И, поспешно схватившись за рукоятку переводного механизма, Шатров установил ее для пуска паровоза задним ходом. Отпустив затем тормоза, Константин приоткрыл слегка регулятор, впустил пар в цилиндры и медленно сдвинул состав с места. Бледный, дрожащий от волнения, Рябов судорожно вцепился потными руками в подоконник паровозной будки, будто опасаясь, что кто-то может стащить его с локомотива. Он машинально следил за быстрыми действиями Шатрова, но, казалось, не понимал, что тот делает. Заметил он также, что майор Ершов побежал не на станцию, как советовал ему Шатров, а к хвосту состава.
Поезд постепенно стал набирать скорость и все дальше уходил от станции. Местность по сторонам железнодорожного пути становилась пустыннее. Лишь жесткий, пыльный кустарник, росший по склонам пологих холмов, слегка оживлял унылый пейзаж, да первые лучи показавшегося из-за горизонта солнца прибавили несколько ярких бликов к тусклым в эту пору года краскам местной природы.
Все еще находясь в состоянии смятения, Рябов высунулся в окно и почти с ужасом посмотрел на бежавшие впереди паровоза вагоны. В красноватых лучах восходящего солнца они казались ему залитыми кровью.
— Так, значит, и погибнем мы тут, Костя?.. — проговорил он дрогнувшим голосом, торопливо обернувшись к Шатрову.
Константин, не ответив, отстранил его от окна и, высунувшись из будки, проговорил удовлетворенно:
— Ну хватит, кажется… Теперь уже не опасно.
Тотчас же прикрыв регулятор, он осторожно стал притормаживать. Федор, все еще ничего не понимая, удивленно смотрел на него. А когда состав уже почти остановился, Шатров резко крикнул:
— Чего стоишь? Быстро отцепляй паровоз!
Тут только понял Федор замысел Шатрова и стремительно бросился вниз по лесенке. Достигнув земли, он едва устоял на ногах и побежал по обочине железнодорожного полотна вдоль тендера. Песок под ногами казался необычно зыбким, ноги тонули в нем, бежать было трудно. Пот заливал разгоряченное лицо Федора, а сердце билось так, словно он без передышки преодолел огромное расстояние.
Добежав наконец до конца тендера, Рябов ухватился за буферный брус. Торопливо поймав затем торчащий сбоку рычаг расцепного привода, с силой приподнял его вверх, вывел из паза кронштейн, повернул на себя и опустил в прежнее положение. Звякнула цепь, скрипнул валик подъемника, и с грохотом разомкнулись стальные челюсти автосцепки.
Федор уже хотел было броситься назад, к паровозу, по вспомнил, что не разъединил еще воздушную магистраль автоматических тормозов.
Нагнувшись, он поспешно перекрыл концевые краны магистральной трубы и, схватившись за резиновые рукава, легко расчленил их половинки.
— Что ты там копаешься, Федор? — сердито крикнул Шатров, высовываясь из паровозной будки.
Рябов проворно вылез из-под вагонных соединений и опрометью бросился к паровозу. Когда он схватился наконец за поручни лесенки, локомотив стал медленно отделяться от состава. Федор уже почти взобрался на паровоз, как вдруг услышал чей-то громкий крик:
— Рябов! Шатров!..
Рябов поспешно обернулся и увидел, что вдоль состава, энергично размахивая руками, бежит человек в военной форме.
— Товарищ майор?! — удивился Рябов. — Влезайте скорее на паровоз!..
— Ладно, ладно! Не кричите так громко, товарищ Рябов, — весело отозвался Ершов. — Отбой! Уже не взорвемся больше. Можете снова прицепить свой паровоз к составу.
Как только майор Ершов узнал от Шатрова, что поезд заминирован, он тотчас же подумал о Темирбеке и, не теряя времени, побежал к хвостовому вагону. Тревожила его и судьба Малиновкина.
Темирбеку ведь не стоило большого труда перехитрить молодого, неопытного лейтенанта, и кто знает, жив ли он теперь!
Поезд уже тронулся в обратный путь, когда Ершов добежал лишь до середины состава. У одной из тормозных площадок он почти столкнулся с недоумевающим стрелком охраны. Спросив у него, не видел ли он Малиновкина, майор приказал ему и другим стрелкам покинуть поезд.
Но вот и хвостовой вагон, катившийся теперь в голове поезда. Схватившись за его поручни, уже из последних сил вспрыгнул Ершов на тормозную площадку. Как он и предполагал, ни Малиновкина, ни Темирбека здесь не было.
Но он не обнаружил здесь и никаких следов борьбы или поспешного бегства. Площадка была совершенно пустой и неповрежденной. Лишь под маленькой скамеечкой ее стоял небольшой, окованный железом сундучок, какие обычно берут с собой в дорогу поездные бригады.
Но что же случилось с Малиновкиным? Куда исчез Темирбек? Спрыгнули они с поезда в пути или остались в Курганче? Связано их исчезновение с угрозой, нависшей над поездом, или вызвано иными причинами? Все это было пока неясно, но какая-то связь между всеми этими событиями казалась ему несомненной. Темирбек не случайно ведь оказался на этом поезде. Разве не мог он, выполняя задание Жиенбаева, заминировать какой-нибудь из вагонов? Малиновкин, видимо, мешал ему осуществить этот план, и Темирбек постарался, конечно, избавиться от него…
Но как и чем заминирован поезд? Скорее всего, установлена где-то мина замедленного действия. Ее ведь можно незаметно подсунуть под любой из вагонов и установить момент взрыва на любое время.
Какой же момент могли избрать для этого диверсанты? Их не устраивал, конечно, взрыв в пути. Скорее всего, они рассчитывали на взрыв эшелона в Большом Кургане. Ершову было известно, что станция эта забита составами с лесом, бензином, а может быть, даже и с взрывчатыми веществами, широко применявшимися на строительстве дороги. А главное — люди. Бараки рабочих размещены у самой станции и при взрыве должны будут неминуемо пострадать. Конечно, взрыв поезда на самой станции Большой Курган является главной целью Жиенбаева.
Но как же он мог рассчитать время! Ни ему, ни Темирбеку не было ведь известно, когда прибудет поезд в Большой Курган, и они, значит, ориентировались на какое-то среднее время.
Сделать такой расчет помог Жиенбаеву, наверно, Аскар Шандарбеков, которому, как начальнику кондукторских бригад, хорошо было известно движение служебных поездов.
Шатров привел сегодня свой поезд в Большой Курган почти без остановок, но такие рейсы были исключением, и Жиенбаев, следовательно, не мог на это ориентироваться. Значит, и взрыватель установил он на время несколько большее, чем то, которое фактически затратил Шатров. Вот почему поезд все еще не взорвался, но может взорваться с минуты на минуту!
Где же, однако, эта проклятая мина? Куда они могли запрятать ее?
Ершов еще раз осмотрел тормозную площадку, и тут снова внимание его привлек сундучок Темирбека. Осторожно выдвинув его из-под скамейки, майор заметил очень сложный замок в петлях крышки.
'А что, если мина замедленного действия в этом сундучке?'
Прижав ухо к его крышке, Ершов прислушался, но ничего не услышал, так как шум колес поезда заглушал все звуки.
Нужно было немедленно открыть замок, но чем? Ершов ощупал карманы — в них не было ничего подходящего, кроме перочинного ножа. Открыв нож, Ершов просунул лезвие в дужку одной из петель. Упругая сталь ножа слегка прогнулась, но и дужка начала медленно сворачиваться в сторону. Нужно было посильнее нажать на нее, однако Ершов боялся шевелить сундучок.
Наконец перекрученная несколько раз железная петля отскочила от сундучка. Майор, затаив дыхание, осторожно открыл крышку и тотчас увидел коричневый грибообразный предмет, торчащий из деревянной коробки.
