— А это Кинзи Миллхоун?
— Да. Чем могу вам помочь?
— Шеф дал мне этот номер телефона. Мистер Донэгл из мотеля «Брызги волн». Он сказал, что у вас есть вопросы относительно вечера в пятницу. Мне кажется, я видел того парня, которым вы интересовались.
Я быстро придвинула к себе листок линованной желтой бумаги и ручку.
— Прекрасно. Ценю вашу отзывчивость. Не могли бы вы для начала представиться?
— Пауль Фиск,— прозвучал ответ.— Я прочитал в газете о каком-то утонувшем, может быть, это, конечно, совпадение, и я не совсем уверен, смогу ли чем-нибудь быть полезен.
— Вы видели его в пятницу вечером?
— Ну, думаю, это был он. Было примерно четверть второго или что-то около того. У меня было ночное дежурство, и время от времени я выходил на свежий воздух, чтобы не заснуть.— Говоривший замолчал, в его голосе чувствовалась какая-то нерешительность.— Вы сохраните это в секрете, не так ли?
— Конечно. Строго между нами. А что? У вас находилась подруга или что-то в этом роде?
Пауль нервно рассмеялся.
— Нет, иногда немного я балуюсь марихуаной. Покурив, я начал смотреть черно-белый фильм по телевидению, было как раз два часа. Я думаю, вы не сделаете из этого проблемы?
— Конечно, меня это не касается, это ваши дела. Давно ли вы работаете в «Брызгах волн»?
— Только с марта. Не слишком примечательная работа, конечно, но я не хочу погореть. У меня много долгов, и мне нужны баксы.
— Слушаю вас. Расскажите мне о вечере в пятницу.
— Я стоял на крыльце, когда этот пьяный проходил мимо. Шел приличный дождь, поэтому мне не удалось рассмотреть его хорошенько. Но после передачи новостей, где сообщили об утопленнике, его внешность показалась мне знакомой, да и возраст подходил.
— Может быть, вам раньше довелось случайно видеть его фотографию?
— Единственный взгляд на экран, да и то не очень внимательный, поэтому трудно сказать наверняка, он ли это был. Очевидно, нужно было сообщить об этом в полицию, но я не так много могу сказать и к тому же боюсь, что станет известно о марихуане.
— А что делал этот пьяный?
— Почти ничего. Он был с девушкой, которая держала его под руку, как будто служила опорой. Эта парочка смеялась, как сумасшедшая, и передвигалась кругами, пока парень не свалился с ног. Вы знаете, алкоголь делает свое дело, отвратительное зелье, совсем не как травка.
— А женщина? Вы хорошо разглядели женщину?
— Нет. Не достаточно для того, чтобы мог описать ее.
— Какие у нее волосы, одежда, вещи?
— Кое-что я заметил. Она была в туфлях на шпильке, плаще, юбке и свитере поверх рубашки.
— Было ли у женщины что-нибудь на шее?
— Да, что-то зеленое, в тон юбке.
— И все это вам удалось заметить в темноте?
— Но здесь не так темно,— ответил он.— Горят уличные фонари. Два из них бросают свет прямо на то место, где эти двое заливались смехом. Женщина встала первой, и казалось, рассматривала, не порвала ли колготки. А мужчина лежал на спине в этом бардаке, пока подружка не помогла ему встать.
— Видели ли они вас?
— Не думаю. Я стоял в тени под навесом, прячась от дождя. Они не разу не посмотрели в мою сторону.
— Что произошло после того, как они поднялись?
— Они отправились в сторону моря.
— Разговаривали они между собой?
— Не знаю. Казалось, что женщина подшучивала над падением приятеля, но ничего конкретного сказать не могу.
— Может быть, у них была машина?
— Не думаю. Во всяком случае, я не видел.
— Машина могла остаться на муниципальной стоянке через дорогу оттуда.
— Можно согласиться с вами, но почему же они пошли к морю пешком в такую отвратительную погоду? Будь у них машина, проще было бы сесть в нее, немного проехать и снова оставить ее на стоянке.
— Если бы парень не был так пьян и не боялся лишиться водительских прав.
— Но за руль могла сесть женщина, которая была много трезвей.
— В этом вы правы,— согласилась я.— А общественный транспорт? Они могли добраться на автобусе или на такси.
— Автобус исключается, они не ходят так поздно. А вот такси вполне допустимо, это реально.
Я кратко записывала информацию, которую сообщал Пауль.
— Все это замечательно, но не могли бы вы дать мне номер домашнего телефона, на случай если возникнет необходимость связаться с вами?
Пауль дал мне номер телефона, предупредив: «По будням я работаю с 11 до 7 часов».
Я сделала краткую пометку.
— Как вы думаете, сможете ли вы узнать ту девушку, если увидите ее еще раз?
— Не знаю. Может быть. А вы знаете, кто она?
— Пока нет. Но поработаю над этим.
— Ну, желаю удачи. Поможет ли то, что я рассказал?
— Будем надеяться. Спасибо за звонок, я действительно вам очень признательна.
— Если вы обнаружите ее, дайте мне знать. Может быть, вы произведете опознание, как в полицейском участке, или что-нибудь вроде этого.
— Хорошо, спасибо.
Пауль повесил трубку, а я начала сопоставлять полученную информацию с той, которая имелась у меня раньше. Дина видела Даггетта и девушку в четверть третьего, а Пауль Фиск заметил их в домике приморской гостиницы на полчаса раньше. Интересно, где они были до этого? Если они приехали на такси, вернулась ли женщина домой с моря таким же образом? Неизвестно. Как правило, убийцы не пользуются такси по дороге туда и обратно. Преступники так не делают.
Я открыла телефонный справочник на «желтых страницах», где начинались номера телефонов таксопарков. К счастью, Санта-Тереза — маленький городок, и таксопарков здесь не так много. В справочнике значилось всего шесть, не считая находящегося в стороне аэропортовского, обслуживавшего туристов. Я обзвонила все шесть по очереди, терпеливо объясняя, кто звонит и зачем. Я спрашивала о субботнем пассажире, ехавшем в сторону приморской гостиницы примерно в два часа, а также задавала вопросы о пассажирах, ехавших в том направлении с трех до шести утра. По заключению экспертов, часы Даггетта остановились в 2.37, но это ничего не значило. Можно было сломать часы заранее, в нужный момент, а потом надеть их человеку на запястье и утопить его. Если женщина подплыла на лодке к берегу или причалила к пристани и все оставила там, ей потребовалось совсем немного времени, чтобы привести себя в порядок, поймать такси и добраться до дома.
Все путевые листы за прошлую неделю были, конечно, уже далеко засунуты, и моя убедительная просьба поискать их встречала у дежурных только вздохи и ворчание.
Самым доброжелательным оказался диспетчер «Тип-топа» Рон Коучелла, который однажды уже помогал мне и весьма успешно. Мне не удалось получить никакой новой информации, поэтому я оставила номер своего телефона, пообещав позвонить еще раз, что было встречено без особого восторга.
Разговаривая, я бездумно чертила разные фигуры на пачке почтовой бумаги. Карандаш изобразил бессмысленный лабиринт. Из разумных была только запись о зеленой юбке. Я обвела ее кружочком. Не могла же эта женщина быть старой бродягой, выудившей пару туфель на шпильке и зеленую юбку из кучи мусора на пляже. Я вспомнила, что сегодня во время утренней пробежки видела там тележки бродяг. На одной из них валялся разный хлам и какая-то одежда. Может быть, там была и ее? Но не могла же женщина
