Святой отец зацепил сандалией за шнурок, протянутый через дорогу, досадливо лягнул ногой, тут и рухнул на его тонзуру поток камней.
Ганс в недоумении остановился над распростертым телом францисканца, несколько раз тупо икнул, потянулся рукой к колбасе, потом глянул вверх... и на его голову свалилось пудовое ведро.
Крякнув Ганс рухнул на колени, а в следующее мгновение Клотильда скользнула к нему подобно тени и с криком 'йа-а-а' нанесла удар острой коленкой в подбородок. Неловко скрючив ноги, свинопас завалился назад и так остался лежать.
– Ну получил, животное, получил? Я не стороница воззрений мэтра Руссо, что каждому позволено жить по природе его.
И Клотильда пнула босой пяткой Ганса в бок.
Тот забулькал, выпустил струйку рвоты и, прокряхтев: 'Йо-о-о', умолк как будто навсегда.
Йо-о-о? Но этот пиратский клич испускали они вместе с юным герцогом Монморанси во время детских игр! Невозможно, что бы кто-нибудь знал его еще.
Клотильда опустилась на колени и сдернула нелепый колпак, всегда закрывавший голову свинопаса чуть ли не до носа, затем протерла батистовым платком залитую кровью физиономию Ганса.
Сомнений не было. Сейчас в лунном призрачном сиянии она видела то, что не замечала при свете белого дня.
Свинопас Ганс на самом деле был молодым герцогом де Монморанси. Франсуа заплыл салом, окривел, порос диким волосом, стал вонюч как боров, но это был несомненно он.
О, боже, она убила своего возлюбленного. Немедленно убить себя тоже. Но чем? Может быть, этим ведром? Клотильда одела себе ведро на голову и застыла, не зная, как поступить дальше.
Но вдруг герцог Монморанси захрипел. Сквозь прореху в ведре девушка увидела, как он повернулся на бок, старательно отхаркался и наконец сел.
– Франсуа, вы живы?
– Да жив я жив. Только башка пробита и мозги текут. Ладно, не впервой. А вот батюшка сандалии отбросил. Что говорится, безвозвратные потери.
Крупные размером с жемчужину слезы потекли по щекам Клотильды. Не сразу девушка поняла, что их никому не видно, не сразу сбросила ведро со своей головки.
– Франсуа, как вы могли?
– Нечего сопли по лицу размазывать. Вы-то смогли расколоть мне котелок.– издевательским голосом парировал герцог.– Ведро с булыжниками не тяжело было на дерево тащить?
– Но почему?
– Потому. Я бился под знаменами Евгения Савойского. Пока бился, видно съел чего-то не того. С поносом попал в лазарет, лазарет был захвачен турками. У них я, кстати, на дерьмовозке работал. Потом прошел слух, что всем смазливым юнцам по яйцам чик-чирик и на службу в султанский гарем. Ночью я проплыл по сточной канаве и был таков. Попал к казакам, а они убивают любого, кто не может выпить с хода стакан самогона. Я смог. А холода там такие, что без сала на боках выжить невозможно. Так что все по теории господина Ламарка, орган развивается путем упражнения.
Монморанси встал.
– Давай-ка этого капюшонника в канаву, присыпем чем-нибудь, так что пока не завоняет, его не хватятся. Так, колбаска ему больше не понадобится... Ну, цепляйся за другую ногу, потащили... Э, чего отворачиваешься, будто не знаешь, что они на подштанниках экономят... Все, теперь прощай... Или чего, тоже со мной? Ну, тогда догоняй. К утру по ту сторону реки надо оказаться. Ведь вздернут за монашка не тебя, а меня. Все слышали, как я ему в трактире по заднице обещал всыпать. Ты учти, мне совсем не улыбается заплясать на виселице под хохот детворы.
Клотильда посмотрела, как тает в тумане жирная спина бывшего жениха, и, забросав листвой торчащий из канавы нос отца Бартоломея, припустила следом.
...
– Эй, стоп, кто там портачит? Что еще за дерьмовозка?
Курсанты-темпоралисты собрались на гладкой круглой платформе вокруг преподавателя.
– В отличие от вас, охламонов, ребята-реставраторы давно поняли, что Макет – это не театр, где можно самовыражением заниматься. Это особое интерфейсное пространство, благодаря которому темное прошлое отражается в светлом настоящем... Герцог Монморанси отразился в тебе, Иванов. А ты какую-то отсебятину порешь. Клотильда отразилась в Ласточкиной. Дорогая Оксана, благородная девушка не побежит за каким- то поганцем... Да плевать, что он герцог. У него одних только венерических заболеваний десяток. Все, занятия на сегодня закончены. Идите домой, двоечники, и благодарите бога, что светлое настоящее не может отразиться в темном прошлом...
...
– Постой-ка, чувак, нажми на тормоза,– Клотильда постучала по плечу де Монморанси, блестящего молодого герцога, танцевавшего с юной наследницей Де Ври.
По бальной зале прошел шепот. Все уже знали, что помолвка между Франсуа и Клотильдой намедни расторгнута.
– Ты мне еще за базар не ответил.– Клотильда Дю Буа врезала молодому Монморанси кулаком в челюсть и локтем в нос.
Окровавленный герцог рухнул на паркет.
– Вот теперь действительно покеда.
Александр Тюрин. Вот вырастешь большой
– И вот,– академик Панкратьев протянул руку в сторону неизведанного,– наши ученые при активной поддержке спонсоров, а также содействии техперсонала смогли создать надежно функционирующую машину времени. Сказка стала явью, путешествиям туда-сюда – зеленый свет. Этим мы обязаны, я не боюсь и вы не бойтесь этого слова,– гению.
Академик направил солидных размеров указающий перст на невзрачную голову профессора Василия Осмысловского.
– Его теория двухстороннего хроноскачка подтвердилась наиблестящим образом. Две собаки вернулись из путешествий во времени, причем в отличной форме. Пес по имени Стрелкин сжимал в зубах обрывок красных революционных шароваров и на его ляжке остались следы человеческих зубов – все это является ярким свидетельством глубокого ознакомления с темным Прошлым. На собаке по имени Белкин оставило свой след светлое Будущее: она обросла генетически модифицированной шерстью, в которой к тому же нашлись прогающие микроавтоматы, исполняющие функцию блох. Более того, в мозг Белки был вживлен органический чип, который позволяет ей размышлять о смысле жизни и работать в роли компьютерного дисплея.
Заиграла музыка и по темпоральной платформе на трехколесном мотоцикле прокатилось собакоподобное существо, чья шерсть играла всеми цветами радуги. Существо радостно лаяло и гавкало и по его спине задорно бегали строки, представляющие перевод с собачьего языка на русский:
– Привет из двадцать второго века, века, когда на Земле ни осталось ни одного человека!
Прогрессивная собака наконец убралась восвояси и академик продолжил свою 'тронную' речь.
– Друзья, сегодня на смену собакам идут люди, да еще какие. Василий Николаевич, милостивый государь, давайте же сюда! И хотя я человек правильной ориентации, я вас для начала обниму.
Под аплодисменты спонсоров и прочей публики дородный академик потискал и даже поподбросывал в воздух худосочного профессора. Затем они поднялись на темпоральную платформу и уселись друг напротив друга в кресла космического типа.
– Дамы и господа, а также товарищи из парламента!– включилась в объяснения длинноногая и белокурая ассистентка академика.– Сейчас наша экспериментальная установка произведет темпоральные силы противоположных векторов. Они перенесут академика Панкратьева на тридцать лет вперед, а профессора Осмысловского – на такой же промежуток времени, только назад.
Голографический экран во весь потолок показал со всей наглядностью схему двухстороннего хроноскачка, причем показ то и дело прерывался рекламой фирм-спонсоров.
