На Нырехе — кутерьма. Да ну их! Надоели! Ребята все передают тебе привет. Всем хотелось бы еще раз побывать на Земле. А мне знаешь как хочется! Слав, Слав, ты меня слышишь?
— Слышу, слышу, — прошептал Славик.
Землянин стоял перед телевизором и боялся пропустить хоть словечко.
Питя чуть опустил глаза — теперь они смотрели прямо на Славика — и вдруг заорал:
— Славка, я тебя вижу!!! Ты прямо передо мной! У тебя за спиной диван, а в руках тарелка с картошкой! Дай кусочек! Я тебя вижу, Славка, вижу, у тебя в руке вилка! Это Клама устроила, Клама! Ксей, учись, как нужно работать! Славик, как дела?! Ну говори, говори!
А Славик говорить не мог — у него вдруг перехватило горло. Он еле с этим справился и сдавленным голосом ответил:
— Питя! Я тоже тебя вижу! Ура! Есть связь! Знаешь, как я по вас соскучился! Ты кукурузу помнишь? А остров Пасхи? Как мы вместе летели, помнишь?!
— Я все-все-все помню! — кричал Питя. — У вас зима?
— У нас весна! Уже тепло, но мы все еще учимся!..
Питя опомнился первым:
— Слава, как дела? У нас-то все хорошо, но мы о тебе беспокоимся. Ваша планета — ты извини — немного похожа на Нырех. Вы, наверно, никогда не знаете, что случится завтра.
Славик ответил не сразу. Он замялся и отвел даже глаза в сторону.
— Ну, что ты вдруг замолчал? — забеспокоился Питя. — Что-то случилось?
— У меня невидяйку забрали, — еле выговорил он.
'Забрали' было чисто земное слово, и инопланетянин переспросил:
— Как это 'забрали'?
— Так. Совсем чужой дядька, он как-то узнал про нее, пришел к нам во двор и забрал. Кажется, он бандит. (Еще одно земное слово.) Бандит это… ну, вроде нырехца. Бандиты здесь воруют и грабят. Ну, берут не свое и без спроса. — Славику все труднее было объясняться, да и не очень-то хотелось открывать Пите земные передряги. — В общем, забрали, и я теперь… — Славик тут недоговорил. — Но бандиты, кажется, уже начали ее использовать в своих делах. И это уже не ловитки…
Теперь замолчал Питя, что было на него непохоже.
— Слава… а ты пока ничего не придумал? А твой бородатый Кубик на что?
— Мы оба думаем…
Впервые Славик видел такое озабоченное лицо своего друга. Как всегда в минуты забот, Питя лохматил и без того взлохмаченные волосы. Тут экран вдруг перечеркнули разноцветные зигзаги помех — Питю снова перекосило. Раз, другой — словно он так воспринял Славикину беду.
— Слав, мне кричат, что сейчас связь кончится. — Питя перешел на скороговорку. — Мы все будем думать, как тебе помочь — всей нашей командой! Как только придумаем, скажем! Включай почаще компик! Славик, меня отключают! Пока, Славик! Не унывай, все будет хорошо! Пока-а-а!
Весь экран заняли зигзаги. Компьютер потрескивал. Сквозь треск землянин услышал последние слова Пити:
— Ксей говорит, что вашу планету населяют болтуны. Они никому не дают сказать ни сло…
Но Славику было ни до Ксея, ни до того, что он сказал про Землю. Пятиклассник просто-напросто плакал. И из-за потери невидяйки, и из-за того, что их с Питей разделяет неизмеримо огромное расстояние, и еще из-за чего-то, что точным словом не назовешь, но если оно нахлынет вдруг, то сдавит горло и наполнит глаза слезами.
Славик поставил тарелку на стол и бросился к телефону. Набрал номер Кубика. Художник не ответил. Событие же так переполняло Славика, что еще минута — и он взорвется. Туда, сюда по комнате, к окну, на кухню — но за чем? Да, он хочет пить… Питя, Питя, Питя, они все скучают по Земле, они все будут думать над его бедой, на Нырехе тарарам, какая-то Клама, которая все устроила, а что за Ксей? Теперь Питя будет видеть его, а он — Питю! А можно ли еще раз увидеться? Неужели они что-то придумают насчет невидяйки? Куда, скажите пожалуйста, подевался этот бородатый, этот Кубик?
Славик еще раз набрал номер телефона художника, но никто не поднял трубку.
Питя, Питя, Питя…
Еще один номер телефона.
— Слышь, Стас, тот мультик только что по ящику показывали!
— Ну? — Стас что-то жевал.
— В это дело, ну, про невидяйку, вмешаются инопланетяне! Они его тоже будут расследовать — представляешь?
— Цивильно, — оценил киношный ход Стас и проглотил кусок. — Вот только как они вмешаются?
— Там, ты же знаешь, на самом интересном обрывают. В общем, продолжение следует.
— А как выглядят твои инопланетяне? Зеленые? Рогатые?
Славик обиделся за Питю.
— Такие же, как мы! Только маленькие. Чуть больше авторучки.
— А у американцев они всегда чем страшнее, тем кондеистей. Глянешь — чистый кондратий на экране! Лапы, как у динозавра, пасть, как у крокодила, и с клыков слюна течет. Зачем так? Интересно бы узнать, на кого они похожи, инопланетяне?
— Думаю, что есть и на нас похожие. Мои, — Славик с удовольствием произнес это слово, — как раз такие. Увидим когда-нибудь.
— Ты не забывай, что это всего-навсего мульты.
— Не забываю. Конечно, только мульты. — Славик вспомнил, как он летел в грузовом отсеке на остров Пасхи.
— Ну, давай. Меня бабка в кухню не дозовется.
— А мне кто-то в дверь звонит. Жму клешню.
— Культяпку, чайник!
Шпионы
В дверь в самом деле звонили. И хотя Славику было сказано не раз, чтобы никому не открывал, он, будучи мыслями еще и с Питей ('Пока-а-а!'), и со Стасом ('Культяпку, чайник!'), повернул ключ и нажал на ручку. И — страх пронизал его от пяток до макушки. Перед ним стояла неразлучная пара Гоша-Егор и Петюня. Они успели надышать на площадке перегаром и свежевыпитым пивом. Обы были небриты, на Петюне был пиджак-наискосок, а Гошу украшал светлый плащ с прошлогодними наверняка пятнами на груди и полах. В сознании Славика эти люди были уже крепко связаны с братками и их страшным шефом…
— Здравствуй, мальчик, — вежливо сказал Петюня. — Мы здесь на предмет сбора стеклотары.
— Спрашиваем, значит, про пустые бутылки, — перевел Гоша-Егор.
— Они должны быть, по нашим понятиям, в каждом доме, а выносить их, бывает, некогда. Время, видишь ли, сумасшедшей всеобщей занятости. К тому же…
— Короче, пацан, — снова перевел Гоша, — все лишнее — на помойку! Бутылки есть? — Глаза грузного дядьки шарили за спиной Славика, обшарили они и его руки. — Полные оставь — ха-ха — родителям, а пустые — еще одно ха-ха — нам. — Это, по его мнению, была шутка, потому что он показал вдобавок к ха-ха желтые зубы.
— Ты ведь нас видишь во дворе, — сладкоголосо и на редкость фальшиво пел бывший кандидат наук (с детьми он разговаривать явно не умел). — Мы не какие-нибудь пришлые, мы свои. Так что ты не беспокойся.
— Я и не беспокоюсь. Чего мне беспокоиться… — ответил Славик, чуть приходя в себя. — Вы подождите минутку… — Он не знал, удобно закрывать дверь перед носом непрошенных гостей или нет. В конце концов оставил ее открытой и поспешил в кухню. Бутылки — две из-под минералки, одна пивная и одна винная (память о недавнем визите папиного приятеля) — стояли в углу за плитой. Славик уложил их в
