глазами лет через 500 после Троянской войны. К счастью, изображения на древних памятниках искусства позволяют нам уловить главное, а обломки кораблей, недавно извлеченные из морских глубин, дополняют общую картину.
Типы судов
У нас есть около 20 изображений микенских кораблей конца бронзового века (1300–1100 до н. э.). Наиболее отчетливы рисунки на различных глиняных сосудах, обнаруженных в Трагане возле Пилоса, в арголидской Азине, на Скиросе и Милосе, в Гази и Фесте на Крите, на Косе и в Энкоми на Кипре. Макеты или фрагменты макетов из бронзы, глины или слоновой кости принесли раскопки Филакопи на Милосе и погребальных камер в Микенах, Афинах, Кноссе и на Кеосе. Граффити, начертанные у входа в святилище Гирии в Беотии, представляют шесть кораблей: четыре больших и два маленьких. Но самыми выразительными, вне всяких сомнений, остаются рисунки египетского храма в Мединет-Абу, иллюстрирующие победу фараона Рамзеса III над «народами, что живут на островах посреди Великой Зелени», одержанную в начале XII века до н. э. Четыре египетских корабля прижимают к пристани пять судов противника, копьями и стрелами поражая команду. Благодаря султанам из конского волоса и двойным рогам на шлемах, членов команды удалось идентифицировать как моряков из Малой Азии или с Архипелага. Наконец мы доподлинно узнали, что форма кораблей менялась из века в век, и от страны к стране. Стало быть, микенские суда легко определить путем сравнения.
Критские корабли золотого минойского века (1500–1400 до н. э.) похожи на узкий серп луны. Великолепные настенные росписи, найденные на Санторине, позволяют разглядеть рубку, навес для защиты пассажиров от непогоды и странный горизонтальный аппендикс — стабилизатор или ориентир, перпендикулярный корме. Сирийско-финикийские мастера конца бронзового века придавали своим кораблям форму продолговатой глиняной миски с высоко поднятыми краями. Египетские суда той же эпохи неизменно сохраняли форму банана или длинного и узкого желоба, лишь самой спинкой касающегося воды. Микенские же корабли радикально отличались от всех этих конструкций в форме
По правде говоря, в микенском флоте встречаются все виды судов: от обычных круглых или продолговатых лодок с одной-двумя скамьями, барок, в профиль похожих на морских птиц, весельных шлюпок, челноков вроде каноэ с лопатообразными веслами, гондол с пологом и балдахином, предназначенных только для плаваний вдоль побережья и сообщения между различными пристанями, до тяжелых грузовых кораблей с деревянным овальным корпусом в форме полумесяца, пригодных как для рыбной ловли, так и для перевозки пассажиров и грузов. На печатке из Малого дворца в Кноссе мы видим, как один из этих своеобразных крутобоких галионов идет под парусом и на веслах, везя по волнам Эгейского моря огромного коня. Другие рисунки запечатлели суда с палубами, загруженными кувшинами вина или масла, стволами деревьев, рыбой. Сплошной палубы, впрочем, не было, ее заменяли мостки. Водоизмещение — 100–150 тонн, как на самых маленьких каиках Архипелага. В Иерапетре рассказывают о четырех парнях, которые в 1972 году сели на такую деревянную посудину и то под парусом, то на веслах без всякого мотора за неделю добрались до Александрии. Подобные же суденышки во время последней войны поддерживали связь между оккупированной Грецией и свободной Африкой. И главное, что можно сказать им в похвалу, — при благоприятном ветре утлые на вид кораблики прекрасно держались на воде.
«Длинный» корабль
Но самым оригинальным остается «длинный» корабль, легкий крейсер, созданный для быстрых переходов, — этакое «беговое» судно. Не вызывает сомнений, что благодаря ему ахейцы континентальной Греции не только вытеснили с рынков широкие минойские суда как на островах, так и на побережьях Азии, но и превратили вооруженные набеги и пиратство в постоянный промысел. Унаследовав в отношении формы кое-что от узких барж Киклад, бывших в ходу уже тысячу лет, а кое-что — от финикийских грузовых судов с прямым гафелем, корабль, который в 1300–1200 годах до н. э. строился на верфях микенского мира — в фессалийском Иолке, в арголидской Асине, в Матале на Крите, в мессенском Пил осе, в карийском Иазосе и даже в соседних портах вроде Энкоми на Кипре, обладал следующими десятью характеристиками:
— низкая осадка; длина 30–35 метров, ширина в средней части — чуть меньше 5 метров;
— сплошная палуба с люками и двумя полубаками, а также платформами, удобными и для перевозок, и в бою;
— горизонтальный киль; нос и корма приподнимаются вертикально и украшены эмблемами (чаще всего — какой-нибудь рыбой или птичьей головой); корма обычно выше носа, а потому у корабля угловатый профиль вроде перевернутой буквы «Т». Корабль достаточно глубок и одновременно длинен, ватерлиния поднимается меньше чем на метр от киля, грузоподъемность ограничена, зато скорость весьма высока;
— нижняя часть носа снабжена коротким тараном. Полной уверенности в том, что он использовался для абордажа, нет. Не исключено, что это приспособление просто укрепляло носовую часть судна или облегчало его вытаскивание на сушу;
— 10–12-метровая мачта из смолистого дерева — ели (Abies cerhallenca) или кипариса — закреплялась в пазу при помощи целой системы подпорок и расчалок. Она прочно стояла на месте, но могла быть и убрана. Часто наверху для наблюдения устраивали «воронье гнездо», а сквозь большое кольцо под ним пропускали ванты и штаги;
— прямоугольный парус из крашеного льняного полотна, окаймленного кожей. Паруса убирали, отдавали и брали на гитовы с помощью двуостых рей почти 20-метровой длины. При этих условиях размах парусов достигал приблизительно 130 кв. метров. Управляли ими фалами, булинями и шкотами из растительного волокна или плетеной кожи. Неудобство этой оснастки состояло в крайней чувствительности ее к бурям, причем слишком узкая палуба лишь усугубляла трудности;
— при мертвом штиле веслами работали 50 человек: 25 по левому борту и 25 по правому, весла вставлялись в уключины. Судя по изображениям из Энкоми и Мединет-Абу, сиденья для гребцов могли располагаться ниже уровня палубы. Включая рулевого и лоцмана, начальника гребцов и офицеров, экипаж галеры обычно составляли 60 человек. Между гребцами допускалось расстояние около трех футов, или чуть больше 90 см;
— наружную обшивку судна дополняли планширь и порты, к которым крепились ставни в форме щитов. Это все защищало палубу от сильной волны и увеличивало мощь корабля;
— руль состоял из двух полированных и расширяющихся к концам планок или скрещенных весел шириной чуть больше обычного и наклонной ручки. Края весел вставлялись в две деревянные закраины на планшире, и рулевой поворачивал их с полубака или из кабины на корме;
— якорь заменял тяжелый продолбленный камень на пеньковом тросе. Его использовали на стоянках, уменьшая таким образом нагрузку на причальные тросы, лестницы и перила сходней.
Из всех новшеств, привнесенных по сравнению с минойскими судами предшествующих веков, наиболее явными свидетельствами прогресса можно считать палубу полубака, форштевень, марс и кольцо, закрепленное у вершины мачты, — возможно, примитивный вариант шкива. За все это греки воздавали хвалы богам или каким-нибудь местным гениям-покровителям: Тал осу — на Крите, Дедалу и богине Афине — в Аттике, Паламеду — в Арголиде, Прометею или Гефесту — на островах, населенных пеласгами. И так ли уж важно, что микенцы не сами придумали, а приспособили египетские и финикийские изобретения к своим условиям? Главное, их ум и предприимчивость сумели извлечь максимум пользы из жалких бронзовых инструментов, коими располагали тогдашние мастера, — топоров, тесел, скобелей, пил, буравов, пробойников, — и смогли с толком распорядиться чахлыми лесами, не до конца еще погубленными многочисленными стадами.
