— И куда второй делся? — пробормотал Сквернослов.
— Похоже, тут и остался. — Ответил второй рейдер, заглянув под арку, которую образовывали два сваленных дерева. Он взял комок снега и швырнул в большую нору, скрывающуюся за аркой. Оттуда выскочила дюжина крыс и в панике бросилась в разные стороны.
Васнецов от неожиданности быстро сдернул с плеча свой автомат, но Крест одернул его и пошел к норе. Все последовали за ним.
Это был просторный лаз ведущий вниз. Это чем-то напомнило выходы из траншей на поверхность в родном городе Васнецова. Только тут, внутри, снег был разбросан и окрашен в красные тона. Всюду валялись обглоданные крысами человеческие кости с еще сохранившимися кое-где фрагментами плоти. Варяг прикинул, что произошло это несчастье примерно неделю назад.
— Это один другого грохнул, чтобы лыжи его подрезать что ли? — Хмыкнул Сквернослов, глядя на эту неприятную картину.
Людоед тихо засмеялся.
— Этот идиот на растяжку нашу напоролся, — заявил Дитрих.
— Растяжку? — Варяг взглянул на него.
— Да. Мы вход заминировали на всякий случай. И тебе, пожалуйста. Полез и его в клочья. А второй запаниковал и деру дал.
— Но лыжи прихватить в панике не забыл. — Хмыкнул Варяг.
— Паника, такое дело, — загудели фильтры второго рейдера. — У нас, когда в казарме объявили, что на нас летит ядерная ракета и всем надо спуститься в убежище, контрактник один побежал в умывальник и стал бриться и зубы чистить. Мы его вчетвером оттащить не могли от раковины. Он орал, отбивался и плакал. И все кричал, что больше такой возможности у него не будет. Так и остался там.
Эти слава заставили всех задуматься и притихнуть. Наверное, каждый обратился к воспоминаниям, вытаскивая на свет божий то, самое страшное воспоминание о самом страшном дне и о том, что он тогда почувствовал. Первым затянувшуюся тишину нарушил Людоед:
— Ты бы маску снял. Чего перед нами чиниться-то а?
Рейдер медленно повернул голову и уставился своими матовыми черными стеклами на Илью. Затем потянул закованные в армированные перчатки руки к своей голове. Скинул тяжелый капюшон из плотной и теплой материи, покрытой сверху мелкоячеячной кольчугой. И проведя нехитрую манипуляцию с шейным захватом маски, стянул ее. Очевидно, Людоед понял, что зря попросил у рейдера показать лицо. Крест нахмурил брови, пряча под ними взгляд и маскируя эмоции, но было ясно, что чувствует он себя сконфуженно. У рейдера была совершенно лысая голова. Даже бровей у него не было. На голом черепе несколько рубцов от давно заживших язв. Большая часть левого уха отсутствует. От левого уголка рта тянулся багровый рубец почти до уха. Словно когда-то рот ему разорвали, а потом сшили. Были видны шрамы и от швов. Кожа на всей левой стороне лица была сильно стянута к этому шраму, даже неестественно растянув ноздрю и не давая полностью раскрыться веку левого глаза. Сам глаз был совершенно белый с крохотным черным пятном, постоянно направленным в одну точку. Здоровым у него был только правый глаз.
Рейдер прижал шейную часть маски к горлу и зашевелил бледными сухими губами. Откуда-то из маски раздался голос:
— Ну, что, доволен?
— Да нет, — пробормотал Илья. — Извини. Я не знал.
— Борей, одень маску. Тебе лицо студить нельзя, — сказал своему товарищу Дитрих. — И давайте уже войдем в ангар.
Рейдеры обезвредили еще две растяжки в глубине лаза и раскопали железную дверь с закругленными краями, прикрытую большим листом выбеленной мелом плотной резины. Открыв дверь, они шагнули в кромешную тьму. Варяг и Дитрих включили фонарики. Ангар был большим, что можно было понять и по размерам холма и по тому, какой самолет тут должен находиться. Вдоль стен лучи фонарей выхватывали ряды бочек и каких-то ящиков. Вдоль задней стены находились два огромных топливозаправщика на базе КРАЗов и много гофрированных шлангов разного сечения.
— Вот он! — Воскликнул Яхонтов, когда свет его фонаря скользнул по белоснежному корпусу самолета. Варяг подошел ближе и стал рассматривать его, освещая фонарем.
— Ух ты! — Сквернослов подбежал к нему. — Ничего себе громадина какая!
Ил-76 опирался корпусом на подстилку из толстых квадратных резиновых плиток, а крылья упирались в стальные леса, так же обложенные сверху резиной.
— А это зачем? — спросил Людоед.
— Ну, шины ведь спускают со временем. Чтоб покрышки на шасси не слеживались под тяжестью самолета. — Пояснил Дитрих.
Николай с благоговением рассматривал белый корпус этого гиганта и не мог поверить в то, что есть сила способная не то чтобы поднять это в воздух, но и вообще сдвинуть с места. Каких все-таки высот мог добиться человеческий разум в создании таких вот рукотворных чудес. Однако сомнения отпали быстро. Достаточно было вспомнить ядерное оружие, ракеты, молохитов, пси-излучение и наконец, пресловутый ХАРП. Да. Человеческий разум способен был сотворить многое. Но что теперь с этим делать, этот самый разум не мог до конца разобраться…
— Сколько эти турбины сжигали кислорода, и сколько надо было растениям его восстанавливать? — хмыкнул Людоед, глядя на двигатели самолета.
— Побочные действия прогресса, — вздохнул Варяг.
— Тогда прогресс ли это? — многозначительно заметил Крест и повернулся к Дитриху. — Тут что, аэродром был?
— Что-то вроде того. Резервный. Пара полос. Несколько ангаров. Генератор электрический. Но его свинтили, по-моему, еще до войны.
Висящая на груди Дитриха рация зашипела.
— Командир. Это Овод. Кажется черновики.
— Черт, — выдавил рейдер. — Много?
— Три сто пятьдесят вторых. Километра два. Движутся в нашу сторону.
— Приготовьтесь. Если будут ехать мимо, себя не обнаруживать.
— Сомневаюсь, что мимо проедут. Они идут по следу наших машин.
— Тогда никого не оставлять. Самсон! Самсон, как слышно меня?
— Самсон на связи, командир. — Ответил другой голос в рации.
— Ты Овода сейчас слышал?
— Да, командир. У нас тоже новости хреновые.
— Что такое?
— БАТы исчезли. И топливо для них тоже.
— То есть как?! — воскликнул Дитрих.
— Тайник с машинами обнаружен был. БАТы угнали. Судя по следам, где-то, неделю назад, или около того.
— Что за следы?
— МТЛБ. БМД. По одному. Лыжники. Еще колесные. Вроде две машины. Протектор характерный. Елочка. И цепью обмотаны колеса.
— По колесам судить можешь?
— Да, командир, — ответил Самсон. — Это БТР-152, скорее всего.
— Значит это Черновики. Только у них в этих краях такой антиквариат. Мать их, твари! Уже досюда добрались! Суки!
— Что еще за черновики? — нахмурившись, спросил Варяг.
— Банда местная. Революционно-анархическая группировка. Называются черновиками по фамилии их лидера Якова Чернова и братца его младшего. Терроризируют в этой округе всех выживших. — Пояснил Дитрих.
— Вот и полетали, — вздохнул Николай.
— Без вариантов, — кивнул Сквернослов.
