— Реакция у тебя что надо! Прыжком таким кого хочешь с толку сбить можно. — Вышел из тени Донд, улыбнулся.
— Донд, — с облегчением признал Лад и дрожь в ногах унял. — Напугал ты меня. Чего по ночам по уличкам пустым бродишь? Или ищешь кого?
— Тебя. Есть у меня известие для Лада Посадского, купца знатного. Вот как о тебе теперь говорят.
— Пусть говорят что хотят. От кого известие?
— От М. Уолта. Хочет он про поход наш поговорить.
— А-а, если так... Я думал, о жене моей хочет поговорить.
— При чем тут она? — удивился Донд.
— Она с утра собиралась к М. Уолту.
— Ну и что?
— Да то, что с кем бы она ни встречалась — тут же какие-то проблемы возникают.
— Не думаю, что дело в ней, — задумался Донд. — Шеф серьезен был. Даже слишком. А из-за женщины он бы так не волновался...
— Ладно. Что хочет?
— Поговорить.
— Сейчас? Ночью?!
— Завтра утром.
— Это можно. Приду. — Лад посмотрел по сторонам. — Ну, я пошел...
— Иди. — Донд прислонился к забору и подбросил ножик, ловко поймал его за рукоять, из кожи набранную, и опять подкинул.
— А ты?
— А я здесь постою.
— Темнишь ты что-то. Знаю я, зачем в поход с нами пошел... Только теперь мы в Посаде, дома.
— Это меня и пугает.
— Передай М. Уолту, с утра буду. — Лад махнул рукой и пошел к дому.
Вдруг ворота его дома распахнулись настежь и вынеслись из них галопом бешеным пять всадников, чуть Лада не зашибли. Упал он в пыль дорожную, а когда вскочил на ноги, услышал, как запричитала в голос вся его прислуга.
— Ах, беда-то какая! Ох, что же это делается, люди добрые! Украли... Украли, изверги проклятые...
Донд вмиг очутился рядом.
— Эх, говорил же я Комер-сану!.. Что теперь будет...
— Ты меня спрашиваешь?! — Лад бегом бросился в ворота.
Донд не отставал.
Вся дворня голос надрывала, и Лад сперва ничего понять не мог. Заметив старуху, которая вчера в горницу его проводила, бросился к ней, поднял с земли и стал трясти.
— Что случилось?! Да перестань выть! Говори, какая беда в дом вошла!
Старуха плевалась, визжала, и если бы не дернул ее Донд за косы седые больно, никогда бы не дождались ответа.
— Вороги в дом твой пробрались и Гадину, жену твою ненаглядную, силой умыкнули!
— Я к Комер-сану! — сказал Донд и побежал на улицу.
Лад проводил его бессмысленным взглядом.
— Да не тряси ты меня! Дружок твой так за волосы дернул, думала, голову оторвет. А тут еще ты... Да не тряси, кому говорю! — Она залепила Ладу пощечину. Тот совсем растерялся. Минуту назад старуха места себе не находила, ничего связно сказать не могла, а теперь...
— Отпусти меня, Ладушка. Надо людей успокоить и погоню снарядить.
— Погоню? Куда? За кем?
— Эх, голова твоя седая, да глупая! Говорю же тебе — Гадину силой забрали. На коней вскочили, и след простыл! Снаряжай погоню, хозяин, не стой столбом! Эй! — вдруг гаркнула старуха, перекрывая крики. — Коней седлайте, хозяин в погоню собрался!
— Я?! В погоню?! — прошептал Лад. Старуха во все глаза смотрела на него, словно ожидала чего-то. — В погоню, значит... Быстрее седлайте, — заорал он, — да чтоб кони к долгой дороге были готовы!
Суматоха от крика такого еще больше увеличилась.
Лад ругался на чем свет стоит, подзатыльники без счету отвешивал, да зря всё. Какие-то люди факелы ярко запалили и по двору носились. Лад приказал отловить их и факелы отнять — еще подожгут чего, беды потом не оберешься! Хотя, какая беда?! И так горе в дом ввалилось, так что куда уж хуже... Но стали ловить их. Ловили, водой колодезной из ведер окатывали. Которые с факелами были, озлобились, в темноте бить стали тех, кто ловил. Свалка вышла, потасовка хоть куда!
Кто-то коней не удержал, испугались кони огня яркого, заржали кони, копытами по земле бьют, хвостами по бокам стегают...
Лишь появление Седоборода к порядку всё вернуло. Факелы потухли, люди разобрались, что к чему, извиняться стали друг перед другом.
Лад на крыльце сидел и тупо смотрел на всё происходящее. На подошедших Комер-сана и Седоборода внимания не обратил.
— Что за переполох ты устроил? — напустился на него Седобород. — Надо же, чуть дом не спалили!
Но Комер-сан удержал старика за руку.
— Ему сейчас не до наших наставлений. С дворней своей сам потом разберется. А нам надо Зуба разбудить. Пусть завтра совет созывает. Надо решать — что дальше делать.
— Лад... Лад! Посмотри на меня! Это я, Донд... Комер-сан, что с ним?
— Шок у него, — ответил купец убийце. — Из-под носа жену увели, украли, тут у кого хочешь нервы сдадут.
Седобород поворчал немного, а после достал из сумки, что всегда при нем была, пучок травы и подозвал старуху. Та подошла, поклон отбила до земли и внимательно посмотрела на траву сухую.
— Заваришь ему со щепоткой чая итайского. Это его успокоит на время... И вот еще что, пока он в себя приходит, поначальствуй здесь, в порядок всё приведи.
Старуха поблагодарила Седоборода и поковыляла к столпившейся чуть в сторонке прислуге. Через минуту послышался ее голос зычный. Выговаривала она кому-то за коней упущенных, за воду разлитую, за неразбериху общую.
— Что с погоней делать будем? — поинтересовался Донд. — Я так понимаю, сейчас и пытаться нечего их догнать. Кони заговоренные были.
— В гриве искры плясали? — строго спросил Седобород.
— Да. Желтые с красным.
— Заговоренные... Да-а, незадача. Прав ты был, Донд. Надо было его предупредить. Да только кто знал, что именно так всё обернется?! Пошли отсюда, Комер-сан, нечего народу глаза мозолить... Донд, до утра побудь с ним. Мало ли что еще случится.
— Не беспокойтесь. Покараулю до утра.
Старики оглядели двор еще раз и пошли к воротам, где уже собралась толпа соседей.
Лад так и не пришел в себя. Как раненого, Донд подхватил его, в дом занес. Скоро старуха объявилась. Заварила травку, как Седобород учил, поднесла Ладу кружку. Тот без интереса выпил, обвел всех взором мутным и повалился в беспамятство. Донд уложил его в постель. Старуха при Ладе осталась.
О прошедшей свалке напоминали лужи грязные да костерок из факелов, сложенный кем- то посреди двора. Донд присел на крыльце. Не впервой ему на страже ночь доводилось коротать. Только ночи эти разными были. Ежели когда охраняешь кого, тут одна специфика, а если жертву выжидаешь, дело совсем другое.
Среди отправленных им к праотцам всякие попадались — купцы жадные, негоцианты хитрые, разбойнички всех мастей, один раз даже довелось ему приложить руку к политическому убийству. Не по его воле дело то вышло. Работа есть работа, а от заказа не отказываются. Дружки по братству профессиональному косо посмотрели бы, откажись он тогда. А косой взгляд среди таких как он может пулей
