Феликс вошел в маленькую комнату. Он услышал удаляющиеся шаги красивой женщины и звук закрылающейся двери черного хода. Он сделал шаг к камину и посмотрел на маленькие фарфоровые часы. Он нахмурился и вытащил свои карманные часы. Каминные часы спешили.
Задняя дверь открылась, и вошла миссис Рен.
– Мистер Хоппл, чем могу вам помочь?
Она сосредоточенно оттирала с рук садовый грунт и не смотрела ему в глаза.
– Я пришел по… э-э… по поручению графа.
– В самом деле? – Миссис Рен все еще не поднимала глаз.
Он не знал, как начать.
– Может быть, вы присядете?
Миссис Рен посмотрела на него озадаченно и села. Феликс откашлялся:
– В жизни каждого мужчины наступает время, когда ветры путешествий стихают и он чувствует настоятельную потребность в отдыхе и уюте. Он решает отбросить в сторону беззаботные привычки юности – или, по крайней мере, ранней зрелости в данном случае – и осесть в домашнем спокойствии. – Он помедлил, чтобы лучше понять, верно ли восприняты его слова.
– Да, мистер Хоппл? – Она казалась еще больше сбитой с толку, чем ранее.
Он продолжил свою миссию:
– Да, миссис Рен. Каждый мужчина, даже граф, – здесь он помедлил со значением, чтобы подчеркнуть титул, – даже графу нужно место отдохновения и спокойствия. Прибежище, о котором заботится мягкая рука женского пола. Рука, ведомая и направляемая более сильной мужской рукой… э-э… защитника, так что оба могут пережить бури и страдания, которые приносит нам жизнь.
Миссис Рен ошеломленно уставилась на него. Феликс начал отчаиваться.
– Каждый мужчина, даже граф, нуждается в месте брачного утешения.
Ее лоб наморщился.
– Брачного?
– Да. – Он вытер лоб. – Брачного или имеющего отношения к браку.
Она замигала:
– Мистер Хоппл, зачем граф послал вас?
Феликс порывисто выдохнул.
– О, пропади оно все пропадом, миссис Рен! Он хочет жениться на вас.
Она совершенно побледнела:
– Что?
Феликс застонал. Он знал, что способен только все испортить. В самом деле, лорд Свартингэм требовал от него слишком многого. Он ведь всего лишь управляющий землями, ради всего святого, а не купидон с золотым луком и стрелами! У него не оставалось другого выхода, кроме как действовать наобум.
– Эдвард де Рааф, граф Свартингэм, просит вашей руки в браке. Он хотел бы короткую помолвку и планирует…
– Нет.
– Первого июня. Ч-что вы сказали?
– Я сказала «нет». – Миссис Рен говорила отрывисто. – Скажите ему, что я сожалею. Очень сожалею. Но нет никакой возможности, чтобы я вышла за него замуж.
– Но-но-но… – Феликс сделал глубокий вдох, чтобы подавить свое заикание. – Но он граф. Я знаю, что характер у него довольно несносный, в самом деле, и он действительно проводит весьма много времени в грязи, на земле. Которую, – он содрогнулся, – он, похоже, действительно любит. Но его титул и его значительное – можно даже сказать, неприличное – богатство компенсирует это, вы так не думаете?
У Феликса закончился воздух в легких, и ему пришлось замолчать.
– Нет, я так не думаю. – Она направилась к двери. – Просто скажите ему «нет».
– Но миссис Рен! Как я посмотрю ему в лицо?
Она тихо закрыла за собой дверь, и его отчаянный крик отдался эхом в пустой комнате. Феликс повалился на кресло и пожалел, что у него нет полной бутылки мадеры. Лорду Свартингэму это точно не понравится.
Анна погрузила садовый совок в мягкую землю и злобно выкопала одуванчик. О чем думал Эдвард, посылая мистера Хоппла делать ей предложение сегодня утром? Она фыркнула и набросилась на другой одуванчик.
Задняя дверь дома со скрипом отворилась. Она повернулась и нахмурилась. Корэл волокла кухонный стул в сад.
– Что вы делаете на улице? – спросила Анна. – Мы с Перл едва дотащили вас наверх сегодня утром в мою комнату.
Корэл села на стул.
– Деревенский воздух, говорят, лечит, разве не так?
Опухоль на ее лице немного спала, но синяки были еще заметны. Перл набила ее ноздри корпией в попытке устранить перелом. Теперь они гротескно расширились. Левое веко Корэл опускалось ниже, чем правое, и Анна задумалась, поднимется ли оно со временем или дефект останется навсегда. Маленький шрам в форме полумесяца покрылся коркой под опущенным глазом.
– Полагаю, я должна благодарить вас. – Корэл прислонила голову к стене дома и закрыла глаза, словно наслаждаясь лучами солнца на своем израненном лице.
– Это обычное дело, – сказала Анна.
– Не для меня. Я не люблю быть в долгу у других людей.
– Значит, не думайте об этом как о долге, – пробормотала Анна, вырывая с корнем сорняк. – Считайте это подарком.
– Подарок, – в задумчивости произнесла Корэл. – Судя по моему опыту, подарки обычно приходится оплачивать тем или иным способом. Но, возможно, в случае с вами это не так. Спасибо вам.
Она вздохнула и переменила положение. Хотя кости у нее остались целы, все тело было покрыто синяками. Она, должно быть, все еще испытывала сильную боль.
– Я ценю расположение женщин больше, чем привязанность мужчин, – продолжала Корэл. – Это такая редкость, особенно в моей профессии. Именно женщина сделала это со мной.
– Что? – ужаснулась Анна. – Я думала, маркиз…
Корэл издала освобождающий звук.
– Он был не чем иным, как ее орудием. Миссис Лавендер сказала ему, что я развлекала других мужчин.
– Но почему?
– Она хотела занять мое место любовницы маркиза. И у нас есть кое-что общее. – Корэл махнула рукой. – Но это не имеет значения. Я займусь ею, когда выздоровлю. Почему вы не работаете в Эбби сегодня? Вы обычно проводите там ваши дни, не так ли?
Анна нахмурилась:
– Я решила больше не ходить туда.
– Вы поссорились с вашим мужчиной? – спросила Корэл.
– Как…
– Это тот, с кем вы встречались в Лондоне, не так ли? Эдвард де Рааф, граф Свартингэм.
– Да, это тот, с кем я встречалась, – вздохнула она. – Но он не мой мужчина.
– Мое наблюдение заключается в том, что женщины вашего типа – принципиальные женщины – не спят с мужчинами, если не вовлечено их сердце. – Рот Корэл сардонически искривился. – Они вкладывают много чувства в акт.
Анне потребовалась излишне много времени, чтобы найти следующий корень кончиком садового совка.
– Возможно, вы правы. Возможно, я действительно вложила слишком много чувства в акт. Но теперь это
