— Так какого хрена ты дикаря из себя корчишь? — строго спросил Василий.
— «Хрен» — это что такое? — неожиданно встрял переводчик.
— Это русский злой дух.
После того, как переводчик выспросил все про других злых духов, вспоминаемых россиянами, мальчик наконец смог ответить.
— Про самолеты, господин, я как-то не подумал. Здесь как-то хочется не о них думать, а об арбаках и мангысах… Слушай, а ты, наверное, русский или американский шпион.
— Да вроде нет. Но я кое-что здесь ищу.
Мальчик ненадолго замялся, а потом представился.
— Меня зовут Акай, я из рода Джедигер. Давай я помогу тебе.
— А разве тебе не надо к Джанибеку и его брату?
— Я не хочу сейчас возвращаться. Брат Джанибека все равно будет лупцевать меня, как разъяренный мангыс, да и этот кусок верблюда вскоре опять потеряется. Он ведь дикий, вместе с мамкой из пустыни пришел. Мать его померла, и Джанибек взял Нура к себе.
— Значит этот «кусок верблюда» зовется Нуром. Очень приятно, хорошее имечко. Ну, пошли вместе, Акай, вдвоем будет легче счастья искать… Ты часом не родственник киргизского президента?
— Нет. А что?
— Да ничего. Так даже лучше.
Мальчик несколько приосанился.
— Но и мой отец был зайсаном рода, носил высокую шапку-джыгу, да только Джанибек убил его ампулой с цезием и сам сел на белый войлок. Он взял мою мать в младшие жены-токол, поставил ей в голову микрочип, чтобы она всегда слушалась, а затем уморил насмерть, заставляя извлекать серебро из ртутной амальгамы. Он убил бы и моего брата, но тот удрал в Турфан. Едва я стану побольше, Джанибек убьет и меня — колдун-бакши велел ему немного подождать, пока у меня гипофиз подрастет, чтобы можно было продать его за хорошие деньги.
— Ай-яй-яй, — искренне посочувствовал Василий и расстроился еще больше.
На экране боди-компа появилась компьютерная Зина в мини-юбке.
— Ты слишком долго торчишь на одном месте и точишь лясы с этим дурачком. Я бы рекомендовала сделать ему сейчас промывание памяти. Шприцампулы с антимеморином «Ви-прессин» найдешь в кармашке под боди-компом.
— Ну, прямо-таки, разбежалась. Я лучше твои микрочипы промою верблюжьей мочой. Пока он будет валяться в отключке, верблюд опять сколет от него, и брат Джанибека снова станет отрабатывать на нем свой садизм.
— Ой, какие мы жалостливые. Ладно, это твои проблемы. Но если ты попадешься в руки брата или даже сестры Джанибека, я тебе не завидую.
— Как ты можешь мне не завидовать, мыльница ты железная? — излил свое недовольство Василий. — Сидишь там в коробочке пять на один на три сантиметра, и еще выступаешь.
— Между прочим, я вдобавок девушка. — тонко заметила компьютерная Зина.
— Ну тогда я бабушка… Послушайте, девушка, задайте мне более точные координаты. Пора уже.
Боди-комп выдал карту в нескольких проекциях, на которых пометил участок где-то с гектар размером. Василий смог даже определить, что тот находится в ущелье, разрывающем скальную гряду с востока на запад.
— Спасибо, Зина, и не морочь больше голову.
Мальчишка Акай, с трудом поверивший, что с неба спустился авантюрист, а не демон арбак и не мусульманский святой Кызыл-Хизр, сейчас пребывал в полной уверенности, что пришелец общается с духом, заточенным в небольшой плоский ларчик. Сведения о компьютерах опять-таки лежали мертвым бесполезным грузом на дне его головенки.
— А он не зловредный? — спросил пацан, поглядывая искоса на бодикомп, высовывавшийся из кармана пропотевшего джемпера.
— Во-первых, со мной разговаривает «она». А вообще все железки опасны, если их слушаться.
И новые знакомые двинулись в путь, причем Василий преимущественно сидел на верблюде, приспосабливая свой костяк к колебаниям животного тела. Солнце уже двинулось к закату, и ущелье закрывалось тенью, когда пережаренные путники добрались до него.
— Ты знаешь, «дядя Вася», это место у нас пользуется дурной славой,ответственно сказал мальчик, которому переводчик наконец растолковал, как надо обращаться к пришельцу. — Тут кишмя кишит злыми духами, которые в лучшем случае разрывают, терзают и потрошат людей, а в худшем — высасывают их души. Но, конечно, та демоница, эта гуль, которая сидит у тебя в ящичке, с ними спокойно договорится.
Вблизи вход в ущелье выглядел довольно внушительно — открытые ворота шириной в тридцать и высотой в сорок метров. И за ними начинался настоящий каньон, дно которого было промято руслом давно скончавшейся реки.
— Хочу тебя немного просветить, — подала голос Зина из боди-компа,именно здесь проходило одно из ответвлений Великого Шелкового Пути — начинавшееся у Лобнора и кончавшееся в Яркенте. Очевидно купцы, выходившие из-под защиты Великой Стены в районе Тунхуана, часть дороги преодолевали на лодках по одному из притоков реки Тарим, который полностью пересох не ранее двенадцатого века. Чуть позднее, уже в засушливый период, этим путем двинулись с востока татаро-монголы. А вообще на протяжении двух тысячелетий им пользовались различные центральноазиатские кочевники: гунны, авары-жужжани, тюрки, турки-огузы, которые шли на запад, чтобы уничтожать там земледельческое население и превращать пашни в пастбища. Именно здесь происходили контакты ханьского Китая с греками и ираноязычными народами, а сунских китайцев — с арабами. Впрочем, у кочевых орд был и другой путь, он проходил севернее, через Джунгарские Ворота.
— Ах, спасибо за информацию. Почему ты мне этого не рассказала в двенадцатом веке? Помню, всю ночь пропьянствовал с ханьцами и суньцами, утром вышел на берег Тарима, а Тарима и нет. Пришлось под камень пИсать и песком умываться.
Боди-комп высыпал на экраны изображения различных археологических находок, сделанных в здешних краях: китайские кувшины, чаши из глазурованной керамики и бронзовые гадательные сосуды, хорезмийские мечи и панцири, греко-бактрийские украшения из серебра, арабские чеканные изделия и что-то похожее на трухлявый радиоприемник, но оказавшееся индийским ларцом времен Ашоки.
Искатели приключений тем временем углубились в ущелье шагов на сто. Василий заметил среди прочего, что скальная стена на высоте семь метров выдается вперед и нависает над естественным «портиком». Кроме того взору открылись и первые следы раскопок.
— Ну кто так раскапывает? — Василий огорчился по причине своего интеллигентского пиетета перед древностями, пусть это даже древние ночные горшки, и в сердцах сплюнул. — Свиньи со своими пятаками и то аккуратнее роются. После такой «аккуратной» работенки железобетонный дот и то бы не уцелел.
В самом деле археологические изыскания велись здесь не совсем правильным образом. Там и сям на дне извилистой траншеи валялись черепки, оставшиеся от старинной посуды и изваяний, ржавые осколки какого-то съеденного коррозией оружия, а может и древнекитайского мерседеса, наконечники стрел — все это было присыпано легким слоем песка и пыли. Похоже, археологи пытались отрыть что-то конкретное, немало не интересуясь всем остальным.
И вдруг послышались голоса…
— Кажется, какие-то люди ищут то же самое, что и ты, — сказала компьютерная сестренка, — и это тебе на руку.
— Мне? Ты уверена? А если они сперва найдут меня и захотят нажать кнопочку «Delete»?.. Ну-ка, молодежь, дуй из ущелья, — обратился Василий к своим компаньонам, Акаю и Нуру. — Ждите меня там, за скалой, похожей на голову кричащего человека.
— Голову человека! — у Акая затряслась челюсть. — Это окаменевший мангыс.
— Да твои мангысы — просто пацаны сопливые по сравнению с «черными» археологами.
Дети и верблюды нехотя удалились, а Василий стал искать место, где спрятаться. Он побежал вдоль естественного портика, не находя себе подходящего укрытия, а голоса становились все пронзительнее. В
