особенный, назову его московским бесом. Летописные предания о нем скудны, но частенько он появляется в разных исторических моментах. То в царя Грозного вселится, кровь невинную льет (Филипп-то, наш святитель московский, разглядел того беса и заклял его, да Малюта Скуратов, бесов выкормыш, удавил страдальца), то Гришку Отрепьева подобьет на дерзостное самозванство, и было от этого беса московским людям вечное неустройство.
Ведь вот какой наш город Москва: так посмотришь - вроде город как город, а этак приглядишься - словно бес в ней бесится. И странно помыслить, ребятушки, развелось ноне по всей Москве этих бесов и бесиков превеликое множество. Так они и мельтешат в глазах, так и мельтешат.
Иду третьего дни мимо одного учреждения, которое и назвать-то страшно, гляжу - выходит сам этот ихний главный трепач, в пенсне, с бородкой клинушком, и к машине. Открывает дверцу и говорит кому-то незримому: «Садитесь, пожалуйста!», - и вроде бы кто-то туда - шмыг! Потом сам садится, а дверца чудом на весу держится, и кто-то второй незримый за ним следом - шмыг! - и хлопнула дверца, покатил он в свой Совнарком, а с ним два обязательных беса. Вишь, я давно слышал, что при нем два беса состоят, да непостижимы они, потому как те два беса не наши и против них православная молитва не помогает.
Ну да что, братцы, всё бесы да бесы, надоели они мне, пойду-ка я лучше от греха, а то такое соврешь, что и сам не рад будешь; про беса-то московского не зря поминаю - велико его воинство и промеж нас трется, да и средь вас, друзья веселые, не все лица мне знакомы... Разве что водочки для храбрости и куража... ох, хороша, зараза! крепка, как воинство бесовское... ну, да мы его одолеем... Ваше здоровье, мои любезные!
Да... о чем бысть речь шла? О московском бесе? Так вот. Садится тот большущий начальник в автомобиль и едет с двумя бесами в свое главное учреждение на заседание, а на том заседании решаться предстоит, кому наиглавнейшему быть. Едет и радуется: два беса с ним, всегда помогут, и бесы веселятся, его морду своими мохнатыми лапками гладят: «Не сомневайся, - говорят бесы, - быть тебе наиглавнейшим».
Но московский наш бес тоже не дремлет и измышляет, как бы напакостить поосновательнее. «Гришку, - думает, - сейчас бы, эх, и устроил бы я суматоху!» Стал присматриваться к большим людям, соображать: и этот хорош, и этот неплох, ко всем в душу слазил и нашел-таки одного, самого среди них замухрышистого - плюгавый, рябой да косорукий, - но злобы и гордыни в нем, что у царя Навуходоносора; хоть собой неказист, да усом пушист и вдобавок инородец. Возликовал московский бес, шмыг в трубу и, минуя всех охранников- чекистов, прямо к этому человеку явился. «Знаю, - говорит, - твои тайные помыслы и целиком их одобряю. Едет сейчас в автомобиле твой супротивник, а с ним два ненашенских беса, ну да я черт русский, их живо обману. Времени у нас нисколько, давай сразу уговариваться. Ты мне, как водится, душу, а сам проси что хочешь». - «Власти хочу, страшной и грозной, больше, чем у царя Иоанна было. Быть мне на Руси набольшим!» - «Будешь. Есть такая Черная книга в Сухаревой башне, твои чекисты не могли ее добыть, я добуду, и будет власть твоя отныне и долго». - «А сколь долго?» - спрашивает. «Жить ты будешь семьдесят лет и три года. Потом умрешь смертью непостыдной. Оплакивать тебя будут три года, а потом - извини...» - «Ну, - говорит, - мне и этого много-предостаточно». - «Давай договор заключать. Кровью расписываться некогда, а ты унизься до последнего скотства и дело с концом». Тому делать нечего, видит - черт не шутит, а автомобиль с его супротивником и двумя его бесами к самому крыльцу подкатил. Взял и приложился. А черт ему... прямо в нос, и наполнил всю его утробу бесовским смрадом. Был он замухрышистый и человек никудышный, а тут преобразился от духа бесовского, смрадного: неистовым огнем взгляд вспыхнул, осанка царственная проступила и твердость характера окрепла. Встал он с колен, вытер усы и смело пошел навстречу своему супротивнику.
А московский бес видит двух чертей супротивника и говорит им: «Здравствуйте, господа добрые! Как поживать изволите?» - «Да плохи дела, совсем плохи...» - «Давненько не видались, поговорить бы надо». - «Ах, мы спешим, в другой раз с удовольствием...» - черти-то рассыпаются. «Эх вы, - наш бес говорит, - знаю, с чем пришли, да и я не прост. Давай силой мериться. Чья возьмет, того и победа». - «Ладно, - говорят, - только чтоб не больно было». - «Совсем не больно, - отвечает московский. - Будем хвосты мерить: чей хвост длиннее, тот и выиграл. Сначала вы промеж себя смерьтесь, а потом, чей хвост длиннее, со мной будет состязаться. Вынайте хвосты, а я рассужу». На это черти согласились, вынули хвосты, а бес московский - не будь дурак - взял и связал их хвосты троекратным узлом, плюнул на узел с заклинанием и срослись хвосты, как у крыс.
Завопили черти: «Обманул ты нас! Отпусти, что угодно сделаем!» - «Нет, - говорит, - теперь шабаш!» Мухой обернулся, в комнату сквозь замочную скважину влетел, к своему другу сел на ухо и всему его научил, что говорить. А два-то оставшихся беса вот хвосты распутывают, дергают в разные стороны, кричат как поросята резаные, друг дружку колотят, а ничего сделать не могут; потом додумались, сели под трамвай, он им вмиг хвосты оттяпал, света белого черти невзвидели и понеслись в свою преисподнюю, там свои культяпки в кипящую серу опустили, сидят, лечатся. А их покровитель вышел с заседания невеселый - разгромил его недруг с помощью московского беса. Но еще не сдается и думает: «Ничего, вот у моих бесов культяпки заживут, тогда посмотрим, кто кого!» Но и московский наш бес тоже не дремлет...
Вот спасибо тебе, догадливый, а то совсем в горле пересохло... Расскажу, расскажу еще про беса, мне самому его проделки интересны, уж больно ловок, проклятый! Да... не дремлет наш враг, московский бес - очень ему Черная книга нужна, чтоб своему другу власть над миром предоставить. Знает он, где она в Сухаревой башне лежит, да взять своими погаными лапами не может - заклята книга, и может взять ее только великий праведник. Вот и отправился попервоначалу московский бес к старцу Иринарху.
Понятно, к святому старцу просто так черт явиться не может, но он-то хитер! Взял и скинулся православным попом, без креста только. Под камилавкой рогов не видно, а хвост рясой скрыт, а чтоб меньше серой пахло, вылил на себя целый пузырек духов Коти. И вот такой раздушенный, красивый, чернобровый - все бабы, на него глядя, млели, пока шел по улице, а старушки под благословение подходили, а он им фигу совал - и заявился бес к старцу Иринарху.
«Радуйся, говорит, честно?й старец!» - «И ты, честно?й иерей!» - старец отвечает. Возликовал бес, что его за честно?го попа приняли, садится на указанное место, заводит сладкоречивый разговор. «Как же это так, - говорит, - благочестивый старец, что живете вы в затворе, и сколь прискорбно, мол, что такой светильник веры скрыт от чающих живой воды учительского слова».
«Ошибаетесь, - отвечает старец и всё гостя разглядывает, - я - великий грешник и не способен нести утешение». А черт разливается соловьем, говорит по-ученому, нипочем не угадаешь, кто такой. «Да, - говорит, - тяжелые времена переживает русская Церковь, мало в ней осталось праведников и подвижников. Одни на Соловках, другие продались большевикам. Вы один, отче, достойны быть пастырем русской Церкви».
«Странно сие слышать, - говорит старец. - Да кто вы такой?» - «Я, - отвечает бес, - из церковного управления. Высокие иерархи рассудили, что после кончины святейшего Тихона нет в русской Церкви более достойного избранника в патриархи всея Руси, чем вы, отче».
Улыбнулся старец и стал читать из Евангелия: «Опять берет Его диавол на весьма высокую гору, и показывает Ему все царства мира и славу их, и говорит Ему: все это дам Тебе, если падши поклонишься мне...» - «Не надо, - вдруг бес как запищит, - знаю...» А старец продолжал: «Тогда Иисус говорит ему: отойди от Меня, сатана; ибо написано: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи». Тут бес, видя, что разоблачен, окончательно сник.
Алеша тем временем в комнатку вошел и видит - корчится в углу кто-то невыразимо мерзкий. Сотворил Алеша крестное знамение, и в келейке серой запахло. «Не гоните, - бес-то кричит, - помилосердствуйте, святые люди! Давайте сговоримся! Быть тебе, старец, патриархом, быть тебе, Алеша, у сердца его в любви и чести. И немногого прошу - со мной пойти и взять в Сухаревой башне Черную книгу. Пусть хоть Алеша со мной сходит, я и место знаю, и идти рядом». - «На что тебе сия книга, бес?» - «В ней вся тайна власти над миром». - «Или мало власти вашему бесовскому воинству?» - «Мало, мало, честной старец! Чем больше власти, тем больше ее хочется». - «И мало тебе власти над миром сим, и ты хочешь купить власть над святой Церковью, Телом Христовым?» - «Книгу мне надо, старче, всего лишь книгу. Оченно она мне нужна, а взять не могу - заклятье на ней такое дурачье, зарок такой - только праведный человек может ее взять. А кроме тебя кто ж праведнее? - все в миру жили, а ты вне мира, оттого и чист, тебе и книгу взять». - «И смел ты подумать, бес, что монаха славой мира сего прельстишь?»
«Ах, - отвечает бес, - я о вас очень высокого мнения. Но подумайте, святые люди, так ли уж вам бес
