лечат от всех болезней. Особенно от нервных. От нервных, кстати, помогает еще лягушачье кваканье. Но его нужно принимать не в таблетках, как некоторые, и даже не в уколах, а в виде ква-квапель. А еще полезны ква-кванны. Давай искупаемся?
— Холодно еще.
— А я, знаешь, приму одну ква-кванну. — И художник стал раздеваться.
Когда он подходил к речке, лягушки одна за другой — плюм! плюм! плюм! — попрыгали в воду.
Славик — жених
После завтрака Славик побежал на огород.
Семеро пришельцев и землянин сели наземь, и Грипа показал оружие против Митяя. Оно не походило на электробритву. Это была плоская коробочка поменьше спичечного коробка с экраном впереди и тремя кнопками сзади. Углы у нее были удобно закруглены.
Грипа рассказал, как нужно пользоваться прибором.
— Когда противники приблизятся к тебе на расстояние восьми-десяти земных шагов, направь на них аппарат экраном вперед и нажми на вот эту красную. кнопку. Сосчитай до тридцати — они ведь не сразу набросятся? — и нажми на белую. На вот эту, что посередине. Если они все еще будут враждебны, снова нажми на красную. Двух доз будет вполне достаточно.
Славик взял аппаратик и потрогал, не нажимая, кнопки.
— Теперь второе. Это условие такое же важное, как первое. Такое же важное, — повторил Грипа.
— Такое же, — повторил и Славик. — А эти ваши дозы — не радиация?
— Нет, это совсем не то, чего ты боишься. Но если ты не нажмешь, когда все успокоится, на зеленую кнопку, аппарат может причинить некоторый вред живому существу. Это и есть второе условие, такое же важное, как первое.
— Понял. — Славик потрогал теперь зеленую кнопку.
— Подержишь ее ровно столько, сколько красную, — ровно столько.
— Ровно столько, — повторил землянин и бросил еще один взгляд на плоскую коробочку у себя на ладони. Чудодейственный прибор походил еще и на мамину маленькую пудреницу, если бы не экранчик.
— А что с ним произойдет, когда я нажму на красную кнопку? — все же спросил он. Произнося 'с ним', он видел перед собой приснившегося ночью Митяя. — Он… не уменьшится?
— Уменьшится? — переспросил Грипа. — Нет, этого у нас не умеют делать. Просто ему расхочется драться. Надеемся, что расхочется.
— А почему?
— Это я тебе потом объясню. Если все получится. Аппарат надежный, — сказал командир напоследок, — проверен на других планетах. Думаю, не подведет и на этой. Так что не волнуйся.
— А я и не волнуюсь.
И правда, пока Славик шел по огороду, он был спокоен. Но стоило ему увидеть улицу, куда его могли позвать каждую минуту, как тревога к нему вернулась.
Славик закрылся в комнате и стал рассматривать аппаратик. Экран был матовый, похоже, стеклянный, в глубине была заметна серебристая точка. Непонятные знаки-письмена на задней стенке. И три кнопки величиной с пуговки для рубашки. Славику захотелось на ком-нибудь попробовать аппарат. Он поискал объект…
На кухне гремела посудой бабушка. Бабушка была добрейшим человеком на Земле, ее утихомиривать не было надобности.
На стуле свернулся клубком черно-бело-рыжий котище Васька — самое ленивое в мире существо. Когда Славик брал его на руки, кот даже не открывал глаз и не подбирал задних лап — они у него волочились по полу. Даже на мурлыкание у Васьки не хватало сил. Как он ловил мышей, не знает никто.
Славик вышел во двор. На земле у забора дрались воробьи! Вот кого нужно успокоить. Славик навел аппаратик на птиц, но те вспорхнули и улетели драться в другое место.
По двору, кококая, бродили куры. За порядком здесь следил петух, но скорее всего и без него среди кур царил бы мир — уж такие это птицы. Глядя на них, Славик вспомнил Кубиково слово 'куротерапия'.
В соседнем дворе что-то делала Нинка — ее голова плавала туда-сюда за забором. Вот на ком он испробует аппарат! На этой зловредине.
Славик нащупал красную кнопку…
Нинка увидела соседа, подошла к забору, встала на чурбак.
Сейчас!.. Славик, держа руку с прибором у живота, направил экран на девчонку.
— Слав! — крикнула Нинка (он чуть не нажал кнопку). — Сегодня Наташка ко мне приходит, говорит, по грибы с утра бегала. Полным, говорит, полно, хоть косой, говорит, коси! Белые! Завтра с утра побежим? Я здесь все грибные места знаю.
Славик вместо ответа закашлялся.
— Так пойдем?
— А почему не сегодня? — К немедленному согласию он еще не был готов.
— Сегодняшние все собрали. За ночь новые вырастут, мы утречком с тобой их и посчитаем.
— Хорошо, — дал себя уговорить Славик. — Пойдем. Во сколько вставать?
— Часиков в шесть надо — пока другие не набежали.
— В шесть так в шесть…
— Слав, а это что у тебя? — Соседка показала пальчиком на молстар.
— Это? — Славик накрыл его другой рукой. — Это фотоаппарат. Японский, — уточнил он.
— Ой, дак ты меня сфотать хотел? Дак ты, значит, на меня не обижаешься?
— Я не успел сфотать. Только приготовился.
— Ну так снимай, а я представляться буду.
Нинка над забором еще больше поднялась — встала, должно быть на цыпочки — и склонила голову набок. Славик прицелился и сделал вид, что нажал на спуск.
Девчонка улыбнулась и так, с улыбкой, и застыла. Славик снова 'щелкнул'.
Нинка потупилась и взглянула на Славика исподлобья. Он понял и снова 'нажал на спуск'
Нинка повернулась к соседу спиной и вдруг обернулась, словно спрашивая: 'Это не вы меня позвали?' Даже рот приоткрыла. Славик 'сделал' и этот 'снимок'.
Нинкиной фантазии 'представляться' хватило бы еще на двадцать, а то и на тридцать поз, но Славик сказал, что кончилась пленка.
— А когда фотки? — спросила Нинка, сразу сделавшись обыкновенной.
— Я тебе из города пришлю, — пообещал Славик, пряча молстар в карман, — я их там сделаю.
После этого они пошли к Кубику. Он стоял перед холстом и что-то бормотал, не видя и не слыша ничего вокруг.
Гости постояли-постояли и, переглянувшись, потих-о-онечку вышли из комнаты. Половицы под их ногами пели кузнечиками. На крыльце вздохнули: оф!
Было солнечно, зелено, просторно, ветерок шевелил листьями яблони в саду и они чуть шелестели.
Петух взлетел из-за забора, уселся на него и, утвердившись, покосился на радужный свой хвост — все ли такой же он яркий, не изменился ли, не приведи бог (имеется в виду куриный бог). И заорал на весь свет: ку-ку-ру-узы-ы-ы!.
Ребята сбежали с крыльца.
Всякого-другого в этот день было еще много — и хорошего, и чепухи, о которой не стоит рассказывать. Но об одном мы все-таки поведаем. Нинка, все больше к Славику добрея, — нашла подружку! — разоткровенничалась и открыла ему самую тайную свою тайну.
