— У меня есть бойфренд.
Маленькая ложь. Мейсон пока не числился моим бойфрендом, но я надеялась, Адриан оставит меня в покое, узнав, что место занято.
— Забавно, что ты не сообщила об этом сразу же, — задумчиво сказал он. — Не он поставил тебе синяк?
Щеки вспыхнули даже на холоде. Я надеялась, он не заметил мой заплывший глаз; глупо, конечно. Со своим вампирским зрением он наверняка разглядел его, как только я поднялась на галерею.
— Если бы он это сделал, то расстался бы с жизнью. Я получила его во время… тренировки. В смысле, я же собираюсь стать стражем. Наши нанятая всегда проходят бурно.
— Возбуждает.
Он уронил вторую сигарету и сбросил ее с галереи.
— Что — ударить меня в глаз?
— Ну нет. Конечно нет. Я имел в виду идею бурного общения с тобой — вот что возбуждает. Я большой любитель… м-м-м… контактных видов спорта.
— Не сомневаюсь, — сухо отрезала я.
Он был самоуверенный, нахальный, и все же я никак не могла заставить себя уйти. За спиной послышались шаги, и я обернулась. По дорожке в направлении ступенек на галерею шла Мия. Увидев нас, она резко остановилась.
— Привет, Мия.
Она переводила взгляд с меня на Адриана.
— Еще один парень? — спросила она. Судя по ее тону, я имела собственный гарем мужчин.
Адриан бросил на меня вопросительный, удивленный взгляд. Я стиснула зубы и решила не снисходить до ответа. Вместо этого я проявила нехарактерную для меня вежливость.
— Мия, это Адриан Ивашков.
Адриан включил свое обаяние, прежде обращенное на меня. Они обменялись рукопожатием.
— Рад знакомству с подругой Розы, в особенности с такой хорошенькой.
Судя по его тону, мы знали друг друга с детства.
— Мы не подруги, — сказала я.
Мой запас вежливости подходил к концу.
— Роза водится только с парнями и психопатами, — заявила Мия.
Как обычно, когда речь заходила обо мне, ее голос звучал презрительно, но что-то в выражении лица подсказывало — Адриан заинтересовал ее.
— Ну, — сказал он жизнерадостно, — поскольку я и психопат, и парень, это объясняет, почему мы такие добрые друзья.
— Мы с тобой не друзья, — возразила я. Он рассмеялся.
— Строишь из себя недотрогу, да?
— Она не строит из себя недотрогу, — буркнула Мия, явно расстроенная тем, что Адриан уделяет мне больше внимания. — Можешь расспросить половину парней нашей школы.
— Ну да, а другую половину расспроси насчет Мии, — парировала я. — Если ты готов оказать ей какую-нибудь любезность, она в долгу не останется.
Когда Мия объявила нам с Лиссой войну, ей удалось подбить двоих парней распустить слух, будто я вытворяла с ними черт-те что. Правда, чтобы уговорить их разнести эту ложь, она сама переспала с ними.
Тень смущения пробежала по ее лицу, но она не утратила присутствия духа.
— Ну, по крайней мере, я делаю это не бесплатно.
Адриан издал что-то вроде мяуканья.
— Ты закончила? — спросила я. — Тебе пора баиньки, а взрослым хотелось бы поговорить.
Почти детский вид Мии был для нее больным вопросом, и я часто использовала это обстоятельство.
— Конечно, — решительно заявила она, щеки у нее порозовели, лишь усиливая впечатление фарфоровой куколки. — У меня есть занятия поинтереснее. — Она направилась к двери, но остановилась, положив на нее руку, и обернулась к Адриану. — Знаешь, это мамочка поставила ей синяк.
С этими словами она вошла в дом, и необычные поворачивающиеся стеклянные двери закрылись за ней.
Мы с Адрианом стояли в молчании. В конце концов он раскурил новую сигарету.
— Твоя мама?
— Заткнись!
— Ты из числа тех, кто находит либо задушевных друзей, либо смертельных врагов, верно? Никаких полутонов. Вы с Василисой, наверное, как сестры?
— Надеюсь!
— Как она?
— А? Что ты имеешь в виду?
Он пожал плечами, вроде бы подчеркнуто легкомысленно, но я понимала, что это не так.
— Ну, не знаю. В смысле, мне известно о вашем побеге… и еще была эта история с ее семьей и Виктором Дашковым…
Упоминание о Викторе заставило меня напрячься.
— И?..
— Не знаю. Просто подумал, может, этого слишком много для нее… ну, чтобы справиться.
Я внимательно разглядывала его. Был момент, когда просочились слухи о невменяемости Лиссы, но их быстро загасили. Большинство людей забыли об этом или вообще сочли ложью.
— Мне пора идти.
Я решила, что сейчас разумнее всего избежать дальнейших вопросов.
— Уверена? — спросил он лишь чуть-чуть разочарованно, в основном оставаясь таким же самоуверенным и самодовольным.
Что-то в нем по-прежнему интриговало меня, но оно не стоило того, чтобы идти против принципов или втягиваться в обсуждение Лиссы.
— Мне казалось, пришло время взрослых разговоров. Мне хотелось бы обсудить множество взрослых вещей.
— Уже поздно, я устала, а от твоих сигарет разболелась голова.
— А по-моему, очень мило. — Он затянулся и выдохнул дым. — Некоторые женщины считают, что сигареты придают мне сексуальный вид.
— Думаю, ты куришь, чтобы чем-то занять себя, пока обдумываешь следующее остроумное замечание.
Он рассмеялся, одновременно затягиваясь, и чуть не поперхнулся дымом.
— Роза Хэзевей, жду не дождусь нашей новой встречи. Если ты столь очаровательна, когда устала, раздражена, и столь великолепна с синяком под глазом и в лыжных одежках, то на высоте положения ты, должно быть, просто разрушительна.
— Если под «разрушительна» ты имеешь в виду, что тебе следует опасаться за свою жизнь, то да, ты прав. — Я толкнула дверь. — Доброй ночи, Адриан.
— До скорой встречи.
— Не думаю. Я уже говорила, не интересуюсь теми, кто старше.
Я вошла в дом. Дверь закрылась, и до меня донеслось еле слышное:
— Конечно, не интересуешься.
ОДИННАДЦАТЬ
На следующее утро Лисса встала и ушла еще до того, как я зашевелилась. Это означало, что ванная в
