в середине трапезы ее отец захотел произнести тост и настоял на том, чтобы Алекс выпил вместе с ним, иначе он смертельно оскорбит всех Стюартов. Алекс неохотно согласился с тем, чтобы в его кружку, из которой он пил только медовуху, налили немного виски — действительно совсем немного, всего несколько капель. Но после этого он, очевидно, выпил еще, причем немало. Он был явно пьян — Мерри не могла не заметить этого. Его речь стала невнятной, он слегка раскачивался на стуле, и она уже дважды обратила внимание на то, как он потянулся за чем-то на столе и промахнулся.
Девушка думала, что предстоящая ночь не сулит ей ничего хорошего. Хотя точно она, конечно, ничего не знала. Ее мама умерла, когда Мерри была всего шестнадцать, и они ни разу не обсуждали вопрос о том, что ее ждет на брачном ложе.
Но тут Мерри отвлеклась от грустных мыслей, почувствовав чье-то похлопывание по плечу. Она
