мокрую от пота рукоять ножа. Клинок со звоном упал на бетонный пол. Почему-то совсем не держат ноги. Я сам того не желая отстранился в сторону, автоматически нащупывая рукой опору. Не вышло. Металлический лежак на колесиках со скрипом откатился, и я, не имея опоры, едва не упал на пол. С трудом сумел удержать равновесие. Ощущаются ком в горле и легкое, едва уловимое пощипывание век. Нет, я не плакал – меня словно окатили холодной водой. Мысли хаотично проносились под черепной коробкой. Но, похоже, Шаман не блефовал, и это истиная правда.
– Там, на той заброшенной ферме, мы наткнулись на тебя случайно. Лил проклятый дождь, а к небу поднимался столб черного дыма. Я решил, что это возможность остановится, передохнуть. Мы направлялись сюда, путь был долгим, манисы устали. Но великие духи предков решили подбросить мне новое испытание, и этим испытанием стал ты. А дальше все просто: пока ты лежал без сознания, в хаотичном патоке твоих мыслей я уловил всю нужную мне информацию. Оставалось лишь подыграть тебе, что я, собственно, и сделал. Меня интересовала рука, этот кибернетический протез. Я не верю, что это дело рук доминантов. Нет, тут замешан Вертикальный город. Ну да мутант с ними! – Шаман вдруг громко хлопнул в ладоши и на пружинистых ногах направился к пульту управления, будто я вообще перестал существовать. Пульт представлял собой идеальный прямоугольник из серого металла, на самом верху которого светилось два десятка разноцветных кнопок, матово поблескивали рычаги и прочие датчики.
– Мне пора вершить дела! Я зарядил безумцев этим ядом, и теперь они пойдут во все стороны великой Пустоши. Начнется эпидемия, и ее развитие будет колоссальным! Конечно, она вспыхнет не сразу, на все нужно время. Но управители городов, Топливные короли, множественные общины, кланы – все бросятся искать того, кто обладает антидотом. Я смогу исцелять! Я буду для них божеством, спасителем!
Палец Шамана ткнул какую-то кнопку, другая рука потянула рычаг. Древний механизм, расположенный где-то под сводами зала, пришел в движение. Громко залязгало, заскрежетало, послышалось движение шкивов. По бетонному полу пошла дрожь, достаточно ощутимая под подошвами сапог. Стена, находившаяся за платформой, пришла в движение. Это были огромные массивные металлические двери, очень похожие по своему внешнему виду на гигантские шестерни, зубцы которых являлись засовами. Механизмы верещали, звенели, постукивали. В высоту каждая дверь была больше пяти шагов и очень толстая, надежная, непреступная. Такие ворота и пушкой не возьмешь. Двери заметно сдвинулись в стороны, и в появившийся проем стал просачиваться едва заметный тусклый дневной свет. Скорее всего, это был выход наружу. За массивными дверьми имелся широкий круглый коридор с высоким потолком, который под углом уходил вверх. В коридоре, едва разгоняя тьму, горели электрические фонари. Наконец-то я почувствовал свежий воздух, а то от затхлости, таящейся внутри подземелья, уже мутило.
– И были их одежды окроплены кровью, а помыслы черны и неясны. И несли они хаос, смуту и смерть, насмехаясь над живыми, ибо не были они людьми, а души их обуяны демоном. Плоть их и кровь несут в себе страшное проклятие Иерихона. Ибо были они тенями, что восстали из праха. А возьмут они взамен души и пожрут их, ожидая, когда мир падет пред ними на колени и взмолится о спасении. Но не услышат Духи Предков их мольбы, ибо все вы дети тьмы и вселенского хаоса. – Кричал кочевник, нажимая на разноцветные кнопки и дергая поблескивающие рычаги.
Рядом, на лежаке, разрывая смирительные ремни, поднялся худосочный мужичок с гнездом грязных волос на голове. И откуда в нем столько силы? Его грязная пятерня вцепилась мне в плечо и потянула на себя. Рот, заполненный корявыми пеньками, раскрылся, обдав тошнотворным дыханием. Безумец зарычал. Вырвавшись из его захвата, я перевернул лежак. Рыча, мужичок сверзился на пол, а лежак придавил его сверху. Раздался скрежет. Со звоном обрушился штатив с пустым прозрачным пакетом. Вцепившись в холодный металлический стержень штатива, я поднял его над собой в тот самый момент, когда доходяга решил выбраться из-под сотворенного мной завала. Шмяк-с! Черепушка раскроена, а по полу растекается густая чернота. Продолжая удерживать железяку, я пошел на разворот, сметая на ходу долговязые худющие тела бродяг. Бум! Шмяк! Двое отлетели в сторону, перевалившись через перевернутый лежак.
Пришли в движение подвешенные к потолку клетки, с грохотом падая и подминая под собой зазевавшихся пациентов Шамана. Я осмотрелся, все лежаки в проходе опустели. Какофония грохота, шума, криков и стонов разнеслась под сводом огромного зала протяжным эхом. Шаман продолжал что-то кричать, словно великий полководец, который направлял свое войско в последнюю, решающую битву. У платформы началось движение, неуклюжие фигуры взбирались по лесенкам, пытались вскарабкаться, цепляясь за поручни. Их худые тела, покрытые шелушащейся коростой, извивались, а безумные взгляды рыскали по залу в поиске новой, свежей жертвы. Некоторые безумно верещали, раздирая ногтями запястья, тем самым принося себе новые болевые ощущения, которые, наверное, подстегивали их для движения и поиска пищи. Другие падали, и их собратья, особо не церемонясь, проходили по их спинам и головам. Зал превращался в огромный холмовейник, кишащий злобными ползунами. Хотя по мне, уж лучше бы это были настоящие ползуны.
Несколько буйных уже склонились над мертвым телом офицера, приступив к трапезе. Твари сладострастно причмокивали, а по тонким синюшным губам стекала кровь, нитью повисая на острых подбородках.
А ведь рядом лежал Гожо! Мутанта вашего! Размахивая штативом, я пробился к платформе, вскарабкался на нее, сталкивая уже почти валившихся по ступеням буйных. Кто-то вцепился мне в сапог и стал вгрызаться в пропитанную гуталином кирзу. Со всей силы пнув тварь, я схватил маузер офицера и прикончил парочку нелюдей, трапезничающих омеговцем.
Тем временем в зале замельтешили фигурки в грязно белых хламидах, которые, рискуя своими жизнями, стали вскрывать клети и выпускать их обитателей. Большинство носителей этих хламид тут же рвали на части. Я подхватил тяжелое тело цыгана и, стараясь не свалиться, спустил его с платформы. Пока помогал тот факт, что офицер, распластавший свои мозги на деревянном полу, привлекал буйных куда больше, чем мы. Вот когда ребяткам станет скучно, тогда они точно переключатся на нас. При каждом движении Гожо громко постанывал. Потеряв сознание, он все еще ощущал боль. Я ногой выбил несколько хлипких досок и быстро протиснул тело цыгана в получившийся проем. Вряд ли сумасшедшие додумаются своими протухшими мозгами залезть под платформу. Когда тело здоровяка оказалось в жерле проема, я водрузил доски обратно. Так все-таки безопаснее будет.
Я снова забрался на платформу, несколько буйных тут же бросились на меня, рыча, шипя и пуская слюну. Однако маузер работал исправно. Все эти твари рухнули, покатились по полу, я перепрыгнул через них. Бах, бах. Еще парочка слетела с платформы. Я выбросил разряженный пистолет. На полу, рядом с левой ногой, оказался мой же нож. Я быстро подхватил его и стал следить за выходом из зала. Безумцы, словно послушное стадо, ринулись в проход. Группа пошатывающихся и спотыкающихся бродяг громко затопала по широкому коридору, идущему круто вверх.
Шаман по-прежнему стоял у пульта, словно жрец у алтаря, принося божествам жертву. Его взгляд был устремлен к своду, а руки раскинуты в стороны. Пальцы сжимали острые ножи из плавника катрана. Кочевник находился в состоянии транса. Нам в Ордене рассказывали о такой способности мутантов Донной Пустыни.
Сумасшедшие послушно шли на свет, неся страшный вирус. Пыль клубами поднималась к высокому своду, а сумрак усиливался. Мне казалось, что толпа обезумевших становится одним целым организмом. И этот организм прорывается к свету, желая обрушить на мир тьму.
Поток мыслей прервался. Где-то на самом конце восприятия слуха раздались до боли знакомые звуки. Кто-то стрелял в коридоре. Длинные очереди летели пульсирующими трассами, разрывая в клочья плотные тела туманной сущности. Ряды безумцев заметно редели, будто заботливый садовник срывал сорняки на грядке с побегами мамми. Загрохотали взрывы. Осколки и пули с воем метались среди стен, норовя забрать с собой как можно больше жертв. Зарокотали двигатели и, освещая мрачную дорогу слабым светом фар, сшибая и перемалывая колесами хрупкие тела буйных, по коридору промчались два небольших сендера. На обоих на подвижной турели были закреплены «гатлинги», за которыми восседали рослые бойцы в камуфляжной форме и шлемах, полностью прятавших лица под непрозрачным стеклом.
Шаман повернулся на выстрелы и от удивления раскрыл рот. Такого исхода в его коварном плане явно не предусматривалось. Не предусматривал он и моей грядущей атаки. Нас разделяло чуть больше десятка шагов. Потерпевший крах и разгром своего войска кочевник не заметил, как я подобрался к нему вплотную. Хотя в этом я ошибался. Не успел я сделать выпад, а Шаман уже обрел утраченное внимание и встретил
