'М-м Рудомино, с большим восхищением перед Вашими достижениями как библиотекаря и как выдающегося деятеля в области мировой культуры. 22 августа 1981'.
20 апреля 1977 года у Василия Николаевича случился инфаркт. У него болела спина, и я давала ему аспирин и анальгин и поздно дала валидол. Это потом меня постоянно мучило. Казалось, что если бы он раньше его принял, может быть, этого и не случилось. До июля он лежал в больнице, а потом врачи не разрешали поехать на дачу, потому что там сосны. И мы остались в городе. Но 6 июля у Василия Николаевича произошел второй инфаркт, прямо во время визита лечащего врача. Помощь оказали тут же, но боли не проходили 20–30 минут. Положили в больницу, где он пролежал до начала октября. Потом я держала его под 'стеклянным колпаком' дома, и он встал на ноги.
В 1977 году сестра Василия Николаевича, Мария Николаевна, за активную деятельность по увековечению памяти сына, С.П.Королева, была награждена орденом Трудового Красного Знамени. Фактическим поводом для награждения послужило признание ее заслуг в том, что она в 1939 году добилась пересмотра дела Сергея и вызова его в связи с этим из лагеря на Колыме, где надежд на спасение у него не было. Мы считали, что Сергей обязан ей вторым рождением. Скончалась Мария Николаевна от инсульта в возрасте 91 года 30 июня 1980 года. Вторая сестра Василия Николаевича, Анна Николаевна, которая жила с семьей в Австрии, под Зальцбургом, тоже к тому времени умерла. Из двух братьев и двух сестер Москаленко остался только Василий Николаевич, которому в 1980 году исполнилось 90 лет.
Муся Минкевич в Саратове серьезно и тяжело болела. Привожу одно из последних писем к ней.
В конце сентября 1979 года, не дожив до восьмидесяти лет одного года, Муся скончалась. Мы дружили с ней с пятилетнего возраста, т. е. почти всю жизнь. Мне было очень тяжело потерять ее. Конечно, ездила на ее похороны.
9 февраля 1981 года на 91-м году жизни после непродолжительной болезни скончался Василий Николаевич. Я благодарна судьбе, что она подарила нам 57 лет счастливой семейной жизни. Мы, конечно, не имели права требовать большего. Василий Николаевич умер в хорошей умственной форме, но перенес два инфаркта и мы все боялись, чтобы не было третьего. А умер он от обострения желчно-каменной болезни, которой страдал почти всю свою жизнь. Мы прожили нашу супружескую жизнь душа в душу. Он был умным, благородным человеком, любил людей, был настоящим интеллигентом. Ему я бесконечно обязана тем, что стала такой, какая есть. Всю жизнь он помогал мне, жил моими интересами, и я часто думала, что если бы его не было, то, возможно, не было бы и моей Библиотеки. Мне прислали много соболезнующих телеграмм и писем. Хочу привести выдержку из письма Л.И.Владимирова из Вильнюса:
Дорогая Маргарита Ивановна,
Потеря Василия Николаевича была самой большой потерей в моей жизни. Мне ужасно грустно и одиноко без него.
После смерти Василия Николаевича я крепко держала себя в руках, старалась жить полноценной жизнью, как можно больше работать, путешествовать. Летом 1981 года с внуком Васей ездила на теплоходе 'Лев Толстой' по Волго-Балту до Выборга и обратно. На теплоходе играла в пинг-понг и вспоминала 1930-е годы, когда мы с Василием Николаевичем и Адрианом были увлечены этой игрой и играли в столовой нашей квартиры на Мясницкой. Как-то танцевала и думала о том, что очень любила танцевать, а жизнь прошла и танцевала я мало, так как Василий Николаевич не танцевал. Василий Николаевич все время со мной.
Осенью 1981 года по приглашению Министерства культуры ГДР и ИФЛА ездила на 47-ю Сессию ИФЛА, проходившую в Лейпциге, опять против воли Министерства культуры СССР. На открытии Сессии меня встретили аплодисментами и цветами. Но советская делегация игнорировала меня. Показывала, что 'я не с ними'. Было очень обидно и грустно наблюдать за подхалимством не только соотечественников, но и гедеэровского начальства. Восполнилось это доброжелательством простых библиотекарей и членов Исполкома ИФЛА. После закрытия Сессии, я еще 2 недели провела в ГДР, в Дрездене и Берлине. Выступила в Обществе библиотекарей Саксонии. Походила по музеям, театрам. Выступала в германском обществе библиотекарей в Дрездене.
Зимою того же года лечилась в санатории 'Подмосковье'. А осенью 1982 года по приглашению дочери Ж.Р.Блока Клод провела почти 2 месяца во Франции — в Париже и на Лазурном берегу в Антибах, где жил П.Пикассо, у моей коллеги И.Журдан. Летом жила на даче, было тихо и спокойно, и хорошо на душе. Часто снился Василий Николаевич. Все время я была с ним. Но, к сожалению, на даче я много времени бывала бездеятельна. Приятная дачная обстановка не располагала к работе, работалось лучше в Москве. Но на зиму все же оставалась на даче. Адриан уехал в трехмесячную командировку в Англию, и мы жили на даче втроем — Наташа, Вася и я. Взяла себя в руки и много работала.
О своей жизни в 1982 году я писала В.Н.Стефанович, бывшей сотруднице Библиотеки, с которой я вместе работала в Германии в 1945–1946 годах и которая впоследствии уехала жить в Крым.
