— Дельфины сказали, что шестьдесят тысяч галактических лет.
— Да ну! Нашей вселенной всего-то тринадцать миллиардов земных или около того. А шестьдесят тысяч галактов, это уже триллионы! Сколько точно, Вей?
— Пятнадцать триллионов, Капитан.
— Они, наверное, уже выродились в лучистую энергию чистого разума.
— Не думаю, Капитан. Системы дальней космической связи Станции приняли устойчивый телевизионный сигнал пришельцев. Смотрите!
На экране появились улыбающиеся люди. Высокие, белокурые. Они стояли полукругом в помещении, напоминающем подземную базу идонов. Женщина в центре протянула вперёд руки и что-то сказала.
— Вей, что она говорит?
— В моей базе нет идентичного языка, Капитан. Но есть похожий.
— Какой?
— Латынь, Билли. А если подтянуть её слова к латинскому, то перевод довольно странный: 'Здравствуйте те, которых нет!'
— Ответь, в том же духе: 'Здравствуйте те, которые есть'.
— Брось сарказм, Билли, пусть просто поприветствует, от имени людей Станции Время. — Не удержался Мадук.
— Да, Вей, именно так и ответь.
— Я, кажется, понимаю, почему они говорят про нас — те, которых нет. Мы же — из будущего.
— Да уж. Ты опять прав Таян. Что значит молодые мозги. Вей, что дальше.
— Они отвечают, что готовы к прямому контакту. Их устраивают условия жизнеобеспечения Станции, Значит и нас устроят условия их корабля. Они тоже дышат кислородом.
— Надо же, как нам везёт за последнее время! Все встречные пришельцы дышат одним с нами воздухом. И разговаривают, одни на древнем месопотамском, другие на латыни. Назначай свидание! Поболтаем! Какое время их устроит?
— Через два земных часа. Гости подготовят переходной трап и подойдут вплотную к Станции.
— То есть нам беспокоиться не о чем?
— Нет. Только подготовить соответствующее помещение, и открыть малый шлюз.
— Вот и займись, а я на мостик. Гудбай, парни! Не провожайте меня! — Капитан стремительно направился к выходу.
Как только за ним закрылась дверь, Советник Рише, откинулся в кресле.
— Ну и денёк, сегодня. Мадук, у тебя ещё остался чай, от Лины?
— Не просто остался. Лина недавно прислала мне новый урожай! Заварить?
— Сделай одолжение. Пока Зануда тут командовал переговорами, я подумал, что, в самом деле, всё новое, это хорошо забытое старое.
— Ты о чём, Эверт?
— О языках пришельцев! Видимо всё-таки не всё в порядке с теорией происхождения видов. Старик Дарвин где-то упустил самое главное. И история человека на Земле, это совсем другая история.
— Да. Извини, пойду за чашками. — И Мадук вышел в свои апартаменты. Там зайдя за ширму, вполголоса проговорил:
— Вей, ты зачем морочил голову Капитану?
— Ты о чём?
— О том, что твоя сила и мощь не нужна, для такой передачки.
— Ну, во первых, она и в самом деле не нужна…
— Нет, дорогой, ты сейчас же свяжешься с Капитаном и объяснишь, что малый аквакерпласт, это всё, на что хватило полномочий 'паука' Рише. И попросишь, чтобы Билли заново просмотрел инструкции станционного ранжира. Он видимо кое-что подзабыл. А тебе, как не стыдно, при каждом удобном случае хвастать своей мощью! Разве этому тебя учила Хун?
Вей молчал.
— Что притих? И про латынь. Почему ты не сказал, что это Ники передает тебе сообщения гостей в переводе на латынь?
— Прости, старик. Я давно так плотно не работал с людьми. Переиграл. Сейчас всё объясню Капитану.
— Принято. Теперь отключись, чай я заварю сам.
Глава X. Что проспал Пьеро Рише
После ухода Рише Младшего, дед и внук долго молчали. Когда к Таяну подъехал маленький робот, и вежливо попросил отдать пустую чашку, он вздрогнул.
— А ты откуда здесь, малыш?
— Это проделки Вея. У него таких малюток целая армия. Только работают они в отсутствии людей. Лекс зовёт их Домоводы и мечтает вернувшись домой, стянуть у Вея парочку. Уже больше четырёхсот лет всё мечтает. Странно, что Вей выпустил 'официанта' прямо сейчас. А! Он сегодня провинился и наверняка обиделся, что я его отругал. Вот и не хочет лично говорить, и намекает появлением робота. Только на что? До прибытия гостей больше часа. — Мадук включил связь с Веем. — Говори, Вей, что случилось.
— Советник Мадук, у меня конфиденциальная информация!
— Ты предлагаешь Таяну уйти?
— Не обязательно. Пройдите сами ко мне в зал.
— Ну вот, только отключил гравитатор.
— Я его уже включил.
— Точно. — Мадук тяжело поднялся с кресла. — Ты уж не обессудь, внучек. Вею приспичило посекретничать.
Таян растянулся на диване. Хотелось немного вздремнуть, но он прекрасно понимал, что всё равно разбудят. Он встал, прошёлся по дедовым апартаментам. От нечего делать, подошёл к камину и начал разглядывать фотографии. Дед Мадук уже объяснял, кем ему, Таяну, доводятся эти люди. Вот это жена Таяна старшего, её зовут Ирина. Это дочь с мужем, его прапрапрабабка и прапрапрадед. Вот родители самого Мадука. На момент старта Станции они были живы, и как посмеялся дед, у них с Эрной есть все шансы навестить супругов Мадук, на его родине в Карпатах, и отведать бабушкиного борща. Они пробовали задать программу модулятору, чтобы тот 'сварил' борщ. Таяну понравилось, а дед сказал, что это просто капустный суп, а у его матери получается объедение. Потому что варит она его по старинке. Из заквашенного буряка, и копчёной буженины. Углероду модератора, так ни за что не смодулировать. Они с Эрной на досуге собирались подсчитать, сколько национальностей было в их роду. Дед Мадук чистокровный гуцул, были поляк, много немцев, даже грек и еврей. Дед рассказал историю имени — Таян. Оно появилось только на Станции, потому, что кроме русского Панкратова, никто не мог правильно выговорить имя Мадука. Все говорили не Тарас, а как кому в голову взбредёт. Вот дед и вычислил, средний для всех акцентов вариант — Таян.
Скучать не хотелось, и он решил пойти на мостик. Всё равно через час начиналось его дежурство. Он нажал на иероглиф, но дверь не открылась.
— Вей, — тихо позвал Таян, — Вей, я хочу уйти на мостик, выпусти меня.
— Погоди минутку, посоветуюсь с Мадуком.
Вот тебе на. Что такого могло случиться, что его не выпускают из апартаментов деда? Но тут раздался голос Мадука:
— Таян, иди сюда, Вей, зря секретничал.
Створки двери разошлись и первое, что бросилось в глаза, это изображение на большом экране. Рише старший сидел в кресле, завернувшись с головой в плед. И рыдая навзрыд пел какую-то песню.
— Вот полюбуйся на нашего Научного руководителя. С горя достал припрятанную бутылку коньяка и теперь горланит Марсельезу.
