Скакал я и ночью, скакал я и днем; На водку давали мне баря,Рублевик получим и лихо кутнем, И мчимся по всем приударя.Друзей было много. Смотритель не злой; Мы с ним побраталися даже.А лошади! Свистну — помчатся стрелой… Держися седок в экипаже!Эх, славно я ездил! Случалось, грехом, Лошадок порядком измучишь;Зато, как невесту везешь с женихом, Червонец наверно подучишь,В соседнем селе полюбил я одну Девицу. Любил не на шутку;Куда ни поеду, а к ней заверну, Чтоб вместе пробыть хоть минутку.Раз ночью смотритель дает мне приказ; „Живей отвези эстафету!“Тогда непогода стояла у нас, На небе ни звездочки нету.Смотрителя тихо, сквозь зубы, браня И злую ямщицкую долю,Схватил я пакет и, вскочив на коня, Помчался по снежному полю.Я еду, а ветер свистит в темноте, Мороз подирает по коже.Две версты мелькнули, на третьей версте… На третьей… О господи боже!Средь посвистов бури услышал я стон, И кто-то о помощи просит.И снежными хлопьями с разных сторон Кого-то в сугробах заносит.Коня понукаю, чтоб ехать спасти; Но, вспомнив смотрителя, трушу,Мне кто-то шепнул: на обратном пути Спасешь христианскую душу.Мне сделалось страшно. Едва я дышал, Дрожали от ужаса руки.Я в рог затрубил, чтобы он заглушал Предсмертные слабые звуки.И вот на рассвете я еду назад. По-прежнему страшно мне стало,И как колокольчик разбитый, не в лад, В груди сердце робко стучало.Мой конь испугался пред третьей верстой И гриву вскосматил сердито:Там тело лежало, холстиной простой Да снежным покровом покрыто.Я снег отряхнул — и невесты моей Увидел потухшие очи…Давайте вина мне, давайте скорей. Рассказывать дальше — нет мочи!»<1868>
