X. Конец несправедливости
1. Что же осталось упразднить для осознания Их Присутствия? Только одно: твой избирательный взгляд по отношению к атаке; ведь иногда ты видишь атаку справедливой, в другое время — неоправданной и неуместной. Считая ее несправедливой, ты видишь справедливым гневный ответ. Так ты по–разному воспринимаешь одно и то же. Подобная путаница беспредельна. Случись она вообще, она была бы абсолютной. Ее присутствие в какой угодно форме скрывает Их Присутствие. Их знают либо с ясностью, либо не знают вовсе. Смятенное восприятие — помеха знанию. Вопрос не в степени его запутанности и не в том, насколько оно мешает знанию. Само присутствие такого восприятия захлопывает дверь для Их Присутствия и держит Их тебе неведомыми.
2. Но что же означает восприятие атаки в какой–то ее форме как несправедливой по отношению к тебе? Это лишь говорит о том, что в неких формах ты признаешь атаку справедливой. Иначе как оценить какие–то из них несправедливыми? Тогда одни формы атаки наделены значением, они воспринимаются осмысленными. И лишь в немногих видят отсутствие смысла Тем самым отрицается факт бессмысленности любой атаки, равно беспочвенной, бездейственной и не имеющей последствий. Присутствие Их заслонено любой завесой, опущенной меж Их сияющей невинностью и осознанием, что это — твоя собственная невинность, равно присущая всему живому. Господь не лимитирует. То, чему есть предел, не есть Царство Небесное. Стало быть, это — ад.
3. Несправедливость и атака — одна ошибка, в которой они так тесно слиты, что там, где появляется одна, наверняка увидишь и другую. С тобой нельзя несправедливо поступить. Вера в обратное — просто другая форма концепции, будто кто–то другой, а не ты сам, лишил тебя чего–то. В проекции причины жертвы — корень всего, воспринимаемого несправедливым и незаслуженным. Но именно ты требуешь жертвы от себя, в глубокой несправедливости к Сыну Господню. У тебя нет врага, за исключением самого себя, ему же ты и вправду враг, поскольку ты его не знаешь как себя. Возможна ль большая несправедливость, нежели лишить его того, что он есть, отвергнуть его право быть самим собою и требовать пожертвовать твоей и твоего Отца Любовью как незаслуженной им?
4. Остерегайся искушения воспринимать себя несправедливо обойденным. При таком подходе ты ищешь не Их невинности, а собственной — ценой чьей–то вины. Возможно ли купить невинность, переложив на чужие плечи свою вину? Невинность ли желаешь ты заполучить своей атакой на него? Не ищешь ли ты отмщения за собственную атаку на Сына Божьего? Не безопаснее ли верить, что в этом ты невинен и несмотря на свою невиновность, просто пал жертвой? Каким бы образом ни строилась игра в вину, потеря неизбежна. Кто–то должен утратить свою невиновность, чтобы другой ее забрал и сделал своею собственной.
5. Ты полагаешь, будто твой брат к тебе несправедлив, уверенный, что кто–то должен быть несправедлив, чтобы другой остался невиновен. В этой игре ты видишь единственную цель всех своих взаимоотношений. Ее ты и стараешься добавить к той цели, что им уже дана. Цель же Святого Духа в том, чтобы Присутствие твоего святого Гостя сделать тебе известным. А к этой цели нечего добавить, ведь без нее бесцелен мир. Прибавить к этой цели или от нее отнять — значило бы лишить всякой цели мир и себя. Каждая мнимая несправедливость мира по отношению к тебе есть твоя собственная несправедливость по отношению к нему, ибо ты превращаешь его в мир без цели, лишенный функции, которую в нем видит Дух Святой. И каждому живому существу на сей земле отказано в простой справедливости.
6. Ты и представить себе не можешь, как сказывается на тебе, судящем несправедливо и видящем всё в свете своего суждения, твоя несправедливость. Тускнеет, становясь страшнее, мир; даже следа счастливой искры, которую несет спасение, тебе не воспринять, чтоб осветить свой путь. И видишь ты себя лишенным света, покинутым во тьме, несправедливо брошенным без цели в бесплодном мире. Мир справедлив, поскольку Дух Святой принес несправедливость к внутреннему свету, где вся она разрешена, замещена любовью и справедливостью, воспринимая где–либо несправедливость, просто скажи:
Глава 27 - ИСЦЕЛЕНИЕ СНА
I. Картина распятия
1. Желание быть обиженным, несправедливо обойденным, есть компромиссная попытка соединить агрессию с невинностью. Кому удастся совместить несовместимое, сделать единым несоединимое? Иди благим путем, и ты не убоишься зла, не испугаешься ночных теней. Но символами страхов свою стезю не осложняй, иначе ты сплетешь венец терновый, которого ни брату, ни тебе не миновать. Ведь распинаешь ты не одного себя. Если с тобою обошлись несправедливо, твой брат страдает от той же самой несправедливости, какую видишь ты. Нельзя пожертвовать одним собою. Ведь жертва абсолютна. Будь она вообще возможна, она включала бы в себя всё Божие творение вместе с Отцом, в жертву принесшим Своего возлюбленного Сына.
2. В твоем освобождении от жертвы проявлено его собственное освобождение. Но каждое свое страдание ты видишь доказательством его вины в атаке на тебя. И превращаешь себя в символ его утраченной невинности; одного взгляда на тебя достаточно, чтобы понять: он осужден. То, что по отношению к тебе несправедливо, ему, однако, поделом. Несправедливое возмездие, мучительное ныне для тебя, принадлежит ему; как только оно упокоится на нем, ты свободен. Оставь желание быть живым символом его вины, иначе сам же угодишь в расставленные для него капканы смерти. Однако в невиновности его ты обнаружишь собственную невиновность.
3. Всякий раз видя себя страдающим, обиженным, несправедливо обойденным или нуждающимся в чем–то, ты обвиняешь брата своего в атаке на Сына Божьего. Картину своего распятия ты держишь у него перед глазами, чтобы он видел свои грехи, начертанные твоею кровью и твоею смертью в Царстве Небесном и шествующие перед ним, и закрывающие перед ним ворота, и обрекающие на муки ада. Но всё это начертано в аду, а вовсе не в Раю, где ты недосягаем для атак, доказывая этим невиновность брата. Картину самого себя, ему предложенную, показываешь ты себе и вкладываешь в нее всю свою веру. Святой Дух побуждает тебя представить ему картину тебя иного, без боли и упрека. И то, что было мученичеством за его вину, становится безукоризненным свидетелем его невинности.
4. Сила свидетеля превыше веры, поскольку она приносит убежденность. Свидетель достоверен, ибо он отсылает за свои пределы к тому, что он представляет. Больной и страждущий, ты представляешь вину своего брата и шлешь свидетеля, чтобы ему напомнить про нанесенные им раны, клянясь, что за такое зло ему с тобой вовек не расквитаться. Эту болезненную, жалкую картину ты принимаешь, лишь бы она способствовала наказанию брата. Больные беспощадны к каждому, и, этот вред распространяя, они жаждут убийства. Смерть кажется им невеликой платой за право сказать: 'Смотри, мой брат, я умираю от твоей руки'. Ибо болезнь — свидетельство его вины, а смерть твоя докажет, что его ошибки были грехами. Болезнь — ни что иное, как 'маленькая' смерть, форма отмщения, хотя и не сполна. Но говорит она с уверенностью о том, что представляет. Унылую и горькую картину, посланную брату, с грустью увидел ты. В то, что она ему показывает, ты верил, поскольку в ней говорилось о его вине, которую ты видел и любил.
