Адаму Олеарию увлечённо вторит и Корнелий де Бруин: «Русские веселятся с каким-то зверским довольством зрелищем людей умалишённых и разных калек и уродов, особенно когда оные находятся в опьянелом положении». Пит. по [55]. ч. 2. с. 259. И так далее и тому подобное.
Рассуждая об этом, И. Е. Забелин пытается понять – почему жители старой Руси были такими тупыми алкоголиками, в общем-то животными, если верить описаниям Олеария, де Бруина и некоторых других.
По-видимому, в российском обществе XVII – XVIII веков шла серьёзная и во многом скрытая от посторонних взоров борьба между раздробленными силами прежней Руси-Орды и новыми реформаторскими и оккупационными течениями, возглавленными Романовыми. Одной из опор яростного сопротивления задавленной ордынской оппозиции, был, вероятно, известный Домострой XVI – XVII веков, особенно громко звучавший в XVII веке. На рис. 9.3 мы приводим список Сильвестра «Домострой», датируемый последней четвертью XVI века. Домострой поставил во главу угла аскетическую идею, причём в обстановке тяжёлой борьбы с «западным прогрессом» проповедь аскетизма иногда приобретала крайние, резкие, черты.
Домострой категорически утверждал, например, следующее: «Если начнутъ смрадныя и скаредныя речи и блудныя; или срамословiе и смехотворенiе и всякое глумление; или гусли и всякое гудеше и плясанiе и плесканiе и всякiя игры и песни бесовскiя, – тогда… отыдуть и ангелы Божiи оть той трапезы и смрадныя беседы, и возрадуются беси… да тако же безчинстують, кто зернью и шахматы и всякими играми бесовскими тешатся». Цит. по [55], ч. 2, с. 242.
И далее: «Или чародействуеть и волхвуеть и отраву чинить; или ловы творить съ собаками и со птицами и съ медведями… и скоморохи и ихъ дела, плясаше и сопели, песни бесовсюя любя; и зерьныо, и шахматы и тавлеи (играя) – прямо, ВСЕ ВКУПЕ, БУДУТ ВО АДЕ, А ЗДЕ(СЬ) ПРОКЛЯТО». Цит. по [55], ч. 2, с. 243.
И далее: «Бубенное плесканiе, свирельные звуци, гусли, мусикiя, комическая и сатирская и козлiи лица (маски)… Иже бесятся, жруще матери бесовстей Афродите богине… еже творяхуть на праздник Дiонисовъ… Не подобаетъ христианамъ въ пирахъ и на свадьбахъ бесовскихъ игръ играти, то не брак наричется, но идолослуженiе, уже есть плясба, гудба, песни бесовскiя (вар. песни мiрскiя, сопели, бубны, и вся жертва идольска, иже молятся проклятымъ богамъ». Цит. по [55], ч. 2, с. 243.
И. Е. Забелин писал: «С течением времени поучения с этой идеей шли дальше, рассматривали подробнее все виды мирских утех и осудили окончательно всё, что сколько нибудь выражало удовольствие, утеху, забаву, увеселения. Ещё в первых поучениях и запрещениях шпильманъ (шпынь, насмешникъ) рекше глумецъ, плясецъ, гудецъ, свирельникъ, скомрахъ, как и вся шпильманская мудрость, смехотворная хитрость, скомрашное дело, приобрели самое отверженное значение, наравне со всякими потерянными людьми и особенно с еретиками и со всякой ересью, все эти имена, как и самое слово ЕЛЛИНСКIЙ, стали омерзительными в понятиях людей благочестивых. Это было ПОГАНСТВО, т.е. язычество в простом переводе слова; НО ТО ЖЕ СЛОВО СТАЛО ОБОЗНАЧАТЬ, КАК И ТЕПЕРЬ ОБОЗНАЧАЕТ, ВСЯКУЮ НЕЧИСТОТУ И МЕРЗОСТЬ» [55], ч. 2, с. 245.
И. Е. Забелин: «Запрещённая игра, шахматы… не могла иметь никакого языческого смысла; но тем не менее отвергалась, как предмет идолослужения. Об ней писали: 'Аще кто оть клирикъ или колугеръ играет шахматъ или леки (кости), ДА ИЗВЕРЖЕТЪ САНА: аще ль дьякъ (причетникъ) или простецъ (мiрянинъ) да прiимут опитемью 2 лета о хлебе и о воде, одиною днём, а поклона на день 200; понеже игра та оть беззаконныхъ халдей: жрецы бо идольсюе тою игрою пророчествовавшеть о победе ко царю оть идолъ, да то есть прелыценье сотонино'… Поэзия в её глазах (то есть Домостроевской общины –
Домострой настаивал: «Сказано: пейте мало вина веселiя ради, а не пьянства ради, ибо пьяницы царствiя Божiя не наследять». Цит ПО [55], ч. 2, с. 254.
И. Е. Забелин сообщает: «Возвышенные, честные нравы общества мыслили о забаве, напр., о танцах, следующим образом: 'что за охота ходить по избе, искать ничего не потеряв, притворяться сумасшедшимъ и скакать скоморохомъ? Человекъ честный (достойный, нравственный) долженъ сидеть на своём месте И ТОЛЬКО ЗАБАВЛЯТЬСЯ КРИВЛЯНЬЯМИ ШУТА, А НЕ САМЪ БЫТЬ ШУТОМЪ ДЛЯ ЗАБАВЫ ДРУГАГО…' Так мыслили в XVI и XVII ст., в эпоху, когда из учения Домостроя образовалась уже крепкая практическая философия» [55], ч. 2, с. 249 – 250.
Отсюда, в частности, видно что Домострой и Стоглав Орды (правила, выработанные на известном Стоглавом Соборе 1551 года, рис. 9.4) вовсе не были против веселья, песен и плясок вообще. Они были лишь категорически против того, чтобы этим делом профессионально занимались сами ордынцы. Ордынцы, естественно, могли веселиться по разным поводам, но для ордынца считалось абсолютно недостойным веселить других в качестве актёра. В этом смысле профессия актёра-сатирика-шута считалась запрещённой для ордынцев. Теперь становится понятным – какую роль играли в прежней Руси-Орде шуты, то есть профессиональные актёры. Они находились как бы вне приличного общества, должны были присутствовать на ордынских праздниках в качестве слуг и, по знаку хозяев-ордынцев, послушно веселить их. Но при этом не забываться и, например, питаться на кухне, вместе с остальными слугами, а вовсе не за господскими столами.
«Маскевич говорит, что вообще шуты представляли самую обычную утеху для наших предков, увеселяли их плясками, кривляясь, как скоморохи на канате, и песнями, большею частью весьма бесстыдными» [55], ч. 2, с. 263.
Даже позже, уже в романовскую эпоху, «Манштейн, описывая придворный быт императрицы Анны Ивановны, замечает, между прочим, что 'ПО ДРЕВНЕЙШЕМУ В РОССИИ УСТАНОВЛЕННОМУ ОБЫЧАЮ, КАЖДЫЙ ЧАСТНЫЙ ЧЕЛОВЕК, ПОЛУЧАЮЩИЙ ХОРОШИЕ ДОХОДЫ, ИМЕЛ ПРИ СЕБЕ ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ ОДНОГО ШУТА. Из сего можно судить, что в них не было недостатка и при Дворе', т.е. ещё в начале XVIII ст., ибо в это время СТАРАЯ РУССКАЯ ЖИЗНЬ ДЕРЖАЛАСЬ ЕЩЁ ОЧЕНЬ КРЕПКО И БЫЛА ТОЛЬКО СНАРУЖИ ЗАСТАВЛЕНА РАЗНЫМИ НЕМЕЦКИМИ ДЕКОРАЦИЯМИ» [55], ч. 2, с. 260.
Так что, согласно этим свидетельствам, в прежней Руси-Орде многие из живущих в достатке хозяев имели в своём обширном хозяйстве актёров-шутов. Не исключено, что весельчаков частично набирали из провинций Империи. Ведь недаром уцелевшие старинные документы постоянно подчёркивают (см., в частности, выше и [55], ч. 2), что в России шуты-актёры были «из немцев». Но ведь раньше «немцами» на Руси именовали всех иноземцев вообще, НЕМЫХ, то есть не умевших говорить на официальном государственном языке Империи. (По поводу именно такого прежнего смысла слова НЕМЦЫ = НЕМЫЕ см., например, надписи на карте «Космография, переведённая с Римского языка, в ней описаны государства и земли» [67], карта 1). Потом, в уже закрепощённой романовской России XVII – XVIII веков, «немцы» наконец взяли реванш.
В XVIII веке, как пишет И. Е. Забелин, «шуты и всякое шутовство ему (Петру I –
Таким образом, в эпоху Петра I шуты-актёры заняли достаточно высокие позиции в обществе, фактически были призваны на серьёзную государеву службу, дабы помочь царю-реформатору громить прежние ордынские порядки и обычаи. Примерно такую же роль они сохраняли какое-то время и после. Как мы видим, из их среды вышли и литераторы-сатирики. Так родилась традиция использовать литературную сатиру для разрушения государственных устоев.
