Русский романс

        И не родная мне дочь!
Так отчего ж ее доля проклятая
        Спать не дает мне всю ночь!

Спать не дает, оттого что мне грезится
        Молодость в душной тюрьме,
Вижу я — своды… окно за решеткою,
        Койку в сырой полутьме…

С койки глядят лихорадочно-знойные
        Очи без мысли и слез,
С койки висят чуть не до полу темные
        Космы тяжелых волос.

Не шевелятся ни губы, ни бледные
        Руки на бледной груди,
Слабо прижатые к сердцу без трепета
        И без надежд впереди…

Что мне она! — не жена, не любовница,
        И не родная мне дочь!
Так отчего ж ее образ страдальческий
        Спать не дает мне всю ночь!

1878

302. «Зной — и все в томительном покое…»[313]

Зной — и все в томительном покое —
В пятнах света тени спят в аллее…
Только чуткой чудится лилее,
Что гроза таится в этом зное.

Бледная, поникла у балкона —
Ждет грозы, — и грезится ей, бедной,
Что далекой бури призрак бледный
Стал темнеть в лазури небосклона…

Грезы лета кажутся ей былью, —
Гроз и бурь она еще не знает,
Ждет… зовет… и жутко замирает,
Золотой осыпанная пылью…

1890

303. Песня цыганки («Мой костер в тумане светит…»)[314]

Мой костер в тумане светит;
Искры гаснут на лету…
Ночью нас никто не встретит;
Мы простимся на мосту.

Ночь пройдет — и спозаранок
В степь далеко, милый мой,
Я уйду с толпой цыганок
За кибиткой кочевой.

На прощанье шаль с каймою
Ты на мне узлом стяни:
Как концы ее, с тобою
Мы сходились в эти дни.

Кто-то мне судьбу предскажет?
Кто-то завтра, сокол мой,
На груди моей развяжет
Узел, стянутый тобой?

Вспоминай, коли другая,
Друга милого любя,
Будет песни петь, играя
На коленях у тебя!

Мой костер в тумане светит;
Искры гаснут на лету…
Ночью нас никто не встретит;
Мы простимся на мосту.