предназначенным заботиться о себе. Бог придал тебе иную форму, нежели Фидий мраморной Афине,-- учит Эпиктет,-- с неподвижной и окрыленной победой в вечно простертой руке. Зевс 'не только создал тебя, но и тебе одному вверил и поручил тебя'4. Таким образом, забота о себе для Эпиктета -- это привилегия-и-долг, дар-и-обязательство, она обеспечивает нам свободу, вынуждая принимать самих себя как предмет всей нашей деятельности5.
______________
1 Марк Аврелий.
* Еще более определенно в старом русском переводе С. Роговина: 'Пора угомониться. Итак, спеши к цели и, оставив пустые надежды, сам, пока еще не поздно, приди себе на помощь, если только ты сколько- нибудь заботишься о самом себе'.-- Прим. ред.
2 Эпиктет.
зТам же, I, I, 4.
4 Там же, II, VIII, 18--23.
5 См. М. Spanneut. Epiktet//Reallexikon fur Antike und Christentum.
Когда философы советуют заботиться о себе, они требуют такого рвения не только от тех, кто избрал жизнь, схожую с их собственной и не только на то время, которое мы проводим в их обществе. Этот принцип пригоден для всех, всегда и на протяжении всей жизни. Можно не знать правил живописи или игры на цитре,-- замечает Апулей,-- это вовсе не порок и не ведет к бесчестью, но правило, 'равно необходимое для всех людей', заключается в умении 'совершенствовать свою душу с помощью разума'. Случай Плиния может служить наглядным тому примером: не следуя какому-либо определенному учению, он строил свою карьеру согласно требованиям чести, занимался адвокатской и литературной деятельности, и вовсе не думал порывать с миром. Вместе с тем, всю свою жизнь Плиний неустанно заботился о себе, и эта забота была, видимо, самым важным из его занятий. Когда его еще юношей послали в Сирию по делам военной службы, он прежде всего постарался сблизиться с Эвфратом, надеясь не только послушать его лекции, но и постепенно сойтись с ним ближе, внушить ему любовь к себе и извлечь пользу из уроков этого учителя, который преследовал 'пороки, но не людей'1. И когда впоследствии, по возвращении в Рим, ему случилось отдыхать в своем Лаврентийском поместьи, он проводил дни, занимаясь собою: '...Читаю, пишу или даже уделяю время на уход за телом разговариваю только с собой и с книжками'2.
Итак, в деле заботы о себе возраст не играет роли: 'Для душевного здоровья никто не может быть недозрелым или перезрелым',-- как сказал Эпикур. 'Кто говорит, что заниматься философией еще рано или уже поздно, подобен тому, кто говорит, будто быть счастливым еще рано или уже поздно. Поэтому заниматься философией следует и молодому и старому:
первому -- для того, чтобы он и в старости оставался молод благами в доброй памяти о прошлом, второму -- чтоб он был и молод и стар, не испытывая страха перед будущим'3.
______________
1 Плиний Мл:
2 Там. же, I, 9.
3 Диоген Лаэртский,
По словам Сенеки, учиться жить всю жизнь -- значит превратить свое существование в непрерывное упражнение, и если важно рано начать, еще важнее -- никогда не расслабляться1. Сенека или Плутарх обращаются уже не к отрокам, жадным и робким, которых призывал заняться собою Сократ Платона или Ксенофонта. Это мужчины, мужи. Серен, например, которому адресован
Это упорство взрослых мужей в заботе о своей душе, это рвение, с которым они, точно школяры- переростки, ищут философов, которые бы указали им путь к счастью, раздражало многих, в том числе, и Лукиана. Так, он высмеивает Гермотима, который встав посреди улицы, бормочет, пытаясь вытвердить заданный урок. Достигнув преклонного возраста, этот человек уже двадцать лет, как решил не иметь дела с несчастными смертными и рассчитывает, что ему понадобится еще добрых два десятка лет, чтобы достичь блаженства.
_____________
1 См. также Сенека.
* Трактаты Сенеки:
2 Сенека.
Гермотим начал заниматься философией сорока лет (о чем сам и сообщает несколько ниже) и, следовательно, четыре последние десятилетия своей жизни посвятит-таки заботе о себе под руководством наставника. А его собеседник Ликин потехи ради заявляет, что ему-де тоже уже исполнилось сорок и приспела пора изучать философию: 'Итак, возьми меня с собой,-- обращается он к Гермотиму,-- и веди тем же путем'1. Как заметил в связи с Сенекой И. Адо, вся эта деятельность по направлению сознания была ни чем иным, как разновидностью 'взрослого воспитания' -- Erwachsenerziehung2.
2. Следует помнить, что вся эта 'работа над собой' отнюдь не исчерпывалась только общей установкой, некоей смутной и расточительной озабоченностью. Термин epimeleia подразумевал не просто хлопоты, но целый комплекс вполне конкретных дел,-- так, например, его применяли, когда хотели обозначить заботы домовладельца3*, задачи правителя, пекущегося о подданных4, уход за больными и ранеными5** либо долг перед богами или умершими6. Если же речь шла о 'себе', то и в этом случае epimeleia предполагала весьма тяжкий труд.
Такой труд требовал времени. И одна из серьезных проблем культуры себя состояла в том, чтобы определить, какую часть дня или жизни следует ей отвести. Вариантов решения известно множество. Например, можно было утром или вечером некоторое время уделить погружению в себя и, сосредоточившись, обдумать предстоящие дела, припомнить полезные принципы, разобраться, как прошел день: пифагорейская традиция таких утренних и вечерних размышлений-'отчетов'*** вновь возрождается,-- несомненно, уже переосмысленная,-- у стоиков.
_____________
1 Лукиан.
2 I. Hadot. Seneca und die griechisch-romishe Tradition der Seelenleitung.-- S. 160.
3 Ксенофонт.
* В этой главе Ксенофонт очерчивает круг обязанностей гражданина в целом ('труд, приличный свободному человеку'); о занятиях домоуправителя см.
