С осмыслением масштабов потерь от землетрясения, цунами и радиации прогнозы относительно суммы ущерба только растут – первоначальная оценка в 170 млрд долларов очень скоро выросла до 300 млрд, и весьма вероятно, что и эта сумма является далеко не последней: по мнению некоторых лондонских банкиров, она вполне может достигнуть триллиона долларов. Компании TEPCO, кредитный рейтинг которой упал до минимальных значений, могут быть предъявлены иски в совокупном размере более 20 млрд долларов, а сама она, скорее всего, перейдет в управление государством. Токийский биржевой индекс Nikkei в течение первой недели после землетрясения упал более чем на 10 %; более резкое падение он испытывал лишь дважды в истории. Огромные убытки, естественно, понес и страховой сектор. В ожидании сокращения спроса со стороны Японии несколько упали мировые цены на нефть, что отразилось на всей мировой экономике, однако выросли цены на газ – Япония резко увеличила импорт природного газа для своих ТЭС в условиях экстренной остановки 11 своих атомных реакторов, то есть одной пятой от их общего количества в стране. В условиях кризиса, спровоцированного также войной в Ливии, выросли цены на самый, по крайней мере «психологически», надежный ресурс – старое доброе золото.
Тот факт, что Япония обладает столь развитой и разноплановой экономикой, в перспективе облегчает ей выход из настигшего ее кризиса, но в то же время переносит его бремя на остальной мир – японские товары и инвестиции играют такую важную роль в экономических процессах по всему земному шару, что нарушение их бесперебойного движения создает трудности для всего мирового экономического организма. Особенно пострадали ближайшие соседи Японии, такие как Южная Корея и страны Юго-Восточной Азии.
Беженцы в своей стране
Развитие атомной энергетики во всем мире замедлится, крупные промышленные компании понесут большие убытки, на восстановление инфраструктуры уйдут миллиарды долларов… За всеми этими последствиями мы чуть не забыли самого, наверное, главного – судеб людей, потерявших не только своих близких и свои дома, но и свою родину, свои города и деревни. АЭС «Фукусима-1» находится в не самой населенной части Японии, но она стоит отнюдь не посреди пустыни – после начала аварии свои дома, находящиеся в 30-километровой зоне вокруг станции, покинули около 140 000 человек. Что стало с этими людьми и что ждет их в будущем?
Людей, живущих в непосредственной близости от АЭС, эвакуировали уже 11 марта, сразу после первого повышения уровня радиации. На следующий день была создана Зона отчуждения радиусом 20 км вокруг станции, жителям которой рекомендовалось покинуть свои дома, и вторая зона – от 20 до 30 км, – где людям можно было оставаться дома, но по возможности не выходить на улицу и держать окна и двери закрытыми. Начиная с 25 марта им так же рекомендовалось уехать из своих домов. Ключевое слово здесь «рекомендовалось» – в течение долгого времени эвакуация вовсе не была обязательной просто потому, что у японского правительства нет достаточных полномочий, чтобы заставить людей быстро покинуть свое место жительства и отправиться неизвестно куда. Впрочем, жители окрестностей к рекомендациям своего правительства прислушались, и 20-километровую зону покинули почти 80 000 человек, осталось лишь несколько сотен «маргиналов». В зоне вахтовым методом работали несколько сотен полицейских и солдат, которые занимались инспекцией территории для защиты покинутого жителями имущества (к чести японцев, случаев мародерства, столь частых при масштабных природных катастрофах во всем мире, практически не было), а также поиском тел погибших. Эвакуированных людей, у которых не было возможности поехать к родственникам в другой части Японии, разместили во временных лагерях, устроенных в школах и общественных учреждениях городов в соседних префектурах. На произвол судьбы людей не бросили, хотя в условиях нехватки всего и проблем с транспортом после землетрясения обеспечить беженцев всем необходимым было непросто. Но как бы хорошо власти ни заботились, жизнь во временном лагере может быть сносной (а для оптимистов даже интересной) несколько дней, максимум неделю, а потом становится вся тяжелее – люди устают от стесненных условий, страдают от своего неполноценного положения, хотят домой. Многие потеряли близких людей или неделями ничего не знали об их местоположении, что делало их состояние еще хуже. Поэтому некоторые тайком возвращались в свои дома в Зоне отчуждения, потому что охранялась она не так строго, как могла бы. Позже, когда режим Зоны отчуждения был ужесточен и в дело вмешалась полиция, этих людей снова отправляли за ее пределы, но уже в приказном порядке.
Жители эвакуированных областей неоднократно просили власти разрешить им хотя бы ненадолго вернуться домой, и эти просьбы были услышаны – 11 апреля, через месяц после аварии, Зона была открыта, чтобы люди могли уладить срочные дела и взять с собой необходимые вещи, забытые в спешке эвакуации.
Через 10 дней, 21 апреля, после визита премьер-министра Наото Кана в Зону отчуждения (к этому времени, кстати сказать, уже более 70 % японцев высказывались за его отставку), было наконец дано официальное распоряжение запретить людям находиться в 20-километровой зоне вокруг станции, полиция теперь смогла арестовывать таких людей и высылать за пределы зоны. Радиус рекомендованной эвакуации оставался на отметке 30 км, хотя правительство признавало, что серьезное превышение нормального уровня радиации зафиксировано в некоторых местах и в 40 км от АЭС, и даже еще дальше.
Люди тем временем продолжали жить больше месяца во временных лагерях. Несмотря на все тяготы, с этим можно было бы примириться, но в прессу все чаще и настойчивее стали просачиваться очень неприятные истории – о дискриминации и унижениях, которые терпят «атомные беженцы» от местных жителей. В свое время выжившие, но пострадавшие от радиации жители Хиросимы и Нагасаки смогли сполна почувствовать себя изгоями – в других, «здоровых» районах Японии от них отшатывались как от прокаженных, зачастую отказывали в самых простых услугах. Теперь и жители Фукусимы попали в ранг «неприкасаемых» – их отказывались принимать даже в специально созданных для них же центрах, требуя тщательных проверок на радиацию, и если результаты проверок были неоднозначными, беженцам мгновенно указывали на дверь. То же самое происходило в больницах, где отказывались иметь дело с пациентами, узнав, что они из Фукусимы. Некоторые автозаправочные станции отказывались обслуживать машины с номерами префектуры Фукусима, не пускали их и на стоянки торговых центров.
Широкий резонанс получила история школьника, ставшего объектом издевательств сверстников прямо на улице города Тиба. Местные дети окружили его и громко обзывали «радиоактивным» и «заразным», смеясь над ним и требуя, чтобы он немедленно покинул их город. Подобные случаи происходили и в других местах, в одном из них был даже замешан учитель средней школы, присоединившийся к оскорблявшим – как ни пытались учителя и воспитатели объяснить ученикам, что их сверстники из Фукусимы не представляют для них опасности и, наоборот, нуждаются в дружбе и подбадривании. Как известно, дети часто все понимают по-своему, и совсем не так, как того хочется взрослым…
На психологическое состояние беженцев помимо некомфортной жизни, унижений и отсутствия информации о пропавших без вести близких оказывали влияние и случавшиеся почти каждый день новые сильные землетрясения, некоторые из которых наносили ущерб уже их новому местожительству и вызывали настоящую панику среди отчаявшихся людей. «Мы так больше не можем, – сказал журналистам один из беженцев после очередного сильного толчка, – это слишком. Если нас отсюда не вывезут, то вместо мертвых им придется иметь дело с сумасшедшими».
Пока продолжается ликвидация последствий аварии на станции, судьба эвакуированных людей остается неясной – радиационный фон в Зоне отчуждения еще очень высок, и возвращаться туда нельзя. Даже тем, кто жил достаточно далеко от станции и рано или поздно сможет вернуться в свои родные места (но вряд ли в свой дом, потому что землетрясение мало что оставило от поселений в Зоне отчуждения), придется провести многие месяцы в подвешенном состоянии и постоянном нервном напряжении, что может обернуться психологическими травмами на всю жизнь, подорванным здоровьем и прерванной карьерой. Но в непосредственной близости от станции уровень радиации столь велик, что жить там нельзя будет многие годы – а значит, многим людям, потерявшим в катастрофе все, придется начинать новую жизнь с чистого листа в чужих городах, не имея никакого шанса вернуться домой.
Заключение
Что дальше?
Авария в Фукусиме изменила мир, в котором мы живем. Ядерный страх, основательно подзабытый за два с половиной десятилетия, прошедших с чернобыльской катастрофы, ожил вновь и охватил планету с новой силой. Даже если в течение длительного времени никаких атомных инцидентов в
