ему событиях, не смешили его. Он был далеко отсюда, и кел знали это.
Он вспоминал, когда позволял себе это. Память возвращала его в Дом, где жили кел, его друзья. Он вспоминал корабль. Воспоминания причиняли ему боль, и он не часто позволял себе это. Это очень мудро, подумал он, что Закон запрещает вспоминать, приказывает забывать каждое путешествие между мирами… даже приказывает забывать старый язык и старые мысли. Он ушел во Мрак и вернулся в мир, где говорят на халари, где нет прошлого. Забывать должны все, кроме сен. В этом была мудрость народа. Помнили только члены касты сен. Все остальные забывали. Им не оставалось ничего, кроме легенд.
Звуки их голосов давили на Ньюна, как тишина. Он поднял глаза, посмотрел на них, на Нлила, на нескольких выживших высокого ранга — мужей госпожи.
— Мы, — начал он и тут же воцарилась тишина. — Мы должны обсудить один вопрос. Наши припасы остались в Ан-Эхоне. И что мы должны сделать?
— Пошли нас, — воскликнул один из кел, и голоса поддержали его. — Да. День за днем мы перенесем их сюда.
— Нет, — коротко сказал он. — Это не так просто. Слушайте меня. Когда нога ступит на развалины Ан-Эхона, бог знает, что ждет там кел. Может быть, там корабли. Может, весь город просматривается. И не только глазами. Может, все завалено обломками и нас могут заметить. Когда мы выйдем из укрытия. Тогда то, что обрушилось на Ан-Эхон, обрушится на нас. Нам нужны припасы. Мне больно смотреть на страдающих детей. Я согласен с вами: оставаясь здесь мы не дождемся ничего хорошего. Однако я предпочитаю, чтобы между нами и врагами оставался камень. Я думаю над тем, что надо было бы двинуться дальше.
— Не наша территория, — возразил Серас, старейший из мужей.
— Тогда мы захватим ее, — резко ответил Ньюн.
Смешение племен, смешение святынь… вода и масло. В этом не было ничего хорошего. Он смотрел на их лица и читал неодобрение, которого и ожидал.
«Ты не можешь хорошо управлять одним племенем, — думали они. — Почему ты решил, что справишься с двумя?»
— Слово госпожи? — спросил Серас. Это тоже был вызов.
— Я еще не говорил с ней. Только собираюсь.
— Поговори, — сказал Серас. Наступила тишина. Ни предложение, ни высказанное мнение. Лица, украшенные шрамами, смотрели на него, чего-то ждали. Он подумал, не вызвать ли их на дискуссию, но понял, что ответом будет только молчание. Он поднялся, поправил мантию и пошел между ними. Все поднялись, демонстрируя свое уважение, которое должны были испытывать, но никогда не испытывали. Ньюн понимал это, как насмешку над собой. Сейчас, когда он уйдет, они будут говорить. Руководили ими Нлил и Серас. Ему они только подчиняются. Он накинул вуаль, пошел в темноте по узкой тропе, огибающей утесы. Сюда даже не проникал свет звезд. Мри воздвигли здесь горы песка, который постепенно перемещался под ветром с шипящим шепотом. Он прошел между песчаной горой и утесом, защищая лицо от сильного ветра, смешанного с песком. Хорошо, что он не привел его сегодня в холл. Неприязнь к нему кел и так слишком велика. Он обернулся назад, наполовину ожидая увидеть Рас. Ее не было. Обогнув утес, он прошел по открытому месту, где росли трубчатые деревья. Отдельные сегменты дерева были толщиной с туловище человека. Благодарение богу, что они росли здесь. По крайней мере, они не испытывают нужды в воде. Хоть в этом им повезло.
Слабый свет показался у входа в пещеру сен. Сен в золотых мантиях, сидящие у входа, подняли головы и торопливо поднялись, приветствуя первого из кел. Он прошел дальше, в освещенную лампой пещеру, где сидели старейшие, погруженные в вечернюю молитву. Ньюн снял вуаль, чтобы не оскорблять старейших и остановился. Один из сен поднялся и прошел в глубь пещеры. Вскоре он вернулся, показав жестом, что Ньюн может войти.
Он прошел по темному коридору и вошел в круглую пещеру, где вокруг сложенных камней сидело несколько сен. На камнях в белой мантии сидела Мелеин. Она никогда не носила вуали. Мать племени, госпожа, хранительница тайн, святыни.
«Сестра», — подумал Ньюн. Всегда, видя ее в белой мантии, окруженную сен в золотых мантиях, он вспоминал о своем родстве с ней. Она попросила остальных удалиться, подозвала его. Ньюн склонил голову, когда сен проходили мимо, а затем сел возле ее ног.
— Ты выглядишь усталым, — сказала Мелеин. Он пожал плечами.
— Тебя что-то тревожит?
— Госпожа, твой кел не считает это место безопасным.
— Есть другое место?
— Другое место нужно захватить. Это мы и собираемся сделать.
— Кел согласны?
— И… святыни… Те, что мы оставили в городе. Я думаю, что если бы там уже были корабли, мы бы видели их. Дай мне разрешение войти в город. Мне кажется, что я мог бы вынести святыни. А что касается остального… Остальное можешь решить только ты.
— Ты стал нетерпелив. Ты не хочешь ждать. Он посмотрел на нее.
— Старый кел сказал, что когда начнутся ветры, это убежище засыплет песком. Я верю этому. Нам нужно что-то делать. Чем больше времени проходит, тем сложнее становится ситуация.
— Ты говорил с кел? Он пожал плечами.
— Говорил.
— И у них нет мнения на этот счет?
— Они его не высказали.
— Ясно, — она смотрела прямо перед собой, на что-то, невидимое ему. Лицо ее было наполовину в тени, наполовину освещено золотистым пламенем. Наконец глаза ее сверкнули, как бы выдавая какие-то внутренние эмоции.
— Куда ты собираешься идти? — спросила она. — Вниз? Говорят, там климат мягче и больше воды. Но там живут другие племена. Ты выиграешь дуэль, в этом я не сомневаюсь. Твое искусство намного выше, чем их. Все-таки девять лет с лучшими мастерами. Да, ты выиграешь, даже захватишь их припасы. А что дальше?
— Я — кел. Откуда мне знать?
— У тебя всегда было свое мнение.
— Но я никогда не рассчитывал на него.
— Ты потерял один из знаков Чести. Еще до того, как он понял смысл ее слов, рука его потянулась к груди и нащупала пустое место.
— Это был золотой лист, — сказала она. — Золотой лист — здесь, на Кутате. Ты не должен был терять его.
— Он у Дункана. — Это было не признание, так как она и так знала.
— Не будем говорить о том кел, который ушел без моего благословения.
— Я отпустил его.
— Да? Даже кел этого племени советуются со мной. Я ждала, что ты придешь поговорить о кел. Но ты не пришел. Почему? Он встретился с ней взглядом. Нелегко.
— Ньюн, — сказала она. — Ты научил его быть мри и тем не менее он ослушался моего приказа. А теперь ты, ты хочешь последовать за ним. Почему я слышу от кел жалобы на тебя?
— Потому что их сердца с Мераи.
— Потому что ты постоянно отталкиваешь их. Наступила долгая пауза.
— Я так не думаю.
— Но это так.
— Возможно.
— Дункан вернулся к людям, — сказала она. — Так это или нет?
— Дункан ушел к людям, да. Но он не вернулся к ним. Он служит Народу.
— Значит ты уверен… и ты говорил об этом с кел?
— Нет.
