ошибки в работе с компьютером, но пытается сделать это как можно вежливее. Но вместо этого слышу: «Сэр, мне очень понравилось ваше выступление на «Голосе Америки». Вы все правильно сказали…» Незадолго до этого я участвовал в радиопередаче, где обсуждалось массовое негативное восприятие глобализации и аутсорсинга. Нас было трое гостей: представитель профсоюзов, экономист и я. Я защищал аутосорсинг, и этот парень меня услышал». Не забывайте: в плоском мире вам доставляют на дом по волоконно–оптическому кабелю не только унижение. По тому же волоконно–оптическому кабелю вам доставляют на дом ваше самоуважение. Оператор «линии поддержки» из Индии внезапно становится способен знать — в режиме реального времени, — как его соотечественники представляют Индию на другой стороне планеты, и это знание внушает ему гордость за себя и свою страну.
Французская революция, американская революция, индийская демократия и даже eBay — все они опираются на тот тип общественного договора, главный пункт которого гласит, что всякая власть и авторитет идут снизу, то есть имеют источник в народе. При таком устройстве общества простые люди чувствуют себя вправе и в силах улучшить собственную участь. Люди, живущие в подобном контексте, обычно сосредотачивают все свои мысли на том, что теперь предпринять, а не на том, кого теперь обвинить.
Ничто так не замедляет возникновение демократического контекста в странах вроде Венесуэлы, Нигерии, Саудовской Аравии или Ирана, как проклятие нефти. Пока монархи и диктаторы, стоящие во главе этих нефтяных держав, могут выкачивать миллионы путем разработки природных ресурсов — вместо разработки природных талантов и запасов энергии своего населения, — они никогда не выпустят кормило власти из своих рук. Они могут использовать нефтяные деньги, чтобы монополизировать все инструменты власти— армию, полицию, разведку, —и никогда не столкнутся с необходимостью ввести реальную подотчетность или поделиться полномочиями. Все, что им нужно, это захватить и удерживать нефтяной кран. Поскольку им никогда не приходится зависеть от налогов, отношения между управляющим и управляемыми в их странах чудовищно искажены. Как известно, без налогов нет представительства. Следовательно, правители таких стран могут не обращать внимания на людей и не отчитываться перед ними в расходовании денег — ведь эти деньги достались им не от налогоплательщиков. Вот почему в странах, живущих за счет нефти, государственные и общественные институты всегда либо слабы, либо отсутствуют. Напротив, страны, живущие за счет человеческого потенциала, для максимально эффективного использования этого потенциала просто вынуждены развивать и поддерживать реальные институты, права собственности, правопорядок, независимость судов, современное образование, международную торговлю, иностранные инвестиции, свободу совести и научных исследований. В статье «Спасти Ирак от его нефти», опубликованной в журнале «Форин эф–фейрз» (июль–август 2004 года), Нэнси Бердсолл и Арвинд Субраманиан, специалисты по экономике развивающихся стран, указали, что «34 самые неразвитые страны сегодня владеют значительными запасами нефти и газа, продажа которых приносит им как минимум 30% всех экспортных доходов. Несмотря на такие природные богатства, в двенадцати из них годовой доход на душу населения составляет меньше 1500 долларов… Более того, две трети из этих стран являются недемократическими режимами, а из оставшихся только три находятся в верхней половине рейтинга политических свобод, ежегодно составляемого организацией «Фридом хаус»».
Другими словами, воображение — это тоже производное от необходимости: когда контекст, в котором вы живете, элементарно не оставляет вам возможности предаваться экстремистским или изоляционистским фантазиям, вы повинуетесь контексту. В каких странах современного арабо–мусульманского мира протекает наиболее активный процесс обновления? Там, где нефти или мало, или нет совсем. Как я уже упоминал, Бахрейн был одной из первых стран Персидского залива, открывших у себя нефть, и стал первой страной Персидского залива, оставшейся без нефти. Поэтому сегодня он также стал первой страной Персидского залива, где была проведена крупномасштабная трудовая реформа, призванная повысить качество рабочей силы, первой страной, подписавшей соглашение о свободной торговле с США, и первой, где состоялись свободные и справедливые выборы с участием женщин–кандидатов. А в каких странах региона экономическое развитие парализовано или вовсе идет свертывание реформ? В Саудовской Аравии и Иране, где нефтяные деньги бьют фонтаном. 9 декабря 2004 года, в период, когда цены на сырую нефть подскочили до 50 долларов за баррель, журнал «Экономист» опубликовал специальный репортаж из Ирана, в котором, в частности, говорилось: «Без нынешних заоблачных цен на нефть экономика Ирана лежала бы в руинах. Нефть обеспечивает почти половину государственного дохода и около 80% всех экспортных заработков. Однако под влиянием радикалов в парламенте нефтедоллары Ирана раз за разом переводятся на бессмысленные субсидии, вместо того чтобы пойти на столь необходимую стране модернизацию и технологическое обновление».
Стоит отметить, что Иордания занялась усовершенствованием своей образовательной системы, а также приватизацией, модернизацией и дерегулированием своей экономики в 1989 году — как раз тогда, когда нефть резко упала в цене и страна больше не могла рассчитывать на подачки со стороны своих партнеров в Персидском заливе. В 1999 году, когда Иордания подписала соглашение о свободной торговле с США, ее совокупный экспорт в Америку составил 13 млн долларов. В 2004 году Иордания вывезла в Америку товаров уже на больше чем миллиард — товаров, произведенных внутри страны руками иорданцев. Правительство Иордании также обеспечило все школы страны компьютерами с широкополосным подключением к Интернету. Очень важно, что в том же 2004–м Иордания объявила о реформировании образовательных требований к церковным служителям. По традиции, когда выпускники иорданских средних школ сдавали вступительные экзамены в колледж, лучшие из них шли учиться на врачей и инженеров, а неуспевающие — на проповедников. В 2004 году Иордания решила постепенно перейти к новой системе. Теперь, чтобы стать служителем в мечети, молодому человеку стало необходимо получить степень бакалавра по какой–нибудь другой специальности, и только на следующей степени он мог приступить к изучению богословия — мера, которая была призвана направить больше талантливых юношей на духовную службу и не допустить, так сказать, «провалившихся» в нее. Это важная трансформация контекста, и со временем она должна принести дивиденды в виде новых повествований, на которых будет воспитываться в мечетях подрастающее поколение иорданцев. «Нам пришлось пройти сквозь кризис, чтобы принять необходимость реформ», — сказал иорданский министр государственного планирования Бассем Авадалла.
Поскольку необходимость — мать обновления, реформы в странах Ближнего Востока начнутся только тогда, когда падение цен на нефть заставит их лидеров сменить контекст. Люди не меняются, когда слышат чьи–то советы. Они меняются, когда сами видят в этом необходимость. Или, как формулирует тот же закон Майкл Мандельбаум, профессор международных отношений в Университете Джонса Хопкинса: «Люди не меняются, когда слышат, что это их лучший выбор. Они меняются, когда понимают, что другого выбора не осталось». Дайте мне баррель нефти за 10 долларов, и я гарантирую вам политические и экономические реформы от Москвы до Эр–Рияда и Ирана. Если Америка и ее союзники не приложат коллективных усилий к тому, чтобы сбить мировые цены на сырую нефть, их надежда на реформы в этих уголках планеты умрет, еще не родившись.
И вот еще о чем стоит подумать. Если вам, чтобы процветать, приходится делать вещи своими руками и затем сбывать их другим — вместо того чтобы просто пробурить нефтяной колодец у себя на заднем дворе, — это неизбежно расширяет ваше воображение и повышает вашу способность к терпимости и доверию. Не случайно на мусульманские страны, представляющие 20% от всего населения земного шара, приходится всего 4% объема мировой торговли. Когда страны не производят чего–то, что нужно всем остальным, они меньше торгуют, а сокращение торговли означает сокращение обмена идеями и открытости для всего мира. Наиболее открытые и терпимые города мусульманского мира — это его торговые центры: Бейрут, Стамбул, Джакарта, Дубай, Бахрейн. Наиболее открытые и терпимые города Китая — Гонконг и Шанхай.
Самые закрытые города мира находятся в центральной Саудовской Аравии: христианам, иудеям, индуистам и представителям других немусульманских конфессий в них не разрешается публично высказывать свои религиозные убеждения и строить молитвенные дома, а в случае Мекки — даже находиться на их территории. Религии — плавильные котлы и катализаторы воображения. Чем дольше религиозное воображение — будь то буддистское, христианское, мусульманское или иудейское — формируется в запаянном со всех сторон сосуде или в мрачной пещере, тем больше у него шансов
