— Погоди, это кажется гимн Французской революции!
— Да, и государственный гимн Франции. Бедный Рише. Если это увидит Кортни, ему не сдобровать. Отправит на нулевую палубу. А там теперь невесомость по настоящему. И зайти к нему нельзя, без капитанского допуска.
— Так он что, пьяный?
— А ты никогда не видел пьяных?
В это время Научный руководитель сменил репертуар, он пытался спеть какую-то мелодию, но она ему не поддавалась.
— А, это 'Жизнь в розовом свете'. Слава Богу, за это на нулевую палубу уже не загремит.
— Почему?
— Потому, что на Станции строжайше запрещено использовать без уважительной причины знаки государственности стран участниц проекта 'Станция Время'. Исполнение гимна в нетрезвом виде грубейшее нарушение этого запрета.
— А я подумал, что за употребление алкоголя. Да, что он так разошёлся?
— Чудит. У него вообще появились странности, после того, как стал коротать время в анабиозах. Эверт долго сопротивлялся, но сейчас дал согласие на сканирование мозга своего отца. Ден Мэй подозревает, у Рише старшего какую-то патологию передних долей мозга. Я же думаю, что он просто со скуки бесится. Разгуляться негде, королевство маловато.
— Королевство?
— Это старая шутка, так говорили, если человеку мало поле деятельности. В нашем случае, Станция, хоть и огромна, целый город по земным меркам, но Пьеру всё равно простора нет. Он привык купаться в славе и быть человеком мира. А вот стать человеком вселенной не очень получается. Смотри, уснул!
И действительно, Рише старший, свернувшим клубочком на полу своей гостиной, сладко спал.
— Вей, присмотри за ним. Как только проснётся, сообщи мне. Я попробую уговорить Зануду, чтобы дал мне допуск в апартаменты Пьеро. Может, удастся вразумить беднягу, отключить эгоцентризм[28] и включить коллективизм.
Резкий аккорд, срочной связи, и взволнованный голос Капитана:
— Ребята, по местам, гости уже тянут переходной трап. И сдаётся мне, он сделан из чего-то подобного нашему аквакерпласту, только в динамике.
— Как это, в динамике?
— Старпом, ты не знаешь, что такое динамика?
— Знаю. Поэтому и удивился, что вы так сказали про аквакерпласт.
— Да, наш отлит в готовой форме раз и навсегда. А у них он гибкий и, похоже, самостоятельно подстраивает свою форму под нужный объект. Пристыковался к малому шлюзу, как родной.
На капитанском мостике собралось много людей. В обычное дежурство бывало не больше шестнадцати человек, а сейчас здесь были все члены Совета, координаторы палуб и сотрудники лингвистической лаборатории, со своим 'звуковиком', прибор который был призван идентифицировать язык, если таковой был в его базе. Все всматривались в экраны, на которых транслировалось, как группа их пяти человек едет на 'комарах' по эстакаде нулевой палубы. Это были, как их назвал Капитан, парламентёры: Советник Мадук, Старпом Шехем, аналитик Мартин Блюм, Советник Рише младший и сотрудница космологической лаборатории Кармен Санчес. Её, Капитан лично попросил, отправиться с парламентёрами-мужчинами, на первую встречу с гостями у малого шлюза. Когда Мадук его спросил, почему Кармен, она ещё очень молода и неопытна, Кортни отрезал:
— Зато первая красавица Станции. Гости и так испугаются, когда увидят ваши ро…, то есть лица. Пусть хоть глядя на Кармен, их взгляд отдыхает.
— Ну, ты, Зануда и есть зануда.
— А ты что, считал себя красавцем? — Но Мадук уже отвернулся от Капитана и беседовал с кем-то другим.
Таян Шехем снова оказался на одном 'комаре' со своим дедом Мадуком. В первую поездку он чувствовал себя рядом с ним не в своей тарелке. А сегодня они непринуждённо болтали о том, о сём. Красавица Кармен ехала вместе с Рише младшим, и тот что-то говорил ей по-испански. Прислушавшись, Таян понял, что Великий Магистр рассказывает о своей матери, которая была испанкой. Замыкал колонну 'комар' Мартина Блюма. Сейчас у всех, как у Мадука ноги стояли на гравитаторах, никто и не почувствовал невесомости нулевой. До малого шлюза оставались считанные минуты пути, когда Мадук проговорил вполголоса: 'Вей, пора!'. 'Комары' остановились. Мадук встал и обратился к своей небольшой группе:
— Я остановил наше движение, чтобы сообщить вам одну подробность, которую мы не стали разглашать при всех. Во время контакта с гостями между ними и нами будет прозрачный защитный экран. Это изобретение доктора Панкратова и его сотрудников. Они сумели по-особому настроить лазерную установку станции, и лазер, проходя через какие-то плазменные линзы, генерирует прозрачную завесу, через которую проникает свет и звук, но физический контакт невозможен. Завесу испытали, но в действии применяют впервые. Её свойства до конца не изучены, поэтому прошу вас быть предельно внимательными, чтобы не получить травм. А теперь продолжим наш путь.
— Подожди, Мадук. Зачем нужна, какая-то дополнительная защита, если гости не собираются сегодня проходить на Станцию и останутся в своей смотровой камере?
— Эверт, Капитану показалось очень подозрительным, что дельфины так упорно доказывают, что опасности нет. Даже когда их об этом не спрашивают. Он и напряг русскую палубу, чтобы соорудили щит. На всякий случай.
Вот и малый шлюз. Освещение полное: 'Как на генеральной проверке систем', подумал Таян. Все поднялись с 'комаров' и они деловито жужжа, откатились в сторону. Люди обменивались шутками, большинство первый раз встали на гравитаторы, и не обошлось без курьёзов. Кто-то, чуть не упал, кто-то чувствовал себя на гравитаторе уверено, только присев на корточки, кто-то всё время размахивал руками, чтобы не потерять равновесие. Мадук с улыбкой наблюдал, как Эверт Рише пытается станцевать танго с Кармен Санчес и, смеясь, рассказывает ей, что это лучшее упражнение для обучения передвижению на гравитаторе. Резкий аккорд по громкой связи и все замерли, обернувшись к экранам.
Капитан выглядел озабоченным.
— Даже не знаю, Мадук, открывать ли шлюз. До встречи тридцать секунд, а смотровая камера гостей пуста. Переходной трап длинной около километра. Чтобы успеть во время, им придётся лететь со скоростью звука. Погодите, от корабля по трапу что-то движется. Похоже на капсулу. Точно! В ней шесть человек! Внимание, приготовились! Гости выходят из капсулы и переходят в смотровую камеру. Открываю шлюз.
Створки медленно поползли в разные стороны.
— Ого, и это смотровая камера? Целый танцевальный зал.
— Эверт, что-то тебя сегодня на танцы потянуло…
Но Мадук не договорил. В зоне видимости появились гости. Выглядели они совершенно иначе, чем на картинке переданной дельфинами. Низкорослые, бочкообразные тела, венчали круглые лишенные всякой растительности головы. Короткие кривые ноги и узловатые трёхпалые руки. Но самыми удивительными были глаза, как у хамелеонов — круглые чёрные зрачки обтянутые чешуйчатой кожей, вращались в разные стороны. Гости дождались, пока створки шлюза разойдутся до конца, построились полукругом, и вытянули вперёд руки. Таян оглянулся на деда.
— Что они делают?
— Понятия не имею. Смотри, что-то отражается от защитного экрана.
И верно, защитный экран заискрился в двенадцати точках, как будто на него попали какие-то лучи.
— Вей, закрыть шлюз в аварийном режиме! — Взревел Мадук. И створки шлюза практически захлопнулись. — Кортни, что показывают приборы?
— Видимо вас хотели убить. Смотрите, что случилось с гостями.
На экране появилась смотровая камера гостей. Все они валялись на полу в немыслимых позах.
— Это сработал наш экран. То, что предназначалось для вас, вернулось отправителям и, по всей видимости, сразило их. Возвращайтесь, контакт окончен.
