Эдуард Ходос - ЕВРЕЙСКИЙ СМЕРЧ

есть жертвоприносителем, Янкеля Юровского, сына Хаима Юровского, сосланного с Украины в Сибирь на поселение за воровство. <...>

Лазарь Каганович возгласил: «Задерем подол Матушке- России!»

По той же ритуальной причине Лазарь Каганович с возгласом: «Задерем подол Матушке-России!» собственноручно дернул ручку электрорубильника во время взрыва Храма Христа Спасителя...

Ибо он был таким же символом России, как во Франции — Собор Парижской Богоматери.

И третьим актом не только ритуального торжества, но и мести Руси за уничтожение дружинниками Святослава иудейской Хазарии, было истребление миллионов лучших россиян — сначала донского и кубанского казачества, потом «раскулачивание» крестьянства, о чем свидетельствует БСЭ:

«Как секретарь ЦК и заведующий с.-х. отделом ЦК К. в 1929-34 гг. выезжал по делам коллективизации и хлебозаготовок в большинство краев и областей СССР, в особенности на Сев. Кавказ, Украину, в Сибирь, Воронежскую обл. и др., организуя борьбу партийных организаций и колхозного крестьянства с кулацким саботажем...».

Позже в знак «очищения от скверны» он принесет в жертву своего соплеменника Янкеля Аркадьевича Эпштейна-Яковлева, как раз в эти годы бывшего наркомом земледелия. Таков возрожденный Лазарем Кагановичем, почти тысячу лет спустя, древний обычай, неукоснительно соблюдавшийся в Хазарском Каганате.

Каган «очищался» кровью цадика и его помощника

Если преподносится в жертву бек (вождь или царь) и была пролита его кровь, каган «очищался» кровью цадика и его помощника (Янкель Юровский и Шая Иссакович Голощекин были расстреляны); за кровь же, венчавшую победу кагана над царством, отвечал своей кровью один или несколько его приближенных, либо даже родных.

Вот что действительно скрывается за тем, о чем пишет в своих мемуарах сбежавший за кордон личный секретарь Сталина [украинский еврей] Б. Бажанов, конечно же, разоблачающий сталинщину, но одновременно подчеркивающий, что в его бытность при Сталине, то есть с 1922 по 1928 гг., тот, кроме постоянного подслушивания важнейших кремлевских телефонов, никакими государственными делами не занимался, вполне полагаясь на Кагановича и Молотова, женатого на иудейке по фамилии Карп и партийной кличке «Жемчужина», возглавлявшей Наркомат рыбного хозяйства и парфюмерной промышленности:

«...Известен, например, факт, что когда сталинские чекисты подняли перед Сталиным дело о брате Кагановича, Михаиле Моисеевиче, замминистра авиационной промышленности, и Сталин спросил Лазаря Кагановича, что он об этом думает, то Лазарь Каганович, прекрасно знавший, что готовится чистое убийство без малейшего основания, ответил, что это дело «следственных органов» и его не касается. Перед арестом Михаил Каганович застрелился».

Михаил-то великолепно понимал, почему он должен умереть, но ожидать «цадика» у него, видимо, не хватило духа.

Бывший семинарист Сталин тоже отлично знал иудейско-хазарские обычаи, потому и не стал вникать в дело старшего Кагановича.

Знал, разумеется, Сталин и кем приходится Лазарь Л.П. Берии (по утверждению различных источников — двоюродным братом по материнской линии. — Э.Х.), перемещая того из Тбилиси в Москву сначала заместителем Ежова, затем вместо него — главою НКВД. И то была отнюдь не его личная воля, вызванная необыкновенным умением Берия втереться к нему в доверие, как нам внушают наши новейшие, особенно «прогрессивные» историки, принимая всех нас, судя по всему, за дремучих невежд. <...>

Говоря о двух-трех евреях, во все время сталинщины остававшихся у власти (речь идет об одной из ссылок на мемуары Б. Бажанова, который причисляет Кагановича к этим «двум-трем евреям». — Э.Х.), Бажанов просто наводит тень на плетень. Три — это Каганович, Берия и Мехлис. А возглавлявшие концлагеря генералы Нафталий Аронович Френкель и Яков Давыдович Раппопорт?