— Ну, за хороший круиз можно два-три килограмма жира снять. А за романтический ужин — граммов пятьдесят, хоть вы и съели на нем целого кабана. Тут арифметика сложная, нелинейная.
— Вы говорили, что стоит липосакция недорого…
— Пятьдесят рублей за килограмм.
— Действительно, немного, — приятно удивилась Лена. — Не понимаю, как вы при таких расценках умудряетесь содержать приличное помещение, столько персонала? Народ к вам, как я заметила, толпами не идет.
— Пока не идет, — нахмурился Дормидонтов. — Но, главное, мы ведь не только покупаем воспоминания, но и продаем. Тут система непростая — если есть желание, зайдите на сайт «Психиатрической ассоциации», там все подробно расписано. Липосакция — явление побочное. Так сказать, «отходы производства». Удалить излишки ваших воспоминаний выгодно и нам, и клиентам — на них найдутся покупатели.
— На мои воспоминания?
— В обобщенном виде, естественно.
— Ну, если только в обобщенном, — покраснев, заметила Лена.
— Именно так, сударыня. С извращенцами и аферистами не работаем. Возвращайтесь, не пожалеете.
— А сегодня мне даже контракт не предложат посмотреть?
— Смотрите на здоровье. Согласно лицензии, заключить договор мы сможем только завтра, когда вы все обдумаете.
Молчаливая Оксана вручила потенциальной клиентке несколько листочков и широко улыбнулась. К улыбке ассистентки консультанта Лена уже начала привыкать.
Дома, поедая орехи в сахаре и запивая их крепким кофе, Лена тщательно изучила рекламный проспект компании «Ментальная липосакция». На восьми страницах брошюры — глянцевая бумага, цветные иллюстрации — доступно излагался метод профессора Дубровина. «Безопасность, надежность, взаимопомощь» — под таким девизом осуществляла свои процедуры компания.
Брошюра обещала полную безопасность. Стертые, а точнее, перезаписанные воспоминания нельзя было использовать во вред прежнему носителю. Новый хозяин опыта не знал имени и адреса «донора», не мог вспомнить пароль его кредитной карточки — словом, он помнил о чужом прошлом, как о приятном сне. И было, и хорошо, но деталей — очень мало. Никаких цифр, очень мало конкретики.
Посетила Лена и сайт «Психиатрической ассоциации», который рекомендовал Дормидонтов. Оказалось, чужие воспоминания использовались для благого дела — лечения неврозов и зависимостей, фобий и психических травм. А для перезаписи воспоминаний можно было использовать только квантовый метод, полное дублирование. То есть, воссоздав воспоминания на носителе, нужно было полностью удалить их из мозга. И с носителя в чужой мозг они переносились, стираясь. Именно поэтому компании постоянно были нужны доноры — запись одного воспоминания можно было использовать только один раз.
Процедура ментальной липосакции была сложной и дорогостоящей. Даже если бы ее предложили Лене по себестоимости, обошлась бы она не в пятьдесят рублей и даже не в пятьсот. Но платили те, кому были нужны чужие воспоминания. А «донорам» ассоциация могла бы и приплачивать — если бы не психиатрическая конвенция, запрещающая продажу ментальных продуктов во избежание разрушения личности.
Ведь кому-то нужно сбросить несколько лишних килограммов, а кто-то тривиально хочет есть. Или, что скорее, пить. Алкоголик, продав все хорошие воспоминания, деградировал бы как личность полностью. А кому потом нужны судебные процессы, недееспособные индивидуумы, протесты уполномоченных по правам человека? Во всяком случае, не «Психиатрической ассоциации».
Лена рекламным материалам поверила. И решила начать килограммов с трех: Кипр, пара ужинов с Леонидом, цветы, подаренные Артуром — и было-то всего один раз, чего об этом помнить; новое платье в девятом классе — в конце концов, не так оно ей и шло, хотя радости было много. Три килограмма, сто семьдесят рублей — за мелкие воспоминания платить приходилось дороже. Все равно, как интернет по карточкам. Карточки большого номинала — время доступа дешевле, маленького — время дорогое.
Очень хотелось позвонить Маринке. Та была в курсе всех новинок, в прошлом году худела по новозеландской диете — и скинула два килограмма. Правда, потом набрала три, но все же… Слышала она о ментальной липосакции? Начнет рассказывать всякие ужасы, или побежит в клинику раньше нее. А будет так приятно продемонстрировать ей стройную фигуру! И записать в актив еще одно воспоминание: торжество над соперницей. Пусть Маринка и подруга, но каждая подруга, даже самая лучшая — все равно соперница.
В лечебном центре «Психиатрической ассоциации» людей оказалось куда больше, чем в представительстве компании на главной улице. Да и располагался лечебный центр почти на краю города — если озабоченных проблемами лишнего веса женщин проще найти в фешенебельном районе, то для того, чтобы избавиться от веса, они поедут и на окраину. В коридорах лечебного центра бродили не только «доноры», желающие избавиться от воспоминаний и лишнего веса, но и другие пациенты. Некоторые выглядели нездорово: разболтанные движения, лихорадочно блестящие глаза, крикливые голоса… У неопрятного, давно не стриженого старика в темной одежде из уголка рта бежала струйка слюны. Заметив взгляд Лены, он бросился к ней через весь холл. Девушка испугалась, что старик ударит или укусит ее, но он хотел только поговорить. И даже слюну для этого вытер — прямо рукавом не слишком чистого пиджака.
— За воспоминаниями, красавица? Ты осторожнее, осторожнее будь, — прошамкал он.
— Чего же бояться? — спросила Лена, удивляясь сама себе. И зачем ей поддерживать беседу, тем более, что она явилась сюда вовсе не за воспоминаниями?
— Случаев. Патологий, — торжественно изрек старик. — Вот, недавно миллионер один на удочку попался. Покушение на него неудачное совершили, психоз развился. Надо было ему память заштопать. Он — сюда, воспоминания заказал по высшему разряду. И что? Шизофрения.
— Отчего?
Старик радостно закудахтал.
— Да оттого, что ему девичьи воспоминания вживили. Женщин-то доноров больше — все похудеть хотят. Оно бы ничего, да девица попалась интересная. Самым светлым воспоминание в ее круизе оказались любовные утехи с двумя стройными мулатами. И вот, наш миллионер, убежденный гомофоб, вдруг обнаруживает, что когда-то его ласкали, да и не только ласкали, мускулистые мулаты. А что самое главное, ему это нравилось! Готово дело — раздвоение личности!
Доктор в зеленом халате решительно оттер старика от Лены.
— Не слушайте его, Елена Николаевна, — твердо заявил доктор, взглянув на бейджик девушки. Бейдж-пропуск ей выдали в представительстве, объяснив, что самой искать нужные кабинеты не придется — ее сразу отведут, куда нужно, стоит только попасться на глаза кому-то из медицинского персонала.
— Почему же? — протянула девушка. — Очень интересно.
— Степан Викторович, как всегда, фантазирует. Передает медицинские легенды, популярные среди наших пациентов и, как правило, весьма далекие от истины. Но рассказчик он хороший, этого не отнять.
Старик довольно осклабился.
— Вас уже полчаса, как на электропроцедурах ждут, Степан Викторович, — сверившись с карманным коммуникатором, объявил эскулап. — А вы тут за девушками ухаживаете. Нехорошо! Поторопитесь в оранжевое крыло! Елена Николаевна, вас попрошу пройти со мной.
Доктор стремительной походкой двинулся по холлу. Лена едва поспевала за ним.
Два поворота, массивная дубовая дверь, и они очутились в просторном кабинете. Рыжая медсестра, а, может быть, женщина-техник, суетилась возле большого аппарата. Она была довольно полной, что Лену удивило. Уж о своем весе у нее была возможность позаботиться. Или все воспоминания так дороги?
— Система готова, Павел Андреевич, — доложила рыжая медсестра. — Когда приступаем?
— Да прямо сейчас. Делайте тестовый анализ, а я пока проведу беседу с пациенткой.
Лена нервно поежилась. Аппарат выглядел страшновато: два больших металлических блока,
