зубовный. И стон этот отдается эхом по всему земному миру. Не только в Баварии или Венгрии, изведавших «сладость» коммунистического строя.
Не только в государствах, частью или полностью образовавшихся из обломков великой прежде России... Но также в странах, смутой пощаженных, а от России отделенных целыми материками и океанами.
Несколько времени тому назад я прочитал в немецких газетах, что в Германию приезжали японские ученые знакомиться с антисемитской литературой: и на далеких островах, где евреев почти нет вовсе, заинтересовались нами. Нисколько не преувеличивая, отнюдь не изображая дела так, как будто весь мир занят только нами, нельзя все-таки не видеть, что волны юдофобии заливают теперь страны, а близости отлива еще не заметно.
Именно юдо-фобия: страх перед евреем, как перед разрушителем . Вещественным же доказательством, пугающим и ожесточающим, служит плачевная участь России.
Еврей на все это отвечает привычным жестом и привычными словами: известное дело — мы во всем виноваты; где бы ни стряслась беда, будут искать и найдут еврея. Девять десятых их того, что пишется в еврейских изданиях по поводу евреев и России, составляет только пересказ этой стереотипной фразы. Так как всегда и во всем мы, конечно, виноваты быть не можем, то еврей делает отсюда весьма лестный для нас и на первый взгляд житейски весьма удобный вывод, что мы всегда и во всем правы. Нет хуже: он просто отказывается подвергнуть собственному суду свое поведение, отдать самому себе отчет в том, что он делает и чего не делает, но, может быть, должен был бы делать...
Итак, верно ли, что евреи несут ответственность за крушение русской державы, и, следовательно, за бедствия, испытываемые русским народом? <...>
Нечего и оговаривать, что не все евреи — большевики и не все большевики — евреи, но не приходится теперь также долго доказывать непомерное и непомерно рьяное участие евреев в истязании полуживой России большевиками.
Обстоятельно, наоборот, нужно выяснить, как это участие евреев в губительном деле должно отразиться в сознании русского народа.
Русский человек никогда прежде не видел еврея у власти
Русский человек никогда прежде не видел еврея у власти; он не видел его ни губернатором, ни городовым, ни даже почтовым чиновником. Бывали и тогда, конечно, и лучшие и худшие времена, но русские люди жили, работали и распоряжались плодами своих трудов, русский народ рос и богател, имя русское было велико и грозно.
Теперь еврей — во всех углах и на всех ступенях власти
Теперь еврей — во всех углах и на всех ступенях власти. Русский человек видит его и во главе первопрестольной Москвы, и во главе Невской столицы, и во главе Красной Армии, совершеннейшего механизма самоистребления.
Он видит, что БиЮпроспект Св. Владимира носит теперь славное имя Нахимсона, исторический Литейный проспект переименован в проспект Володарского, а Павловск — в Слуцк.
Русский человек видит теперь еврея и судьей, и палачом; он встречает на каждом шагу евреев — не коммунистов, но все же распоряжающихся, делающих дело советской власти: она ведь всюду, от нее и уйти некуда.
А власть эта такова, что поднимись она из последних глубин ада, она не могла бы быть ни более злобной, ни более бесстыдной.
Неудивительно, что русский человек, сравнивая прошлое с настоящим, утверждается в мысли, что нынешняя власть еврейская и что именно потому она такая осатанелая. Что она для евреев и существует, что она делает еврейское дело — в этом укрепляет его сама власть... <...>
Первое место среди течений в еврействе должно отвести сионизму,
